А в Нью-Йорке Маркус решил объединить таланты Бобби и Шарлин в дуэте. Бобби написал песню под названием «Милая, я люблю тебя». Шарлин приехала в Лос-Анджелес, чтобы записать с ним пластинку.

Она отлично выглядела и вся светилась от счастья. Ее сопровождала женщина-охранница, не выпускавшая Шарлин из виду ни на минуту.

– Мы что, так и не побудем наедине? – пошутил Бобби.

– Милый, – скопировала она сильный акцент южанки. – Ты та-акой большой и та-акой красивый, что я боюсь остаться с тобой наедине!

Шарлин пробыла три дня и прилично поработала. Голос у нее б слабый, но она компенсировала этот недостаток сенсационным стиле а, потом Шарлин вернулась в Нью-Йорк.

И тогда Бобби познакомился с Новой Ситроэн. Таких женщин он никогда не встречал.

Нова Ситроэн ездила только на «роллс-ройсе», носила самую дорогую одежду от известных модельеров, настоящие драгоценности и пахла большими деньгами. Бобби был ошеломлен.

Однажды днем она появилась в его квартире без предупреждения с одним из служащих «Блю кадиллак», который вытягивался перед ней в струнку.

– Меня зовут миссис Ситроэн, – сказала она с легким акцентом. – Надеюсь, вам нравится квартира. Я предпочла ее нескольким другим. Я давно хотела познакомиться с вами, но совсем недавно вернулась из Европы.

– Вы искали для меня квартиру? – удивленно спросил Бобби. Нова слегка улыбнулась.

– И квартиру, и тренера, и диетолога. Надеюсь, они нормально работают? Да… – она сузила фиалковые глаза невероятной красоты и осмотрела Бобби с ног до головы. – Думаю, что они неплохо потрудились, мистер Манделла. Или я могу называть вас Бобби?

Несмотря на девятилетнюю любовь к Шарлин, Манделла был весьма неопытен с женщинами, хотя они постоянно приставали. Однако постепенно Бобби наловчился удирать от них.

Но эта была другая. Леди. А, кроме того, жена Маркуса Ситроэна. Значит, пальцем не тронь.

И все же Бобби сильно влекло к Нове.

– Пожалуйста, – сказал он и храбро посмотрел прямо в глаза.

– Спасибо, – в гипнотизирующих глазах появилось удивление. Вмешался служащий компании:

– Миссис Ситроэн давно хотела познакомиться с тобой, Бобби. Говорят, в Нью-Йорке понравились твои записи. Ты уже закончил альбом?

– Осталось две песни.

– Может быть, я смогу прийти в студию, – сказала Нова. – Мне нравится наблюдать за творческим процессом.

А Бобби нравилось наблюдать за ней. Какие светлые волосы и какая стройная фигура! Нова Ситроэн казалась воплощением класса с большой буквы.

– В студии иногда грубят, – предупредил он.

– Неужели? – ее глаза держали его в плену. – Если так, то мне просто придется уйти, правда?

Нова приезжала два вечера подряд, каждый раз с новым мужчиной и проводила там минут пятнадцать. Она внимательно следила за Бобби из-за стеклянной перегородки, но всегда точно уезжала до перерыва.

Это злило. Бобби хотелось поговорить и разузнать как можно больше о загадочной миссис Ситроэн. Ее действительно окружала тайна. Знали только, что Нова вращается в высшем свете и давно замужем за Маркусом.

После этих посещений она исчезла и появилась лишь за шесть недель до дебюта Бобби в «Голливуд-Баул».

К этому времени дуэт с Шарлин занял первое место среди блюзов и завоевал популярность. Все планы реализовывались.

Бобби частенько прошибал пот при мысли о концерте, хотя никогда в жизни он не был в лучшей форме. Сейчас все поставлено на карту. Он понимал, что отлично звучит на пластинках, но выступление на сцене – совсем другое.

Никто бы не посмел обвинить Бобби в отсутствии подготовки. Как боец, он жаждал схватки.

Нова появилась в квартире однажды утром. Опять без предупреждения и на этот раз одна. На ней был белый шелковый костюм, зеленая блузка и аксессуары из крокодиловой кожи.

– Что вы наденете? – спокойно спросила она, словно они только что прервали разговор.

– Куда?

– На концерт.

– Модельер приготовил несколько кожаных костюмов.

– Кожаных? – Нова в изумлении элегантно подняла брови.

– Они сексуальны, – рассмеялся Бобби. – Так мне, во всяком случае, сказали.

– И в них страшно потеют.

– Мне привычно, – сказал Бобби, продолжая делать упражнения. Появилась слабая улыбка.

– Посмотрим.

Бобби потянулся и медленно сел. Тренировки забирали массу сил, но стоили того. За год он многого достиг. И в довершение, в гостиной находилась Нова Ситроэн и давала инструкции своему личному портному обмерить Бобби.

Он, конечно, наденет то, что она захочет. Бобби инстинктивно знал, что выбор будет правильным.

В спортивный зал вошел портной с сантиметром.

– Миссис Ситроэн сказала, что вы желаете сшить, – заявил он, снимая мерку.

– А я знаю, чего она хочет, – сквозь зубы пробормотал Бобби.

Гримерную заполнили люди. На длинном деревянном столе стояли банки с пивом, бумажные стаканчики, орешки и несколько тарелок с бутербродами. Небогато, но «Дикари» только заканчивали свое первое турне и еще не научились предъявлять требования.

От одной из поклонниц Базз получил бутылку виски. Он сидел в углу и потягивал из нее.

– Он напьется, – суетился мистер Теренс.

– Нет, – спорил Крис. – Только голос будет звучать лучше. Мистер Теренс недоуменно поднял брови.

– Иди и поговори с этой девушкой. Она из «Ивнинг ньюз». Придумай что-нибудь остроумное, – он промокнул лоб носовым платком.

– Черт, – пробормотал Крис. Он ненавидел сборища перед концертами. Зачем болтать с репортерами, если нужно собраться с силами? Он много раз пытался объяснить это мистеру Теренсу, но последний все же настаивал на значении прессы. И все-таки Крис не понимал, почему вечно посылали только его и никого другого.

– Крис! – журналистка из «Ивнинг ньюз» заговорила голосом образованной дамы. У нее были прямые волосы и белые зубы. – Приятно ли чувствовать себя первым?

– Очень, – ответил он.

– Здорово, – она что-то записала в блокнот. – Вы сильно расстраиваетесь, когда критики ругают вашу музыку?

– А разве нас ругают? – сказал Крис и положил в рот чипсы.

– А вот статья о вашем концерте в Манчестере в последнем номере. Подождите… – она слегка наклонила головку и принялась сосать карандаш. – Там написано, что Крис Феникс иногда поет так, словно у него болит горло. Но чаще его голос похож на звук рожка в густом тумане.

– Очаровательно!

Она достала карандаш, обнажила зубы и произнесла: