И тут он вдруг услышал, как сзади что-то взвизгнуло. Еще раз. И еще…

Леша в ужасе попятился назад. Он понял, что происходит. Из бесшумного пистолета парень расстреливал дверной замок. Еще немного…

Страх не парализовал его. Он бросился в комнату, где стоял радиопередатчик. Надо подать сигнал об опасности…

* * *

Невменяемый алкаш валялся в подъезде, под батареей центрального отопления. Очень хорошо устроился. Но Никита нашел ему другое место. Силы у него в руках достаточно, лифт работает. Словом, поднял он его на шестой этаж да уложил перед дверью нужной квартиры.

Только, увы, ничего не вышло. Посредник не стал открывать ему дверь. Сразу видно, стреляный воробей, такого на мякине не проведешь…

Но и Никита тоже воробей стреляный. Как только он понял, что план его сорвался, в ход пошел примитивный метод. Он выхватил пистолет и начала стрелять по замку.

Замок продержался ровно полминуты. Все, можно входить в квартиру.

Но Никита не успел открыть дверь. Она открылась сама. В квартире сработало взрывное устройство огромной мощности, ударная волна словно молотом долбанула дверь, с силой распахнула ее.

«Добро пожаловать!..»

Никита уже понял, что произошло. Но на всякий случай зашел в квартиру. Дым, гарь, пыль. Он быстро обследовал квартиру. Никого. А вот и эпицентр взрыва. Там все разворочено, лопнули стены, перегородки. И двигаться дальше никак нельзя. Дым валил клубами — забивало дыхательные пути. А еще пожар начинался… Невозможно представить, что посредник жив.

Пока не поздно, нужно поворачивать назад. Никита широким шагом вышел из квартиры, поднялся на следующий этаж. И тут же внизу послышались голоса соседей. Кто-то кричал. Кто-то просто громко возмущался, кто-то требовал вызвать милицию. И для алкаша — «Скорую помощь».

Никита вызвал лифт, спокойно вошел в кабину и спустился на первый этаж. Он ушел беспрепятственно, не привлек к себе ненужного внимания. Но настроение хуже не бывает. Как ни старался он, ничего у него не вышло. Ушел от него посредник. Ушел на тот свет. Не гнаться же за ним?..

Все, цепочка оборвалась. Но, может, еще есть за что зацепиться?

Никита увидел неподалеку телефон-автомат. К нему он и направился.

* * *

Со Светловым Никита встретился ровно через два часа. Он уже успел привести себя в порядок, съездить к месту, где оставил машину. На ней подъехал к кафе, где его уже ждали.

Вместе со Светловым приехал капитан Вершинин.

Они оба — старые его знакомые. Когда-то, в бытность его братком-рэкетиром, они не очень любезно приняли его. Первая встреча закончилась полиэтиленовым пакетом на голову. Второй раз они играли в «слоников» — надевали Никите противогаз на голову, а потом пережимали шланг. А напоследок его подставили под удар братвы. Сделали так, что его боссы решили, будто он стукач. Люто возненавидел Никита этих ментов. Но эти же менты помогли ему выйти из-под удара. Дальше они помогли ему уйти от ответственности по обвинению в убийстве.

Дружескими их отношения назвать нельзя. Никита до сих пор помнит и про подставу, и про «слоника». Но если что — сразу к ним. И они к нему, если вдруг какая беда. Не так давно Никита помог им справиться с бандой торговцев оружием…

— А-а, привет, привет, Никита-потрошитель, — протянул ему руку Лева Вершинин.

Наглая рыжая морда. И улыбочка под стать внешности.

— Уже поздно, — посмотрел на часы Светлов. — Если у тебя дело, то нужно поторопиться…

— Э-э, не-е, — замотал головой Лева. — Ни в коем разе… Я, например, никуда не тороплюсь. А у Никиты есть очень много, что нам рассказать… Например, про команду Рваного…

Никита удивленно посмотрел на него. Откуда он все знает?

— Молчи, родной! — как бы затыкая ему рот, сказал Вершинин. — Знаю, сейчас включишь пластинку. Ничего не знаю, ничего не видел…

— А я и правда ничего не знаю…

— Ну и ладно, не знаешь, так не знаешь… А за Рваного тебе спасибо от нас с Игорем. И от наших коллег, которые Рваным занимались. Правда, они не знают, что это все ты… Но все равно спасибо от них…

— Ничего не понимаю, — помотал головой Никита.

— И не надо, и не понимай. Ты просто мочи этих козлов, и все… Слушай, мы сейчас тут одними типами занимаемся. Может, натравить их на тебя, а?.. А ты с ними разберешься, по-своему… Или по-нашему…

— Оставь его в покое, — осадил Вершинина Светлов. — Рта парню раскрыть не даешь…

— Без проблем… Только один вопрос… Кто стрелял в самого Рваного?..

Никита немного подумал. И скупо улыбнулся.

— Вообще-то вопрос в тему. В Рваного стрелял киллер.

— Это понятно…

— Этот киллер охотился на меня. Но досталось Рваному.

— Он что, промазал?

— Нет. Тут другое… В общем, долгая история…

— А мы никуда не спешим, — поудобнее устраиваясь, заерзал в кресле Светлов.

— А кто-то говорил, что у него времени в обрез…

— Да ладно, подождут дела.

— Всю историю я вам не расскажу, — покачал головой Никита. — Даже под пытками… Но кое-что интересное сообщу. Помнишь, Игорь, ты предупреждал меня, что Витал хочет меня в расход пустить?..

— Ну как же такое забыть…

— И правда, на Канары за мной отправился киллер. Но меня там не нашел…

— И продолжил охоту уже здесь…

— Точно. И его не остановило то, что Витал, скажем так, уже не совсем живой. А киллер знал о его смерти.

— Значит, за этим киллером стоит серьезная организация.

— Именно. Во главе этой организации женщина. Зоя Кречет. В основном под ней работают женщины. Но есть и мужчины…

Лица Светлова и Вершинина выражали незаурядный интерес. Понятное дело, информация о киллерской организации на дороге не валяется.

— Организация разбита на два структурных подразделения, — продолжал Никита. — Каждое подразделение действует автономно. Киллеры, группы обеспечения замыкаются на так называемых организаторов, через них на бригадиров. А дальше череда диспетчеров и посредников. И уже через них можно добраться до черной мадам. Только через них и больше ни через кого…

— Очень интересно, — глубокомысленно изрек Вершинин. — Откуда такие сведения?

— От верблюда…

— И где этот верблюд?

— Верблюжьей колючкой подавился…

— И помер?..

— Помер, — соврал Никита.

В его планы не входило сдавать Анку ментам. Она в свою очередь сдаст Марту. А этого Никита очень боялся.

— Ладно, проглотим верблюда, — с сожалением вздохнул Светлов.