– А вы что, теперь критик? Я в свое время получал отличные отзывы. Как-то в «Обзервере»…

– Даже вы, Хаккет! Благочестивый и напыщенный, в молодости вы таким не были, верно? Ваше дело толще моей руки. Нет, вы слишком опасны, чтобы позволить вам бесконтрольно разгуливать, разве вы не видите? И потом, есть в вас что-то… – Он поискал нужное слово. – Что-то противоестественное. Мы, британцы, клянусь богом, отважная раса. И мы не хотим, чтобы скользкие типы вроде вас портили кровь, независимо от того, насколько полезными вы подчас можете быть, а вы будете, это я вам гарантирую. Итак, мы решили держать всех тут, и начать с вас троих, так как вы первыми явились сюда много лет назад. Какую колоссальную заносчивость вы тогда проявили! А теперь первыми будете уничтожены.

Но не последними, с внезапной паникой осознал Луи, не последними. Теперь он испугался за семью, за Эллу и Роберта.

– И поверьте, вы больше никогда не увидите солнечного света. Как видите, мы научились управляться с такими, как вы, – сказал Рэдклиф.

– С помощью тренировок, – добавил Бердон. – Вы уже говорили. Тогда ответьте на мой вопрос: на ком?

– На всех, кого могли найти. Над этим работали ученые, в Королевском обществе разработали программу проверки. Любого, кого мы подозревали в обладании даром вроде вашего: солдата, который таинственным образом уклонялся от пуль, попадавших во всех остальных в бою, особо удачливого вора, постоянно сбегающего заключенного и тому подобных. Затем мы проверяли, могут ли они вальсировать.

Хаккет пришел в смятение.

– Но как?

– Ставя их в стрессовую ситуацию. Замуруйте человека в саркофаге. Поставьте перед расстрельной командой. Заприте в клетке и утопите в Темзе. Если он умеет выбираться, он это сделает. Большинство попыток провалились. И нет, мы не убивали всех, хотя если бы и так – невелика потеря. Один на тысячу или даже меньше выказывал признаки того, что умеете вы. Можно подумать, что как только они переходили, то оказывались свободны и недосягаемы для нас, но многие из них даже не знали о своих способностях до того, как мы вынудили пустить их в ход. Они всегда переходили неосознанно. И затем почти все сразу же возвращались прямо в руки моих милых парней в красных мундирах. Как только мы их ловили, всех ждали подземелья Королевского общества. Очень последовательные люди, эти ученые. Очень методичные. Однако если и есть в мозге что-то, что позволяет вальсировать, они это еще не нашли.

– Вы говорите о вивисекции, – сказал Хаккет. – Вы чудовище.

При этих словах Рэдклиф остановился и навис над ним.

– Это вы чудовище! Не я! Неужели вы этого не понимаете? – Он выпрямился и продолжил мерить шагами комнату. – Зато мы выяснили, насколько редки ваши способности. В конце концов, угроза насильственной смерти постоянно присутствовала в истории человечества. Если бы вальсирование было широко распространено, мы бы уже заметили. Во всяком случае, правительство пришло к решению и выражает его через засекреченное агентство, на которое я работаю. По отношению к вам «редко» – не достаточное слово, «вымершие» было бы предпочтительнее. Мы обдумываем, как убедить дружественные правительства мыслить в том же направлении и избавиться от вас раз и навсегда. Конечно, как только Британия будет очищена, мы отправимся в колонии с такой же программой. – Он подошел к Луи и посмотрел ему в глаза, на рот, как будто разглядывая призовую лошадь. – Мы будем милосердны. Вас не вздернут, как все вы того заслуживаете.

– Вздернут, – повторил Луи. – А вы высоко поднялись? Ваш рот похож на канализацию Уайтчепела.

Рэдклиф осклабился.

– Рыбак рыбака видит издалека, Валиенте. Некоторое время вам даже будет комфортно, вам и вашим семьям, здесь, в темноте. – Он выпрямился. – Но когда последний из вас умрет, в этой камере или в другой, это будет конец. Конец рыцарям Дискорпореи. Ха!

– Это мы еще посмотрим, – сказал Фрейзер Бердон.

– Что?

Бердон посмотрел на Хаккета и Луи.

– Против часовой.

– Что? – огрызнулся Хаккет. – Это невозможно. Мы в чертовом подвале.

Бердон пожал плечами, и его кандалы звякнули.

– Как хочешь. Луи, ты со мной? По моей команде. Раз, два…

Все еще не веря, Луи перешел…

* * *

И обнаружил себя в другой яме в земле, на этот раз с грубыми стенами. Темноту разгоняли лишь свечи. Но кандалы исчезли, как и кресло. И, появившись в воздухе в сидячей позе, он упал спиной на каменистый пол, ударившись достаточно сильно, чтобы голова снова запульсировала.

Он с трудом встал.

– Бердон? Хаккет?

– Валиенте? – Это был голос Хаккета. Наверное, он был так же сбит с толку, как и Луи, к тому же на десять лет старше, но говорил привычным командным тоном. – Сиди спокойно.

Луи поднял свечу, осветив грубо вырубленные стены вокруг и нечто похожее на укрепленную деревом шахту, ведущую на поверхность. Они были только вдвоем.

– Где мы? – спросил Хаккет.

Луи рассмеялся и лег обратно на холодную землю.

– В шахте. Теперь я понимаю. В шахте, выкопанной Бердоном. Мы вместе копали шахты в Америке, помните? Мы в шахте, расположенной в параллельном Виндзоре. Вот как можно увальсировать из подвала. Заранее определив расположение и вырыв яму в том же самом месте против часовой.

– Господи, должно быть, вы правы. Но Бердон должен был запланировать это много месяцев, даже лет назад! Зная, что когда-нибудь это ему понадобится. Что за подозрительный ум должен быть у человека.

– Однако он оказался прав, не так ли?

– Оказался… Кстати, где он? Почему не здесь, с нами? Теперь я понимаю, что всегда его недооценивал. Больше я такой ошибки не повторю.

В воздухе раздался легкий хлопок, от которого заплясало пламя свечей. Из теней в круг света вышел Бердон.

– Что вы задумали? – требовательно спросил Хаккет. – Почему не перешли с нами?

– Я перешел. Но как только освободился от железных кандалов, сделал несколько шагов и вернулся. – Он поднял что-то. Меч, с которого капала темная жидкость. – Нужно было кое-что прибрать.

– О Бердон, – произнес Луи, странно разочарованный. – Ты их убил?

– Только ублюдка Рэдклифа. И он это заслужил, ты так не считаешь? За то, что творил с теми беднягами в гробах и подводных клетках. За то, что собирался сделать с нашими семьями.

– Наши семьи, – вспомнил Хаккет. – Нужно выбраться из этого шурфа и перейти куда-нибудь, откуда можем безопасно вальсировать…

– Я поставил вокруг знаки, – сказал Бердон. – Карта в натуральную величину. Немного приблизительная, но нам сгодится.

– Молодец. Мы вернемся. Увезем семьи в безопасное место. А потом…

– Да?

– А потом обдумаем будущее. Наше, наших семей. И «таких, как мы», как сказал мистер Рэдклиф.