Но это не были Нгангата и Атти: внизу, раскрасневшись и задыхаясь, стоял Апад, и неподалеку от него — Эрука.

— Подожди! — крикнул Апад, и они с Эрукой стали карабкаться вслед за Перкаром, но гораздо медленнее и осторожнее.

— Где Нгангата и Атти? — спросил Перкар.

— Они понесли пищу и воду Капаке. А мы сказали, что пойдем тебя искать, — отдуваясь, проговорил Апад. И он, и Эрука — оба были в доспехах и почти бегом бежали от самого привала.

— Почему ты тут один? — спросил Апад. — Ведь мы договорились идти вместе.

Перкар пожал плечами:

— Я думал…

Он запнулся, не желая объяснять, о чем он в действительности думал.

— Ты думал всю славу стяжать один, — договорил за него Апад. — Но герои всегда ходят по трое, разве ты не помнишь?

Апад взглянул вверх по склону:

— Это именно та пещера?

Перкар приподнял брови:

— Не знаю. Это ближайшая.

— Так ты не знаешь?

Перкар покачал головой.

— Эрука, — позвал Апад, — не знаешь ли ты какой-либо песни, где говорится о пещерах?

Эрука, раздумывая, сжал губы.

— Такая песня есть, — наконец признался он неохотно. — Думаю, она нам поможет.

— Ну же?

— Что нам нужно узнать?

Апад раздраженно поглядел в небо.

— Нам нужно узнать, в какой пещере спрятано оружие Владыки Леса.

— Я знаю песнь, которая может нам помочь, — повторил Эрука. — Но петь ее опасно.

— Почему?

— Любой дух может все рассказать Владыке Леса.

— Владыка Леса сейчас занят, — сказал Апад. — И потом, герои могут идти на риск.

— Почему бы тогда не рискнуть, войдя не в ту пещеру? — спросил Эрука.

Пока они разговаривали, Перкар живо вспомнил, как заблудился ночью в лесу.

— В пещере нам придется освещать себе путь, — сказал он. — Соорудим хотя бы факелы. Перкар и Апад спустились вниз, чтобы поискать ветки.

— Ищи сосновые, — сказал Апад. — Они ярче и дольше горят.

Но Перкар усомнился в этом; он знал, что отец его использовал для факелов высушенный тростник — хотя он обычно окунал его в смолу или жир. Наверху Эрука принялся петь, но Перкар отошел достаточно далеко и потому не мог разобрать слов.

Перкар нашел длинную сосновую ветку близ гниющего дерева, но сорвал также и несколько сухих тростинок, соединив их с более зелеными, у которых были не такие ломкие стебли. Когда он вернулся на тропу, Эрука уже закончил петь. Он и Апад сидели возле ближайшей пещеры и болтали ногами. Апад держал в руках нечто, похожее на флягу воти.

— Я думал, у нас больше нет воти, — сказал Перкар, поднявшись к ним.

— Я полагал, воти нам понадобится, — сказал Эрука. — Некоторые боги берут в дар только воти или вино.

— Вы обманули Капаку?

Эрука пожал плечами.

— Я и не думал его обманывать.

Он отхлебнул воти и передал фляжку Ападу. Воздух у входа в пещеру был пропитан густым, сладостным ароматом: Эрука налил немного воти в кубок, когда пел.

— Твоя песнь помогла?

— Не знаю.

Апад передал флягу Перкару.

— Воти придаст тебе храбрости, — сказал Апад.

Перкар лукаво улыбнулся.

— Разве мы вотиру? Или у тебя щит на закуску?

— Не знаю. Наверное, — ответил Апад, делая новый глоток.

Но Перкар точно знал, что Апад не вотиру: они познакомились в доме отца Апада. Вотиру пьют много воти, чтобы поддерживать боевой жар во время битвы, но и в мирное время они полны отчаянной храбрости. Ничего такого Перкар за Ападом не замечал.

— Лучше бы нам войти в пещеру, — предложил Перкар. — А не то Нгангата и Атти, возвращаясь, увидят нас.

— Ха! — фыркнул Апад. — Мы не уступим им, разве не так?

— Я знаю только, стоит Нгангате нацелить на нас свои стрелы — считай, что мы уже мертвецы.

— Он прав, — сказал Эрука, опираясь на плечо Апада.

— А где же дух? Где бог, которого ты вызвал? — спросил Апад, стряхивая его руку с плеча.

— Не знаю, — ответил Эрука. — Боги своенравны. Или песня была не та.

— Нет, — сказал голос позади них. — Твоя песнь настолько раздосадовала меня, что я отправился вас искать. А теперь давайте воти.

Все трое мгновенно обернулись, Перкар вскочил на ноги. Позади них стоял альва — но с чрезмерно выпуклыми, развитыми мышцами. Но если кожа у всех альв была бледной, у этого создания она была совершенно белой, лишенной всякой растительности. Глаза его также были белыми, только зрачки черные.

Апад осторожно поставил флягу с воти возле кубка. Альва наклонился, поднял кубок и осушил его. Не забыл он и про флягу.

— Хорошо, — сказал он. — Воти — это лучшее, что можно взять у людей. Так… Кто звал меня?

Он взглянул на них своими слепыми глазами, как будто собирался искать. Перкар вспомнил Нгангату.

— Что ты за бог? — спросил Перкар.

Альва широко улыбнулся.

— Разве ты меня не знаешь? Но уж друг твой точно знает, кто я такой.

Эрука откашлялся.

— Он… Он — Лемеи.

Перкар ахнул.

— Лемеи… — повторил он.

Белая тварь расхохоталась грубым, громким смехом.

— Но почему… — начал было Перкар и умолк. Только не при этом демоне. Почему Эрука вызвал Лемеи? Когда Перкар был маленький, мать пугала, что Лемеи унесет его за непослушание. И был, точно, один случай, когда Лемеи сожрал ребенка.

— Да, почему ты вызвал меня? — спросил Лемеи. — Что тебе от меня нужно? Вот я сожру тебя прямо сейчас!

— Мы надеялись на твою помощь, — запротестовал Эрука.

— Отвечай на вопрос своего друга! — прорычал Лемеи.

— Я… — промямлил Эрука, поворачиваясь к Перкару. Лоб его был в испарине. — Я не мог вызвать ни одного из надежных богов, потому что они тут же рассказали бы все Владыке Леса. И поэтому я… — Он вновь запнулся.

— И ты вызвал незаконнорожденного. То есть меня! Моя мать была альвой, а отец — камнем! — расхохотался Лемеи, да так громко, что Перкар испугался, как бы Владыка Леса не услышал.

— А теперь, — сказал Лемеи, отсмеявшись, — чего вы хотите от меня?

Апад и Эрука, как зачарованные, смотрели на эту тварь. Перкар овладел собой:

— Нам хотелось бы поглядеть на оружие Владыки Леса.

— На оружие?

— Да, где хранится его оружие?