— Девочка, но ты играешь с огнем.

— Я буду осторожной, — пообещала она, с улыбкой кивнув группе армейских офицеров, отсалютовавших ей с тротуара.

— На тебя все обращают внимание, — заметил Себастьян. — Держу пари, через неделю твой кабриолет станет в Лондоне последним писком моды. Каждая уважающая себя леди захочет иметь такой же.

— А Маркусу, конечно, на все это наплевать, — задумчиво обронила она.

— Возможно. Но я полагаю, что пришло время тебе его обрадовать. — Себастьян показал вперед, где Маркус беседовал с двумя своими друзьями.

— А… — вырвалось у Джудит.

Первым их заметил Питер Уэлби:

— Что я вижу, Маркус! Ведь это же леди Керрингтон.

— И по всему видно, вожжи держать она умеет, — восхищенно добавил Френсис Толлент. — Не могу припомнить, чтобы мне доводилось хоть раз видеть леди, управляющую таким экипажем. Да еще парным!

Маркус молча следил за приближающимся экипажем. На своем высоком сиденье Джудит чувствовала себя как дома, держа хлыст под безукоризненным углом. Правда, рядом с ней брат, но что, черт побери, Себастьян думает, разрешая ей так вести себя на публике? Управлять подобным экипажем женщине — это же верх вульгарности! Но возможно, Давенпорты об этом и не подозревают. Куда им! Ведь они никогда не ходили в школу.

— А ведь это пара Грентхема, — заметил Уэлби. — Я даже не знал, что он их продал.

— Давенпорт парень очень шустрый, — рассеянно ответил Маркус.

Он подошел к краю тротуара, и Джудит натянула поводья.

— Себастьян, а мы тут рассуждаем о том, какой вы быстрый. Опередили у Грентхема пол-Лондона.

Себастьян рассмеялся и спросил:

— Хороши, правда?

— Очень. — Маркус подошел к кабриолету вплотную и спокойно произнес: — Ты соображаешь, что делаешь, Джудит? Отдай вожжи брату и слезай оттуда.

Брат с сестрой ему сверху озорно улыбались.

— А Себастьян тут ни при чем. Маркус, это мои кони. Он добыл их для меня, вместе с экипажем, — сказала Джудит, — Я просто взялась подвезти его до парка.

На мгновение Маркус лишился речи.

— Уступите мне свое место, Давенпорт, — мрачно потребовал он, положив руку на скобу.

— Пожалуйста, — согласился Себастьян. С подкупающей улыбкой он спрыгнул на землю и положил руку на плечо зятя. Маркус повернул голову и встретился с ним взглядом.

— Не советую сталкиваться с нею лоб в лоб, — пробормотал Себастьян.

— Если мне понадобится ваш совет, я непременно сообщу вам об этом, — холодно парировал Маркус.

Замечание это, видимо, Себастьяна нисколько не задело. Он только понимающе кивнул. Маркус поднялся и сел рядом с женой.

— Передай мне вожжи.

— Но, как ты мог видеть, я прекрасно умею править сама, — с невинной улыбкой сказала Джудит.

— Передай мне вожжи!

Джудит пожала плечами и отдала мужу их вместе с хлыстом.

— Если ты хочешь посмотреть, как они ходят, пожалуйста. Будь моим гостем.

Маркус стиснул зубы, но сдержал себя — друзья все еще стояли рядом, у экипажа. Он взмахнул хлыстом.

— Это совсем неразумно — править горячими лошадьми в таком состоянии, — участливо заметила Джудит, когда они выехали из ворот парка. — И к тому же ты чуть не задел ворота.

— Я прошу тебя придержать язык!

Джудит пожала плечами, критически наблюдая за действиями мужа. Несмотря на злость, он прекрасно управлялся с лошадьми. Кабриолет повернул на Беркли-сквер и остановился у дома.

— Тебе придется сойти вниз самой. Джудит склонила набок голову:

— Если ты намереваешься брать лошадей в мое отсутствие, то я прошу тебя быть столь любезным и спрашивать у меня разрешения.

Маркус стиснул зубы.

— Отправляйся в дом, — произнес он почти бесстрастно, глядя прямо перед собой, — и жди меня в библиотеке. Я скоро приду.

Джудит проворно спустилась на землю и вошла в дом. Маркус дождался, пока за ней закроется дверь, и поехал в конюшню позади дома.

Значит, Джудит в очередной раз демонстрирует ему свое намерение жить по собственным правилам? Но она его жена, и, если Джудит это по каким-либо причинам до сих пор непонятно, он проучит ее раз и навсегда.

Джудит задержалась в холле.

Еще чего, станет она дожидаться его в библиотеке, как провинившаяся школьница…

— Грегсон, у меня разболелась голова. Я отправляюсь к себе. Пришлите ко мне Милли, и… я бы хотела бокал мадеры.

— Хорошо, миледи, — поклонился дворецкий. — Я все немедленно выполню.

— Спасибо. — Джудит взбежала но лестнице в свои апартаменты, где все было залито сияющим утренним солнцем, и подошла к высокому окну.

Пришло время все-таки показать Маркусу, кого он взял в жены.

Милли помогла ей переодеться в великолепный пеньюар бледно-желтого шелка, богато украшенный кружевами, наполнила для Джудит бокал мадеры и подала ей нюхательную соль от предполагаемой головной боли.

— Больше ничего не надо, Милли. Я просто посижу у огня, это скоро пройдет.

Милли ушла, а Джудит села перед камином на низкий стульчик и задумалась над шахматной доской. Потягивая вино, она начала восстанавливать позицию, которая была у них несколько дней назад. Это очень отвлекало.

Она знала, что он уже вошел в дом, и, конечно же, как ни старалась, все равно волновалась. Вот слышны уже его шаги по лестнице. Вот скрипнула дверь. Она еще ниже склонила голову над доской, имитируя полную погруженность в разбор партии.

А Маркуса, когда он вошел, вдруг поразило, как она соблазнительно хороша. Рыжие локоны упали вниз, обнажив безупречный изгиб шеи. Его глаза медленно прошлись вдоль тела Джудит. Тончайший пеньюар делал ее почти бесплотной. Внизу белеет обнаженная ступня. А там, под этим нежным одеянием — у него захватило дух, — наверное, ничего нет.

Маркус стоял в дверях, ожидая, когда жена обратит на него внимание. Но поскольку этого не происходило, он захлопнул дверь.

Джудит подняла голову:

— А, это ты? Как ты находишь моих лошадей? — И она вновь переключила внимание на доску.

Маркус был проинформирован, что ее светлость удалилась в спальню с головной болью, и решил закрыть глаза на ее неповиновение. Он намеревался с ней просто спокойно поговорить. Но это уже был явный вызов. Все благие намерения как ветром сдуло. Он подошел к камину.

— Я не желаю, чтобы моя жена вела себя, как вульгарная девка!

Джудит подняла голову. Отбросила прядь со лба, взгляд спокойный, незамутненный.