Шампанское текло рекой. Я уже и не помню, когда мне было так по настоящему весело. Я не делала вид, а именно веселилась, периодически перебрасываясь острыми замечаниями с Бестужевым. Как ни странно, но и он может быть вполне себе нормальным человеком, если захочет. Когда близился бой курантов, то размышляя над своим желанием, да-да, я именно тот человек, который поджигает бумажку с написанным желанием, бросает пепел в фужер с шампанским, а после и бумагу пьет вместе с напитком, если не все успело сгореть. Я верю в это, хоть это и немного по детски. Так вот, когда я думала, что же все-таки я хотела бы загадать в этом году, то поймала себя на мысли, что вроде как, и так все неплохо. У меня стабильное эмоциональное состояние, мой ребенок здоров и счастлив, работа, хоть у муторная, но приносящая стабильный большой доход, к которому я еще не привыкла и постоянно, по старой памяти, пытаюсь экономить на всем. Верные и преданные люди рядом, к которым еще и Марго прибавилась, симпатичная заноза в заднице, которая не дает мне спокойно жить вот уже почти как полгода, Бестужев хоть и бесит меня, но сейчас уже даже не слегка под шафе, а конкретно так под градусом он мне даже нравился. Сидит в своей колеснице, весь такой гордый, плечи расправлены, спина ровная, вид невозмутимый, морда красивая до безобразия. Вот треснуть ему или поцеловать? Ой, мать, ты что такое думаешь то? Как это поцеловать? Где я и где он? Андрей из высшей лиги, куда мне и соваться не стоит. Да меня в его мире с потрошками всеми сожрут, такую простушку и не поперхнутся. Фу, ну что за ерунда в голову лезет. Это все шампанское и только. Моя улыбка увяла и настроение как-то покатилось вниз.

— Эй, акробатка, тебе обновить? — Подкатил ко мне Андрей, улыбаясь в тридцать два зуба. — Только что так загадочно улыбалась и в одну секунду переменилась в лице. Ты в порядке?

Я в порядке? Вот это вообще не факт. Сидя в кресле близ камина, я внимательно рассматривала человека, который смог затронут внутренние струны души, о которых я уже и забыла. Сначала это была неприязнь и противостояние, а теперь, да я и не знаю что это теперь такое, раз мне такие мысли ни с того ни с сего в голову стали закрадываться. Але, Алина приди в себя. Ты уже взрослая тетка и у тебя нет времени на розовые сопли, которые ты еще могла себе позволить лет семь назад.

— Алина? — Непонимающе уставился на меня Бестужев, так и зависнув в одном положении с бутылкой.

— Давай, чего уж там. Гулять так гулять. А ты не пьешь?

— Нет.

— Ясно, — сказала я и образовалась неудобная пауза.

Сейчас уже наверное было часа два ночи, не меньше. Мы люди привыкшие вставать с первыми петухами уже клевали носами, но все артистично делали вид, что ни капли не устали и не хотят спать, да я собственно тоже так делала, ведь в коей то веки посчастливилось погулять так душевно. Только бы голос при мне остался завтра после моих завываний под караоке. Я старалась как могла на потеху публики, как по мне, то выходило, даже неплохо, но судя по заливистому смеху остальных, короче все остались при своем мнении. Насмехаться никто надо мной и не подумал, потому что все были хороши.

— Ты так и не открыла мой подарок.

— Да. извини, — задумчиво и немного уклончиво сказала я. — Что там было, если не секрет?

— Не секрет, топор, — как ни в чем не бывало, сказал Бестужев, и вот теперь я уставилась на него непонимающе.

— Что, прости?

— Топор, плюшевый. Хочу зарыть его. как знак нашей войны.

— Хм.

— Знаешь, я вообще не привык извиняться или признавать, что был не прав, но в случае с тобой я был не прав по всем статьям, впоследствии только гордость не давала мне раньше тебе в этом признаться.

— Даже так? Бестужев, ты вроде как трезвый, а такие вещи говоришь серьезные. С тобой точно все в порядке?

— Вполне. Не ерничай. Тебе не идет. За столько времени я успел порядком тебя узнать и мне порой кажется, что я не знал так свою жену, как тебя.

— Ох е..

— Алина, прости за все те гадости, которые я тебе говорил. Я судил тебя, по всем остальным ранее встречавшимся мне женщинам, которые вели себя одинаково, как будто по одному шаблону. Был не прав, признаю. Давай оставим все в прошлом? Я беру все свои назад.

— М-да. Неожиданно, однако, — уставившись в никуда брякнула я.

— Очень уместный ответ в данной ситуации.

— А как, по-твоему, я должна реагировать на такое заявление? Ты полгода меня с грязью мешал и оттачивал на мне все свои колкие замечания, а теперь просишь меня понять и простить тебя? Да за кого ты меня принимаешь?

— За очень умную и рассудительную женщину, которая способна любить и прощать. Уж это я успел понять отлично, смотря на тебя все эти полгода.

— Бестужев, вот ты меня бесишь. Знаешь же? Как так можно то а, за секунду заводишь меня до состояния бешенства, а потом одной фразочкой остужаешь и я считаю себя очень нехорошей тетенькой.

— Значит, я тебя завожу нехорошая тетенька? — С лукавой улыбочкой спросил он у меня и в его глазах зажегся нехороший огонек.

— Не придирайся к словам. Это все шампанское, — указала я на бокал в своих руках, — а тут еще ты со своим белым флагом, точнее с топором, который мы собираемся зарывать.

Не став тянуть кота за хвост, тем более под градусом то мне и море по колено, порывшись в груде подарков, отыскала все-таки этот многострадальный топор, снарядила своего бывшего вражину лопатой, отыскавшейся в кладовке, в горем пополам помогла ему облачится в безразмерные унты, надеюсь Тим не станет негодовать по этому поводу, натянула пуховик и шапку с помпоном. Успела еще и селфи запилить в свой телефон с нашими довольными лицами, как бы запечатлевая на долгую память, сей прекрасный момент. А то как же, сам господин Бестужев пошел на примирение. Завтра точно небо с небес упадет от такого одолжения, но я подумаю об этом завтра.

Под недовольное бульканье Андрея, я развернула господина Бестужева и спускала спиной вперед с внушительного крыльца Тима на его колеснице. Проделав сей финт, покатила его по расчищенным дорожкам, глазами примеряясь, где же все-таки будем закапывать наш топор, который сейчас покоился в руках у Андрея, как и лопата с открытой бутылкой шампанского.

— Алина, ты что задумала?

— Как это что? Копать сейчас будем.

Спустя минут десять моего пыхтения и танцев с лопатой вокруг внушительной сосны, которая находилась аккурат за углом дома, под заливистое ржание одного небезызвестного господина, в снегу образовалась ямка, куда и упокоился топор под торжественную клятву о ненападении. Конечно, по весне Тимур обнаружит последствия нашей вылазки, а сейчас ритуал был соблюден и обе стороны остались довольны, только вот вторая сторона начала шмыгать красным носом, поэтому пришло время возвращаться в теплое лоно нашей компании.

Обратная дорога заняла намного больше времени, потому что поднять таим же макаром Андрея, как я его спускала до этого, у меня не получилось, от чего Бестужев только громко заскрипел зубами. Ткнув его в плечо, сказала: