Говоря это, он машинально потянулся к визитке, лежавшей на столе. Покрутил ее в руках и бросил обратно на стол. Визитка плавно опустилась на столешницу тыльной стороной вверх. Гуров взглядом проследил за ее падением и вдруг спросил:

– Постой, что это? Похоже, тут что-то написано.

Он включил настольную лампу, поднес визитку ближе к свету. На тыльной стороне виднелись едва различимые знаки.

– А визитка-то с секретом, – протянул Лев. – Гони к экспертам, пусть обработают и добудут нам эту запись.

Крячко поднялся, забрал из рук напарника карточку и вышел. Вернулся он спустя двадцать минут. С готовым результатом.

– Очередное попадание, товарищ полковник, – шутливо доложил Стас. – Узнаешь буквы?

Гуров узнал. Две строчки. Одна в четыре буквы, вторая в три, точная копия аббревиатур, написанных на квитанции из офиса Камова.

– Да что же это за напасть? Снова загадка, – проворчал Гуров. – И снова мы не можем ее решить.

– Надо еще раз попытаться, – предложил Крячко. – Первый раз у тебя было меньше данных. Теперь все сложится. Инициалы можешь не проверять, тут нет ни «Я», ни «П». Значит, сразу отпадает.

– Вместо того чтобы расшифровывать, давай подумаем, зачем их вообще написали. Да еще дважды. – Гуров положил перед собой квитанцию и визитку. – Квитанция была у Камова, визитка у Ярцева, это значит, что шифровка была нужна и тому, и другому. Она означает что-то, что нельзя написать открыто, а не записав, можно забыть. Раз можно забыть, значит, данными пользуются нечасто. Возможно, это пароль к электронной почте или к общему аккаунту в облачных сетях.

– А что, это мысль, – подхватил Крячко. – Закачали компромат в Сеть, обменялись паролем, и вуаля! У каждого доступ к компромату. В любое время, в любом месте. Круто!

– Не пойдет, – покачал головой Лев. – Это же дополнительная возможность для шантажа. Электронная версия может быть скопирована миллионы раз, а попав в Сеть, она практически бессмертна. Кто станет платить за одну копию, зная, что их миллион? И потом, при таком раскладе сам Ярцев попадает под шантаж.

– Это еще почему? – не понял Крячко.

– Так, предположение, – отмахнулся Гуров. – Подумал, что материалы для шантажа Преснова могли затрагивать и Ярцева, они ведь вместе дела проворачивали, пока Преснов подвизался в Туле. Так дядя Ваня сказал. Вместе мошенничали, вместе деньги получали, значит, и компромат совместный. Но не обязательно.

– Все равно ты прав. Это не пароль. Коротковат и простоват. Его ни одна серьезная система не пропустит. Введи такой пароль, и всплывет вежливая просьба внести изменения, добавить цифры и включить разные регистры. Я через это проходил, когда на Фейсбуке регистрировался. И вообще, как правило, для пароля требуется латиница.

– Может, это как раз латиница, только записанная русскими буквами, – предположил Гуров. – На клавиатуре каждая русская буква соответствует какой-то английской.

– Все равно просто и коротко, – возразил Стас. – И мы уже согласились с утверждением, что держать компромат в Сети глупо и неприбыльно.

– Знаешь, что меня в этой истории беспокоит больше всего? – внезапно спросил Гуров. – Казанский вокзал.

– Ну, ты оригинал! – рассмеялся Крячко. – На повестке дня десяток отравленных бомжей, два мертвых мужика, одна покалеченная женщина, бандит-суицидник, а он о вокзале беспокоится. Можешь хоть объяснить, почему?

– Если б мог! – воскликнул Гуров. – Только покоя мне этот вопрос не дает. Не почему он выбрал вокзал, а почему именно Казанский. На том же Курском, например, есть таксофон. Да сейчас на каждом вокзале без проблем, иди и звони.

– По-моему, выбор его спонтанный, а ты голову ломаешь.

– И буду продолжать ломать, пока не пойму, в чем тут дело. И про буквы эти буду голову ломать. И про то, куда Камов спрятал пакет с компроматом.

– Это да, – согласился Крячко. – Просидели мы с тобой битых два часа, а с места так и не сдвинулись. Как нечего было Преснову предъявить, так и нет. Печально.

– Значит, так, я еду на Казанский вокзал, – решительно проговорил Гуров. – Здесь ловить все равно нечего, хоть голову проветрю.

– Надеешься, на месте осенит? – усмехнулся Стас.

– Только на это и осталось надеяться, – на полном серьезе ответил Лев.

– Тогда я с тобой. Вдруг и меня осенит.

– Поехали, вместе веселей.

– Чур, я за рулем, – бросил Крячко, первым выходя из кабинета.

Гуров дошел до двери, вернулся, сунул в карман квитанцию Камова и пошел догонять напарника.

В первое мгновение шум Казанского вокзала оглушил их. Гул голосов, шелест непрерывно открывающихся и закрывающихся дверей, свист поломоечных машин, клацанье аппаратов по продаже нужных в дороге мелочей врывались в уши, доставляя дискомфорт. На перроне к шуму добавился специфический запах машинного масла и нефтепродуктов вперемешку с запахом фритюрного масла из многочисленных лотков быстрого питания. Походив по перрону, Гуров и Крячко вернулись в здание вокзала. Постояли возле таксофона, поглазели на пассажиров.

– Пустое это, – высказался Крячко. – Нам бы сюда какого-никакого экстрасенса, он бы потрогал телефонную трубку, постоял на том месте, где две недели назад стоял Ярцев, а за три дня до этого Камов, и выдал бы нам стройную теорию.

– Хорошо бы, но несбыточно, – согласился Гуров. – Ладно, пошли отсюда.

Они вышли на площадь. Здесь было не так шумно, легкий ветерок приятно холодил кожу. Машину пришлось бросить за два квартала от вокзала, поэтому напарники пошли пешком. Когда пересекли площадь, Лев машинально оглянулся назад, бросил последний взгляд на здание вокзала и вдруг замер на месте. Крячко, идущий чуть позади, тут же впечатался ему в спину.

– Чего застыл? – проворчал он. – Не видишь, движение какое? О людях надо беспокоиться.

– Царская башня, – не обращая внимания на ворчание друга, проговорил Гуров. – Царская башня Казанского вокзала!

– Надо же, какой ты наблюдательный. На Казанском вокзале вдруг Царскую башню обнаружил. Опоздал, приятель, ее уже до тебя открыли. Году этак в девяносто седьмом.

– Ты не понял, – оборвал его Лев. – Буквы. ЦБКВ. Первая строчка в квитанции Камова.

Крячко уставился на него, пытаясь осмыслить услышанное.

– Вот почему Казанский! Вот что означают буквы.

– Дай-ка сюда квитанцию, – потребовал Стас.

Гуров вынул из нагрудного кармана квитанцию, сунул Крячко под нос.

– Вот, смотри, Фома неверующий. Я их наизусть заучил, пока тысячу раз переставлял и так и эдак.

– Допустим. И что нам это дает?

– В Царской башне уже несколько лет оборудован действующий музей, – пояснил Лев. – А под музеем камеры хранения. Мысль улавливаешь?