Он обнял меня, прижал к себе, и я постепенно успокоилась.

– Не признался, потому что… вспомнил, что ты контролер. Я струсил, Бренна. К тому же я не был уверен, что действительно нужен тебе. И сбежал.

Я плакала, уткнувшись лицом в его рубашку. Теперь на ней будут черные полосы от туши. Как он мог! Он оставил меня там одну. А я так в нем нуждалась!

– Пойдем, – вдруг спохватился Даймонд. – Ты вся мокрая.

Мы оба промокли до нитки. Он повел меня в переулок, где был припаркован винтажный автомобиль. Посадил в кабину и сам сел за руль.

Машина тронулась. По переулку, потом по улице, свернули вправо – по другой… В стекла бил дождь, дворники кое-как разгоняли воду. Миновав город, мы выехали на широкую дорогу. Не знаю, как ориентировался Даймонд, мне ничего не было видно впереди из-за стены ливня.

Жизнь как будто раздвоилась. Вот он, мой Даймонд, рядом. Словно мы не расставались никогда. Но мы – расставались! Хоть и не по нашей вине. Прошло шесть лет, их не выбросишь. Я контролер, он творец миров. И я здесь, потому что…

– Прости меня, – произнес он изменившимся голосом, глядя перед собой.

– Я тебе все простила, – прошептала я.

– Нет. Не все. Я и не прошу простить все, это было бы… – он вздохнул. – Это невозможно. Есть вещи, о которых ты еще не знаешь, но узнаешь очень скоро. Я прошу тебя простить мою трусость. Я должен был признаться сразу – возможно, тогда ничего бы не случилось. Как только прибыл твой поезд – я сразу ощутил твое присутствие и приехал, чтобы ждать тебя на площади. Не сомневался, что ты появишься именно там. Вот только не думал, что контролера пришлют так быстро.

Он вновь тяжело вздохнул:

– Но почему-то не сомневался, что именно тебя.

Даймонд остановил автомобиль. Оказывается, мы уже приехали.

Дверцу открыл – швейцар? дворецкий? Не знаю, как называется он в этом мире. Высокий человек во фраке. Он помог мне выйти и придержал надо мной зонт.

– Оттавио, проводи сеньору в замок. Она промокла и голодна. Позаботься о ней.

Человек во фраке наклонил голову.

Голос Даймонда был усталым и каким-то надломленным. Мне оставалось лишь проследовать с дворецким внутрь огромного дома, который хозяин назвал замком. Замок – это тоже статус, как «Неумолимая». Креадоры часто живут в замках – при этом здание не должно дисгармонировать с эпохой.

Навстречу выскочил еще один служащий. Я услышала, как Даймонд просит его отогнать машину в гараж. Что ж, все в соответствии с рангом.

Особняк встретил теплом камина. Приглушенный свет в холле, уют и тихая музыка. Оттавио закрыл зонт.

Как из-под земли выросла горничная.

– Паола, приготовьте сеньоре ванну, она продрогла, – распорядился Оттавио. Значит, он точно дворецкий, а не просто швейцар.

Паола присела и молча кинулась выполнять указание.

– Что пока желает сеньора: кофе, глинтвейн, горячий чай? – поклонился дворецкий.

Знаком он показал мне на кресло у камина, и я с радостью опустилась в него.

– Сеньора желает чай с бергамотом, лимоном и коньяком, – ответил за меня хозяин дома, появившись на пороге. – Прошу тебя, Оттавио, побыстрее.

Даймонд шепнул дворецкому еще что-то. Тот изменился в лице, но отвесил низкий поклон и с прежней невозмутимостью в голосе произнес:

– Сию минуту, сеньор.

После чего удалился.

Даймонд подошел ко мне.

– Прости мне и эту дерзость. На правах хозяина дома я счел возможным позаботиться о тебе… – он хотел как-то назвать меня, но, видимо, должное слово ему не давалось. В результате, не назвал никак. – С завтрашнего утра здесь будут выполняться только твои распоряжения… Неумолимая.

Он все-таки произнес это. Очень вовремя. Это помогло мне вспомнить об обязанностях и взять себя в руки.

– Ты промок не меньше моего, – твердо, как всегда разговариваю с креадорами, сказала я. – Пожалуйста, прими ванну и переоденься. Обо мне беспокоиться не нужно, Оттавио уже распорядился.

– Как скажешь, Неумолимая.

Второй раз мой титул дался ему легче, но в голосе Даймонда появилась какая-то обреченность.

– Горничная проводит тебя в твою комнату.

Он хотел еще что-то сказать, но тут одновременно появились Оттавио и Паола. С чашкой чая в руках я последовала за горничной, чтобы поскорее лечь в теплую ванну. Надеюсь, это поможет мне прийти в себя.

Теплая вода влияет благотворно – после ванны с душистой пеной я почувствовала себя человеком.

Но проще не стало. Вопрос, как мне держаться дальше, не решился.

Пока я отмокала, в замок доставили мои вещи: скрипку, саквояж, в котором сейчас лежат папка и тревожный чемоданчик.

Комната, которую предоставил мне хозяин, как две капли воды походила на ту, в которой я жила в резиденции: такая же кровать, такой же ковер, похожее бюро… Видимо, они делались по стандарту. Разве что не было стеклянной двери, ведущей к озеру. Да и озера здесь нет.

Высушив волосы феном, я выбрала из гардероба строгое серое платье, слегка приталенное, с воротничком-стойкой и длинными рукавами. Так мне будет легче соответствовать должности. Здесь, в этом замке.

Волосы забрала в высокий хвост заколкой. Я буду Неумолимой.

Буду с ним неумолимой. В дверь постучали, и моя рука, держащая зеркальце, лишь слегка дрогнула. В былые времена это зеркальце уже летело бы на пол из трясущихся пальцев.

– Входите, – обычным голосом произнесла я.

Вошел Даймонд. Он уже переоделся в чистую рубашку, снова белую, и другие брюки.

Он всегда любил белые рубашки…

– Желает ли Неумолимая поужинать? – спросил он без всякой нарочитости. Видимо, свыкся с ситуацией.

– С удовольствием, – просто ответила я. Без улыбки, но вполне дружелюбно.

– И второй вопрос…

Он замялся.

– Второй вопрос: «Когда?» Не так ли?

Даймонд опустил голову, не отвечая и не двигаясь с места.

Неужели произошло что-то настолько серьезное, что вот сейчас он стоит передо мной, словно преступник, терзается и молчит? О демоны!

Как же мне хотелось кинуться к нему, обнять, заверить, что все хорошо, целовать его, принадлежать ему…

Вместо этого я лишь сказала:

– Мне кажется, ожидание мучает тебя. Наверное, будет лучше начать сразу после ужина.

Он поднял голову и ровным голосом ответил:

– Как скажешь, Неумолимая.

Ужинали при свете электрических светильников и огня в камине. За огромным, словно для заседаний, столом кроме Даймонда и меня никто не сидел. Прислуга выстроилась у стеночки и не попадалась на глаза.