– Добрый день, фрау Кларамонд! Это я, ваша внучатая племянница Сара Вальтер. А это мой сын Клаус. Вы сегодня хорошо выглядите, впрочем, как и всегда, и совсем не изменились с прошлого нашего визита.

Фрау Кларамонд приветствовала ее кивком, бросила мимолетный взгляд на Клауса и еле заметно кивнула и ему. А может, показалось, что кивнула, так как ему очень хотелось, чтобы она кивнула и его персоне. После этого фрау опять повернулась к камину, словно Сары и Клауса не было рядом. Мать потянула сына за руку, намереваясь присоединиться к другим гостям, но Клаус упирался, разглядывая седую старушку.

Морщинистая кожа на лице, мешки под глазами, множественные складки в уголках рта говорили о том, что она нередко сердилась и ругала кого-то. Худые костлявые пальцы обтянуты дряблой кожей, сквозь которую видны толстые нити синих выпирающих вен. Из того факта, что она никому словесно не отвечала на приветствия, Андрей сделал вывод, что она очень ослабла и ей трудно говорить. Невидящий взор говорил об отсутствии интереса к жизни.

Когда они отошли в сторонку, Клаус спросил у матери о том, кто эта старая женщина.

– Ты что, Клаус, это же фрау Кларамонд, одна из самых почитаемых членов нашего семейства. Она – бывшая судья, перед выходом на пенсию занимала пост судьи Верховного суда Германии.

– Как долго она работала судьей? – У Андрея пробудился профессиональный интерес.

– Сколько ее помню, столько она и работала судьей.

– А сколько ей лет?

Вместо ответа на этот вопрос мать пожала плечами и развела руками. Видимо, это было так давно, что все забыли год ее рождения. Посмотрев на фрау еще раз, Андрей был почти уверен, что она лично принимала участие в разработке дигестов Юстиниана в шестом столетии после рождества Христова.

Улучив момент, когда гости собрались и больше никто не должен был тревожить фрау, Клаус сам подошел к ней и с ходу спросил:

– Фрау Кларамонд, а правда, что вы были судьей Верховного суда?

Фрау медленно перевела взгляд на Клауса, словно не понимая, кто это такой и что за странные вопросы задает.

– Кто вы такой, молодой человек? – Ее голос, на удивление, был мягким и тихим. Андрей думал услышать старческий дребезжащий скрипучий голос, когда после каждого слова песок сыплется с главы произносящего.

– Я Клаус Вальтер.

– Вальтер, Вальтер, припоминаю. Да, я знаю твоих родителей, Йохана и Сару. Сколько тебе лет?

– Двенадцать.

– Чудный возраст. И что ты хотел от меня узнать?

– Я хотел спросить, правда ли, что вы были судьей Верховного суда Германии?

Ее глаза, до этого казавшиеся стеклянными, вдруг ожили, в них появился огонек, появилась жизнь. Она даже приподнялась в кресле, чтобы сесть повыше и поудобнее.

– Да, я была судьей. А почему тебя это интересует?

– Ну, я, может быть, захочу стать законником. Хотелось бы узнать от знающего человека побольше информации об этом.

– Сколько, ты сказал, тебе лет?

– Двенадцать.

– А не рановато ли ты обращаешь помыслы к столь серьезным вещам? Я хотела сказать, тебе действительно это интересно и ты готов меня выслушать?

– Да, я готов, думаю, что готов.

– Давай-ка вот что сделаем. Сегодня я уже устала и плохо соображаю. Плюс ко всему, гости только собрались, и в доме будет шумно до самого вечера. Плохое время для серьезных разговоров. А завтра – воскресенье, и ты бы мог прийти ко мне в гости завтра с утра. Я тебе много чего могу рассказать, даже того, что ты нигде не сможешь прочитать.

Она засуетилась. Видно было, что Клаус ее сильно заинтересовал своим вопросом. Ее давно никто не спрашивал о работе в минувшие годы. Бывшие коллеги считали ее уже либо почившей в бозе, либо доживающей свои последние деньки. Она же каждый день вспоминала о своей профессиональной карьере. Потому что этим и жила всю жизнь. А тут такой случай – нашелся благодарный слушатель, которого нельзя было упустить.

– Я бы хотел навестить вас завтра, но надо спросить разрешения у мамы.

– Давай спросим у нее вместе, – подмигнула она Клаусу, – позови ее сюда.

Когда Клаус подвел к креслу недоумевающую мать, Кларамонд не стала церемониться:

– Сара, будь так добра, организуй завтра визит Клауса ко мне в гости. Я жду его в девять часов утра.

– Да, конечно, фрау Кларамонд, он будет у вас ровно в девять.

– Вот видишь, мама разрешила. А теперь иди, поиграй с другими детьми, – обратилась она с улыбкой к Клаусу.

«Да, мама разрешила, – усмехнулся Андрей, – только я, видимо, прослушал то место в речи, в котором было прошение».

Мама отвела Клауса в сторонку и спросила:

– Клаус, что случилось? Почему фрау просит тебя явиться завтра в девять? Ты что-то натворил?

– Нет, мам. Мы просто хотим пообщаться.

– Просто пообщаться?! С фрау Кларамонд! Клаус, выкладывай, что случилось.

– Да ничего не случилось. Я попросил ее рассказать мне о ее работе.

– Ты ее попросил? Сам попросил?

– Да.

– А тебе это зачем?

– А вдруг я захочу стать юристом или судьей, как и она. Хотелось бы узнать побольше информации об этом.

– Стать судьей, ну-ну. Мой сын взрослеет прямо на глазах. Ладно, иди к детям.

Андрей нехотя пошел в комнату, где собрались мальчишки и девчонки и… не было их родителей.

У входа разговаривали две подружки с распущенными длинными волосами до пояса, не замечая приближения Клауса.

– Моя мама, когда я вот так с распущенными волосами хожу по дому, называет меня русалкой, – молвила одна.

– А меня – шваброй, – вздохнула вторая.

– Извините, пожалуйста, не соблаговолите ли пропустить, – еле сдерживая смех, протиснулся меж них Андрей. – Прошу покорнейше меня простить, что вмешиваюсь, но позвольте, я попробую угадать ваши имена. По-моему, вас зовут… Русалкой, – первая девочка смущенно улыбнулась, – а вас зовут…

– Только попробуй произнести это слово, сильно пожалеешь, – пригрозила ему тощим кулачком вторая.

Тут Андрей не сдержался и прыснул от смеха. Смеялся он так заразительно, что засмеялась и русалка, и вторая девочка. Смех сгладил возникшее напряжение, и ребята стали оценивающе разглядывать друг друга.

– А я знаю, как тебя зовут. Ты Клаус, сын Сары Вальтер, – показала свою осведомленность русалка.

– Верно. Ну а вас, девчонки, зовут… – Он обратился к русалке и сделал паузу, чтобы она сама назвала свое имя.

– Миа.

– Миа и… – Теперь он повернулся ко второй девочке, чтобы она представилась.

– Софи.