– Готово! – крикнул Припас.

Выпустив по врагам напоследок оставшуюся четверть магазина, я нырнул в щель между створками ворот вслед за Катаром. После чего помог Припасу задвинуть нехилый такой металлический засов, намертво заблокировав ворота изнутри. Конечно, сварены они довольно криво, но всё равно какое-то время продержатся. Пока кто-нибудь не притащит гранатомет и не рискнет долбануть по ним кумулятивным выстрелом.

– Быстрее, – выдохнул Припас.

Я обернулся, одновременно меняя опустевший магазин автомата на полный…

И невольно присвистнул.

Это был… гараж. По-другому я это и не назвал бы. Большое помещение, по моим прикидкам площадью примерно с одну восьмую часть крепости, занимали верстаки, механизмы, характерные для автослесарной мастерской… и на первый взгляд вполне исправные бронированные машины. Одна БРДМ-2РХБ и два БТР-70, которые активно использовались при ликвидации аварии на ЧАЭС.

Правда, в отличие от тех машин эти были оснащены полагающимися им штатными пулеметами. В Рассохе зараженные и наполовину растащенные на детали бронемашины стояли рядами, потихоньку разваливаясь от коррозии под слаборадиоактивными дождями. Но на этих трех не было ни единого пятна ржавчины. Они, словно музейные экспонаты, поблескивали свежей зеленой краской и выглядели так, будто только что сошли с конвейера.

Но не эти броневики были самым удивительным экспонатом гаража. Потому, что над ними величественно возвышалась башня ИСУ-152, тяжёлой самоходно-артиллерийской установки периода Второй мировой войны – бронированной махины на базе тяжелого танка ИС с толстенной пушкой-гаубицей калибра 152,4 миллиметра.

Я много читал об истории Зоны, и о ликвидации последствий аварии 1986 года в частности. Поэтому знал, что в тот страшный год порядка десяти этих бронированных монстров были привезены к месту катастрофы. Во время войны фашисты уважительно называли нашу ИСУ-152 Dosenöffner, что в переводе с немецкого означает «консервный нож».

И не случайно.

Первоначально планировалось использовать самоходки для стрельбы по основанию разрушенного Четвертого энергоблока кумулятивными снарядами, чтобы через пробоины получить доступ внутрь заваленных помещений – дыры были необходимы для протаскивания трубопровода подачи жидкого азота под фундаментальную плиту. Но потом от этой идеи вроде как отказались. Правда, есть сведения, что тогда в Зоне ИСУ-152 использовалась как таран для разрушения зданий, подлежащих сносу6.

И вот теперь одна из них стояла в двадцати шагах от меня – как и броневики, свежевыкрашенная, с виду как новенькая. Только интересно: это правда гараж или всё-таки музей с «мертвыми» экспонатами?

– Броня на ходу, – развеял мои сомнения Припас, заклинивая засов взятым с верстака гвоздодером. – Я ее своими руками восстановил для Хряка, когда он еще не совсем ссучился. Крайнее средство для прорыва из Зоны, если крепость конкретно накроют правительственные войска. Но когда мое терпение лопнуло, я свалил нафиг. И нашел Катара.

– Это еще кто кого нашел, – усмехнулся татуированный. – И сейчас посмотрим, не зря ли мы сюда притащились. Ну что, оседлаем самоходочку?

– Ага, – бросил через плечо Припас, направляясь к ИСУ. – Я пока ее заведу, а вы пулемет заряжайте. И пушку заодно, если эти придурки снаряды еще не продали.

В дверь гаража уже молотили чем-то тяжелым, но грубо сваренные стальные ворота пока что держались. Поэтому мы с Катаром, не теряя времени, последовали совету Припаса, который, к моему удивлению, оказался весьма талантливым техником.

– И как же ты ее восстановил? – не удержался я от вопроса.

– Я ж раньше на тракторе работал, – пояснил Припас, отпирая люк самоходки. – Естественно, весь ремонт своими руками делал. А в армии был мехводом тяжелого танка Т-72, знаю его как свои пять пальцев. Ну а тут такая тема подогналась. Восстановил, короче. Понятное дело, кое-что Хряк с Большой земли заказал, остальное тут нашли. У ИСУ управление, конечно, отличается, но разобраться можно.

– И что, не фонит?

– Ну как не фонит, фонит, конечно, – пожал плечами Припас, справившись наконец с люком. – Но мы ж сталкеры или где, чтоб радиации бояться.

– Ясно-понятно, – сказал я, ныряя в самоходку через люк следом за Припасом. Нырнул – и офигел.

С самоходно-артиллерийскими установками Второй мировой войны я был знаком только по картинкам. И то, что я увидел внутри, требовало подробного инструктажа на тему, что тут и как. Ну снаряды на полках. Ну рукоятки механического наведения орудия по вертикали и горизонтали. Ну место механика-водителя, похожее на тесную кротовую нору, куда Припас скользнул с удивительным проворством. Интересно, а что мы с Катаром тут делать будем? Тут по ходу экипаж должен быть как минимум вдвое больше – помимо мехвода командир, наводчик, замковый, заряжающий…

– Двигай на командирское место, к пулемету, – распорядился Катар. – Я тут сам разберусь.

Вот это – по мне! Рядом с правым круглым люком бронемашины на турельной установке был установлен крупнокалиберный пулемет ДШК, принцип работы которого я представлял гораздо лучше, чем систему заряжания древней бронетехники. Как там с ней Катар будет разбираться, хрен его знает. А я лучше пулеметом займусь, тем более что ворота под ударами извне вот-вот рухнут.

Я только-только успел заправить ленту, как они рухнули. И в гараж повалили бандиты. На этот раз вперед пустили группу в тяжелых экзоскелетах, вдобавок держащих перед собой специальные шестидесятикилограммовые штурмовые бронещиты, специально для экзо и разработанные. Такой руками если и удержишь, то недолго. А без пневмоприводов, увеличивающих мускульную силу рук, нести его под огнем просто нереально.

А самоходка еще даже разворот не начала…

Ну я и вдарил по группе из ДШК почти в упор. Сначала по щитам, чтобы сдержать напор толпы. Получилось – крупнокалиберный пулемет хороший аргумент для того, чтобы не торопиться. Когда же штурмовики вынужденно остановились, дал длинную очередь по ногам. Да, щиты прикрывали колени, и даже часть голеней, но я стрелял по бронеботинкам, выглядывающим из-за нижнего края стальных плит, которые несли бандиты.

Расчет оказался верен. Несколько человек упали, открывая бреши в стене щитов, куда я и принялся молотить, кроша в кровавую кашу тела тех, кто шел следом за штурмовиками.

Многоголосый человеческий вопль ударил в стены гаража, прорываясь даже сквозь разрывающий перепонки звук молотьбы ДШК. Жуткое зрелище, если честно, когда крупнокалиберный пулемет почти в упор рвет на части толпу людей, отрывая руки и головы, раздирая в клочья тела, выбивая из них фонтаны крови. Но когда понимаешь, что иначе эти люди меньше чем через минуту разорвут тебя, эмоции куда-то деваются и остается только работа. Монотонная и неинтересная, как долбёжка старого асфальта отбойным молотком. Води стволом пулемета да краем глаза поглядывай, не кончилась ли лента.