— Целый час?!

— Может, и больше…

Подобравшись к стене, прячась за пультами, Тимофей вынул служебный радиофон и набрал шифр атомарины «Грендель».

— Каперанг Исаев на связи, — донёсся чёткий, «строевой» ответ. — Здравия желаю, генрук!

— Аналогично, Витальич. Вы далёко?

— На траверзе[85]«Мирного».

— Ат-тлично! С целью определились?

— Знаете, генрук, всегда мечтал потопить авианосец…

— Тут их три, выбирайте любой!

— Тогда, с вашего позволения, «Ингерманланд».

— Действуйте, капитан. Только учтите: если заплывёте в зону отчуждения, вас мигом засекут.

— А я пойду в надводном положении!

Помолчав — слов не находилось — Сихали повторил:

— Действуйте, капитан.

Он внимательно оглядывал пропасть тёмно-зелёных вод, но ничего не замечал до тех пор, пока флаеры «интеров» не слетелись к северному сектору зоны отчуждения. И Тимофей сразу же разглядел смутную сигарообразную тень, черневшую под свинцовым накатом волн. «Сигара» всё темнела, проступала всё чётче, и вот узкая высокая рубка с рулями глубины показалась над водою, а после и весь необъятный корпус всплыл, мощно расталкивая океанские валы. Атомарина «Грендель», зело опасный хищник океана.

Флаеры носились взад-вперёд, неслышно взывая к командиру неизвестного корабля, но тот молчал. А командование IFOR пребывало в сомнениях: боевых единиц у Берега Правды собралось немало, вдруг это ещё одна подгребает? Из припоздавших, но намеренных исполнить свой долг перед мировыми демократиями?.. Вот и думай…

Между тем Сихали угадывал сверху то, чего не замечали флаеры и корабли охранения, — из торпедных аппаратов «Гренделя» выскальзывали гибкие, обтекаемые тела аквароботов, неотличимых от акул. Даже зубастая пасть имелась в наличии — всасывающее устройство турбины. А под спинным плавником ждала своего момента БЧ — податомная боевая часть…

«Акулы» помаленьку обгоняли корабль-матку, то уходя в глубину, то бросаясь резкими зигзагами, якобы охотясь за рыбой, и всё приближались, приближались к рейду, к авианосцу-универсалу «Ингерманланд».

Наперерез «Гренделю» направился африканский крейсер «Ассегай», крякая сиреной и взывая в эфире к подводникам.

Тут радиофон, который Сихали продолжал держать в руке, запищал, высвечивая вызов с БК-А2-С-006.

В размытой стереокартинке шатались огромные тени бронескафандров, вспышки лучемётов отражались от гладких стен, облицованных серым металлопластом. Топот, крики, рявканье выстрелов волнами неслись из звучателя радиофона.

— Димдимыч! — крикнул Браун. — Алё? Алё!

— Я это! — отозвался коммуникатор. — Иван! Мы тут пошумели малёхо… Но терминал наш! Короче, заводим три буксира и выплываем. Мы там видали роскошный пирамидальный айсберг![86]

— Молодцы! Иван… Этот айсберг, про который ты говорил… У него три вершины?

— Точно! А чё?

— Да тут с ним рядом один нахальный крейсерок вертится… «Ассегай».

— Понято! — И стереопроекция угасла.

Продолжая следить за «Гренделем», идущим к Берегу Правды средним ходом, Браун представлял себе, как устье подводного терминала выпускает три веретенообразных силуэта — автоматические буксиры. Обычные рабочие субмарины, тягавшие ледовые горы к айс-терминалам «Хадрамаут» и «Аркалола».[87]На них стояли мощные двигатели, а в носовой части имелись мощные пульсаторы. Обычно пульсации нужны для того, чтобы сгладить всякие гребни и выступы на подводной части айсберга, — так «горушку» легче волочить по океану, а чем быстрее дотащишь её до места, тем она целее будет. Но можно врубить пульсаторы и на полную…

…«Грендель» миновал айсберг, следуя безопасным путём — вдоль подветренной стороны горы голубого льда. Сверху Сихали было видно, как вскипали пузыри с наветра, бурля и брызгая. Ага! Стало быть, буксиры-автоматы уже вовсю грызут «горушку» под водою.

Сихали отвлёкся ненадолго, глянув в сторону Четвёртой морены, — там вовсю играли красные тревожные сполохи, отовсюду сбегались «интеры». Поздно! Терминал захвачен — и покинут. Браун снова сосредоточился на море Дейвиса.

Крейсер «Ассегай» устремился к атомарине каперанга Исаева, оставляя айсберг по правому борту, как вдруг стометровую вершину ледяной «пирамиды» повело в сторону. Гора льда опасно накренилась, грозя обрушиться и похоронить африканский крейсер. «Ассегай» тут же дал полный ход, выжимая из реактора всё. Белые буруны за его кормой вскипели, выхлестывая выше палубы, и крейсер ушёл-таки из-под опадавшей горы, с вершины которой откалывались глыбы в десятки тонн. Да не в том заключалась угроза…

Айсберг плавно, величественно перевернулся — и море вокруг него расступилось с грохотом, жадно разевая колоссальную воронку, клокотавшую пеной. Убегавший «Ассегай» накренился, черпая бортом воду, — и соскользнул в чудовищный водоворот. Крейсер мигом погрузился кормой, завращал носом, скрываясь в облаке пены… И пропал.

Айсберг блестел на солнце гладким сколом подводной части, с него стекали ручьи, опадали куски льда, всплывали гигантские обломки, разок даже мелькнул красный корпус подводного буксира-автомата, и всё. Только буруны шли и шли кругами, качая даже авианосцы. Ударившись о барьер, волны с грохотом вздыбились, ломая остатки припая и забрасывая на берег огромные глыбы льда. Качнуло и «Грендель», задирая атомарине корму, а после вскидывая нос. А от «Ассегая» и следа не осталось — крейсер канул в пучину и словно растворился в ней.

— Один готов! — воскликнул Рыжий. — И что ему…

— Вэ-один! — ухмыльнулся Белый, «играя» в «морской бой». — Ранен! Вэ-три! Убит!

Сихали подумал о сотне человек команды, потопленной в ледяной воде, и разозлился: их сюда никто не звал! Сидели бы в своей Африке и грелись на солнышке… «Грендель»!

Генрук метнулся к стене-окну. Атомарина шла прежним курсом, как плугом распахивая волны, — вода накатом заливала палубу почти до самой рубки. Флаеры вились над «Гренделем», как мушня над вареньем. И тут грянуло.

Сизая громадина «Ингерманланда», пластавшая взлётную палубу над изящно выгнутыми корпусами, содрогнулась до верха надстройки, утыканной эллипсоидными антеннами. У самой ватерлинии авианосца мгновенно набухли и рванули клубы белого пламени, раздирая листы титана, как бумагу. Дископланы, роившиеся над «Гренделем», снесло воздушной волной. Одного так завертело, что аппарат ребром вошёл в воду, а пилот лишь на глубине догадался катапультироваться — спасательная капсула всплыла в облаке пузырей.