Наличие благих устремлений – это прекрасная черта характера, которая может превратиться в смертный грех, если относиться к своим амбициям слишком серьезно. Для французов время совсем не обязательно эквивалентно деньгам. Оно – эфемерная валюта, и тратить время надо на то, что делает жизнь приятной и радостной. Ведь француженки всегда помнят, что жизнь не бесконечна и поэтому ее нельзя откладывать на «потом» – жить нужно настоящим, прямо сейчас. И они стремятся брать у жизни самые лакомые кусочки.

Если американцы склонны превратно относиться к сексу, то французы превратно относятся к деньгам. Американцы подспудно считают секс морально грязным, а французы придерживаются такого же негласного мнения по поводу денег.

Вьенн писала о том, что не стоит путать «хорошую жизнь» и карьеру – продвижение в жизни. И нельзя путать хорошую жизнь с накоплением множества вещей.

Кроме этого, между американцами и французами существует еще одно значимое различие. Если американцы склонны превратно относиться к сексу, то французы превратно относятся к деньгам. Американцы подспудно считают секс морально грязным, а французы придерживаются такого же негласного мнения по поводу денег. Французы быстро забудут любой скандал, связанный с сексом, но финансовый скандал может положить конец любой карьере.

Хотя принято считать, что французы очень любят роскошь, на самом деле во Франции многие живут очень скромно и бережливо. (Это, конечно, может измениться, поскольку в последнее время банки стали предлагать населению большие кредиты.) В любом случае французы не находят притяжение денег сексуальным. Деньги никого не могут соблазнить. Чем больше человек стремится показать свое богатство, тем менее привлекательным его находят окружающие. В целом французы не очень уважают нуворишей. Именно поэтому француженки не торопятся на первом же свидании задать вопрос о том, чем мужчина занимается. Такой вопрос для французов значил бы, что работа человека важнее его личных качеств. Это очень невежливо.

По результатам опроса француженок по поводу их предпочтений в партнере, финансовые соображения попали на последнее место в списке качеств мужчины.

Меркин написала в журнале Marie-Claire статью под названием «Как выйти замуж за богатого», где констатирует произошедшую в Америке мини-революцию: «все окончательно отбросили прежние пуританские представления о сомнительной ценности денег». Сама Меркин признается в том, что пересмотрела свое представление о счастье, которое «раньше не было связано с тем, что можно купить за деньги», и решила, что надо выйти замуж не просто за богатого человека, а за очень богатого. «Если раньше я стеснялась этого желания, то теперь перестала. Так что назовите меня очередной жертвой культуры массового потребления», – пишет она.

Если даже такая нью-йоркская интеллектуалка и бывшая марксистка, как Меркин, признается в любви к материальным ценностям, надо полагать, что вся культура любви и секса находится в опасности. Однако поведение Меркин только подтверждает нашу реальность, где правит бал мнение, что счастье зависит от размера кошелька. В этой культуре отношения американских пар больше напоминают деловые, нежели любовные. И это стало нормой. Это, а также стрессовая гонка жизни, отсутствие нормального социального страхования и… любовь (так или иначе), измеряемая деньгами, способны убить любые романтические отношения. Теперь понятно, почему в Америке брак без секса стал довольно распространенным явлением. Современная американская женщина занимается всем, чем угодно, кроме секса.

После возращения в Штаты я снова попала в «беличье колесо». Будничные проблемы стали казаться почти непосильными. Я спрашивала себя: «Почему все идет так сложно? Почему микроменеджмент жизни кажется таким тяжелым?» Я с грустью вспоминала время, проведенное в Париже, когда сама жизнь казалась гораздо важнее, чем процесс зарабатывания денег. Я с тоской вспоминала о наших с мужем siestas crapuleuses, то есть сексе в середине дня. В Америке о наших дневных забавах можно было позабыть. Казалось, что боги удовольствия вышли в отставку.

Француженки никогда не забывают о богах удовольствия. Они находят время и место для наслаждения, несмотря на то, что имеют детей и должны зарабатывать на жизнь. Хочу рассказать вам о Женевье́ве. Она легко и непринужденно родила детей и при этом знает искусство жизни. После того как у меня в Париже появились дети, я сделала в квартире много изменений: все острые углы мебели были закрыты мягкими резиновыми прокладками, электрические розетки снабдили затычками, а на окнах, туалетном сиденье и выдвижных ящиках появились пластиковые ограничители и замки, которые не позволяли детям их открыть. Все пространство квартиры было заполнено яркими игрушками. Женевьева пришла ко мне в квартиру, все внимательно осмотрела и заявила: «У тебя здесь, словно в палате для буйнопомешанных».

У нее дома все по-другому: дети должны следовать определенным правилам. Мама с папой имеют право на свою жизнь, и появление детей это право не отменяет. Гостиная, например, является пространством для взрослых, и дети должны это уважать. Дети ложатся спать в 8.30 вечера, потому что мама с папой имеют право на личную жизнь.

При этом Женевьева не обманывала детей байками о том, что в кровати с папой они вяжут шерстяные носки или читают вслух Readers Digest. Однажды, когда Женевьева укладывала дочь в постель, та спросила ее: «А вы с папой сейчас ляжете в кровать и будете целоваться?» Женевьева ответила: «Конечно, мамы и папы ночью целуются, потому что любят друг друга. Спокойной ночи, дорогая».

Я была поражена ее откровенности и спросила: «Неужели ты ей так и сказала?»

Та ответила: «А почему нет? Что в этом плохого? Ты не хочешь жить своей личной жизнью?»

Тут я вспомнила совет Вольтера о том, что каждый из нас должен заниматься своим садом. Потом я вспомнила одно очень нефеминистское французское выражение: к мужу надо относиться, как к любовнику, а к жене – как к любовнице. Вот поэтому детям надо обязательно ставить определенные границы. Иначе ваша квартира будет похожа на дурдом.

* * *

Дети во Франции не являются «правящим классом» (хотя это может измениться, потому что французы начинают называть своих детей американскими именами наподобие Кевина или Синди). Если для американцев пожелания ребенка – закон, то для французов – далеко не всегда. Во французском обществе принято считать, что детей надо учить тому, что они живут в мире взрослых, а не наоборот – взрослые живут ради детей. И французским детям приходится приспосабливаться. Посмотрите на маленьких французов: они выглядят не по годам зрело. Большинство французских детей не слышат постоянные одобрения наподобие «Молодец! Отлично получилось!» Француженки не зациклены на том, что надо обязательно достичь какого-то результата, а также не думают, что их ребенок самый лучший по сравнению с другими. Француженки склонны пожимать плечами и весьма фаталистически относятся к происходящему. Довольно часто они даже готовы признать, что предпринять что-то просто невозможно. Даже когда французы хотят сказать, что им что-то нравится, они не говорят это прямо, а используют выражение pas mal – «неплохо».