– Как ты? Что здесь, черт побери, делал? Как ты тут оказался?

– Я ничего не знаю, – захныкал тот. – Я поехал на экскурсию…

– Это я знаю.

– Я рассматривал эти камни, пока кто-то не оглушил меня сзади, и все… Дальше я ничего не помню. Очнулся с жуткой болью в затекшем теле в самой неудобной позе в этом каменном саркофаге. Сначала я думал, что я в колодце без воды, потом понял, что я в этом чертовом столбе! Если бы вы не пришли, я бы умер от жажды или сошел с ума!

Матвей осторожно осмотрел голову лжеплемянника:

– Да у тебя кровавая рана на голове, сынок.

– Больно!

– Давайте в больницу!

– Нет, я не хочу! Я больше ничего не хочу! – вскочил на ноги Максим и упал замертво на землю.

– У него шок, кровопотеря, ему надо срочно в больницу.

Матвей взвалил своего мнимого племянника на плечи и пошел, пошатываясь и спотыкаясь о битые камни, к выходу.

Как они перебирались с потерявшим сознание Максимом через ограду, Степаниде вспоминать не хотелось. Хорошо еще, что эта достопримечательность находилась недалеко от города, и, выйдя на довольно оживленную трассу, они остановили машину. Водителю ничего не надо было объяснять. Как только он увидел окровавленного Максима, он сразу же повез их в ближайшую больницу.

– Матвей, ты можешь мне помочь? – спросила Степанида, придя к нему в номер в два часа ночи.

Ночного портье просто не оказалось на месте, а охраннику Стеша дала пятьдесят долларов за то, чтобы он ее не видел.

– Конечно, Стеша, ты всегда можешь на меня рассчитывать! – сказал Матвей, запахивая черную шелковую пижаму и пытаясь привести в порядок взлохмаченные волосы своей пятерней.

– Ты не один? – забеспокоилась Степанида.

– Один, – рассмеялся Матвей, – заходи, не бойся, я тебя не съем.

– Из больницы не звонили? Что с Максимом? – спросила она, протискиваясь мимо него в номер.

– Все по-прежнему. Состояние стабильно тяжелое. У него повреждены рука, ребро, а также у него серьезная черепно-мозговая травма. Знаешь, ты своей догадкой спасла ему жизнь. Останься он еще немного в этом столбе с такой раной, впади он там в кому, и все, конец парню. Ты – молодчина, Степанида! Женщина-кремень! Ты настояла на том, чтобы мы продолжили его искать, а ведь я был готов сдаться.

– Я вспомнила, что эти столбы внутри полые, вот и решила, что пропавшего человека можно поискать и там.

– Что у тебя случилось? – спросил Матвей и предложил: – Соку, воды?

– Сок. Я в шоке. Оказывается, мою подругу задержали по обвинению в убийстве.

– Это Аллу-то?!

– Ее, я только что из полицейского участка, Яшар рвет и мечет, у него даже нервный тик на лице возник при виде нас. Смотритель маяка увидел, как она якобы прятала труп под лодкой на частной территории. Он вызвал полицию. Аллу и хозяина дома Александра задержали. Конечно, это полный абсурд, но Аллу никто и слушать не хочет. За нее можно внести выкуп десять тысяч долларов, но у меня таких денег нет. Одолжите мне, я вызволю подругу. А когда вернусь в Москву, я верну вам те деньги, что вы мне дали за машину, как раз такая же сумма, – попросила Степанида, глядя честными глазами на Матвея.

Он прищурился:

– А как же твоя машина?

– Ничего… Я как представлю, что Алла сидит в турецкой тюрьме, так мне сразу плохо делается.

– Ты всегда думаешь только о других? – спросил ее Матвей.

– Не делай из меня святую, просто так получается. Так ты поможешь мне?

– Как не помочь таким честным глазам? Конечно, помогу.

– Спасибо, Матвей!

– С утра я сниму по карточке деньги, конечно, наличных у меня в таком количестве нет, и съездим в отделение. А сейчас можешь остаться у меня…

– Нет, я пойду! Мне могут позвонить в номер. Спасибо еще раз, а то муж Аллы даже слышать о ней не хочет, как только узнал, что жена его попала в полицию не одна, а в компании мужчин, и взяли их в частном доме у одного из них.

Степанида послала Матвею воздушный поцелуй и пошла к лифту. Завтра с помощью денег Матвея она вызволит Аллу из тюрьмы. Мысли о красивых глазах Матвея и его смуглом торсе Степанида гнала прочь, так как хорошо помнила, что скоро у этого мужчины должен родиться ребенок, да и вообще вести праведный образ жизни он, судя по всему, не собирался. Стеша быстро пробежала по темной улице между двумя отелями метров триста, взяла ключи и поднялась к себе в номер. У двери ее ждал Денис Борисович в майке и каких-то нелепых шароварах.

– Вот она, красавица!

– Денис Борисович? – удивилась она. – Вы что-то хотели?

– Да, хотел! – подбоченился муж Аллы.

– До утра не подождет? – зевнула Стеша.

– Нет! Сейчас!

– Ну, хорошо, – пожала плечами Степанида, – заходите.

«Наверное, у него проснулась совесть, и он хочет навести справки о том, как вытащить жену из тюрьмы», – подумала она.

– Заходите в мой номер, – еще раз пригласила она.

– Это уже не твой номер! – зарычал Денис Борисович. – И я хочу, чтобы ты немедленно убралась отсюда!

На лице Стеши отразилось полное недоумение.

– И не смотри на меня так! Я всегда был против дружбы Аллы с тобой. Вот уж поистине «в тихом омуте черти водятся»! Я никогда не думал, что ты верна своему мужу-инвалиду, я знал, что ты гуляешь и вовлекаешь в это мою жену. Та оргия, свидетелем которой я был, стала хорошим тому подтверждением! Вот к чему привела ваша дружба! Аллу, замужнюю женщину, взяли вместе с каким-то типом у него в доме и обвиняют черт знает в чем! Вы и сюда приехали вдвоем, чтобы развлекаться и гулять! Своего жениха угробила и взялась за личную жизнь подруги!

У Степаниды от несправедливости обвинений перехватило дух.

– Уверяю вас, Денис Борисович, что это совсем не так, – ответила она ему.

– Ничего не хочу знать. Номер был оплачен для Аллы, ее здесь больше нет, и я как ее муж все аннулировал. Может быть, хоть таким способом мы избавимся от тебя!

– Я не понимаю… – вконец растерялась Степанида.

– А что тут понимать? Я снимал этот номер не для ваших забав! Он больше не твой, так что уходи куда хочешь.

– Денис Борисович, вы что? Куда я пойду на ночь глядя?

– А где шаталась до этого, туда и иди!

– Я, между прочим, пыталась вытащить вашу жену из тюрьмы!

– А мне плевать на эту распутницу! Пусть там остается! – побагровел он.

– Знаете что? – тоже подбоченилась Степанида.

– Что?

– Вы псих, Денис Борисович! Я буду рада, если Алла наконец-то развяжется с вами. Могу я забрать хотя бы свои вещи?