целиком. — Дай мне ещё пару минут. Можешь пока выходить.

— Я не в том виде, чтобы выходить отсюда прямо сейчас, — убеждаюсь в этом, когда смотрю на себя в зеркало.

— Прикажешь мне выходить? Прямо с этим? — взглядом указывает вниз, на стояк, который просто сложно будет не заметить.

К лицу приливает багряная краска.

Спрыгиваю с раковины и быстро привожу себя в порядок, развернувшись к зеркалу. Я стараюсь не смотреть на то, как Кирилл справляется с эрекцией. Но не могу не улыбнуться, видя его мучения.

— Тебе ещё смешно?

— Немного, — отвожу взгляд.

В отражение зеркала вижу, как с хищным оскалом на лице он подбирается ко мне, встёт прямо у меня за спиной. Тяжело дышит в затылок.

— Лучше уйди по-хорошему, пока я не разложил тебя прям здесь, — толкается в меня, с силой вжимается в ягодицы. Спереди гранитный камень вонзается в бёдра, а сзади не менее твёрдый член. Он убирает мои волосы в сторону, они рассыпаются по спине. Продолжается противостояние обезумевших взглядов в отражении зеркала. Он просовывает руки к животу, расстёгивает ремень на моих брюках. Резко. Грозясь больше не останавливаться ни под каким предлогом. — Ну, как знаешь. Я ведь хотел как лучше для тебя. Но раз ты не против...

Это очередная игра. Мы лишь меняемся в этой игре ролями.

— Всё! Всё! Я ухожу, — опомнившись, накрываю его руки ладонями, разворачиваюсь.

Кирилл отшатывается от меня. Не смотрит больше в мою сторону. Восстанавливает дыхание, лбом прижавшись к прохладной кафельной стене.

— Я позвоню тебе, — успевает он сказать прежде, чем я выхожу.

Возвращаюсь  в свою комнату, чтобы прийти немного в себя после мощнейшего перенапряжения. Вот только Стас и не думал уходить отсюда. По-прежнему сидит на моей кровати, полностью поглощён телефоном.

— Вы там трахались, что ли? — реагирует на мой фальшивый кашель, вытаращенными глазами он смотрит на меня. А у меня на лбу написано: «хотелось бы».

— Ты сейчас спустишься вниз вместе с Кириллом и если он посчитает нужным, то расскажет тебе всё, — указываю ему на выход. — Спасибо, что пришёл, но мне надо побыть одной. Скажешь всем, что у меня разболелась голова.

Стас без вопросов подчиняется. Всё потому, что его распирает любопытство.

Он устрелмяется вслед за Кириллом, как только тот справляется со своей эрекцией.

Оставшись наедине, я запираюсь от всех, дотрагиваюсь до своих губ. Они всё ещё охвачены огнём, ровно как и всё тело.

Боже, я чуть было не занялась сексом в собственном доме, где куча народу.

Да ещё и не просто с кем-то, а с тем, кто совсем недавно сделал из моего сердца оригами.

Гореть мне в аду.

Глава 40. Яна

Вся как на иголках я ждала наступления ночи. Но стрессовая ситуация, в которой я оказалась, решила иначе. Организм был обессилен. Я просто вырубилась, поскольку будит меня какое-то странное жужжание под ухом.

Опомнившись, что это вибрация моего телефона под подушкой, я быстро высовываю его оттуда и расплываюсь в довольной улыбке, как только вижу сообщение от Кирилла:

"Через пять минут выходи. Жду тебя на улице. Сегодня тепло, поэтому надень юбку".

Я: Что-то я не наблюдаю в сообщении волшебного слова... Ты забыл его написать? (подозрительный смайлик).

К: Пожалуйста. Надень юбку, пожалуйста (взрыв мозга).

Внутренности скручивает от чего-то неизвестного, манящего и безрассудного. Внизу живота снова приятно тянет, услада проникает в кровь, по капле наполняя меня. Если мы могли позволить другу другу многое у меня дома, то что будет, окажись я с ним наедине? Да ещё в юбке.

Надо ли мне это?

Ох, что же он делает со мной...

Вновь неосознанно ставит перед сложным выбором, где нет верного решения. Есть только то, чему я хочу отдать предпочтение здесь и сейчас.

Я хочу оказаться с ним наедине. Больше всего на свете. Но мне опостылело становиться пешкой в его игре.

Я слабачка. Всё ещё слишком слабая рядом с ним. Он не даёт мне возможности ощутить свой вес в его жизни, понять свою значимость.

Я не хочу, чтобы наши отношения ограничивались лишь плотским наслаждением. Я ведь сама поставила ему такие условия, но я думала, его не устроит один только секс. В моём-то положении.

К: Долго тебя ещё ждать? Твои уснули, проход чист.

Я: Я не пойду сегодня никуда.

К: Что опять? Почему?

Я: Давай просто поговорим? Как друзья.

И снова игнор. Я не сделала как он того хочет и на этом всё. Что и требовалось доказать.

Включаю телевизор, распластавшись на кровати. Идёт какой-то турецкий плаксивый сериал. Я не понимаю сути, но лью слёзы вместе с героями.

Идиотка. Нашла повод.

Намотав сопли на кулак, я вдруг снова различаю вибрацию телефона. Со скоростью молнии достаю его из-под подушки, думая, что Кирилл всё-таки что-то написал. А это не сообщение. Он звонит мне.

— Чем занимаешься? — осипши произносит.

— Плачу, — шмыгаю носом, отключая телевизор. — Оказывается, у людей в сериалах проблем побольше моего в сотни раз.

— Глупышка, ну, какие у тебя могут быть проблемы? — взволнован он или мне просто чудится. — Что случилось?

— Гормоны, наверное. А ещё мне постоянно хочется кого-нибудь обнять. У тебя такого нет?

— Подойди к окну, — ласковый голос подчиняет разум. Я приподнимаюсь с кровати, выглядываю из окна на улицу, думая, что увижу его на крыше. — А теперь посмотри прямо, — устремляю глаза перед собой и вижу его в окне соседнего дома. — Хочешь я приду и обниму тебя?

Заманчивое предложение, что я чуть ли не соглашаюсь, но быстро заглушаю в себе это желание, анализируя происходящее.

Он находится не в своей комнате. Её окна выходят на противоположную сторону. Именно поэтому я даже не ожидала когда-нибудь увидеть его там. Он стоит прямо у окна, дыхание устремлено на стекло, в ушах торчат наушники. Сама комната залита тусклым светом настольной лампы. Не скажу, что его хорошо видно, пока лишь силуэт, но тем не менее я различаю как он машет мне.

— Привет, — искренне улыбаюсь и махаю в ответ.

— Привет, давно не виделись. Так давно, что зубы сводит.

Мне приятно это слышать. Я закусываю губу, соблазняясь льстивым речам.

— Ты раздет или мне кажется? — интересуюсь я неспроста.

Голый торс я вижу, а что дальше — рисует мне фантазия. Неприлично богатая фантазия.

— Кажется, — для доказательства он отходит на шаг от окна, подносит к себе лампу, показывая мне, что он в спортивных штанах. Затем ставит лампу так, что теперь я различаю даже засасывающую тьму в его глазах. — А