Однако она не оглянулась. Это только ухудшило бы дело. Ей не хотелось, чтобы он видел ее лицо. Во время беседы ей удавалось держать себя в руках, но как только она отвернулась, все изменилось. Ее губы приоткрылись, она судорожно втягивала в себя воздух, но ощущение внутренней пустоты не проходило.

Это было ужасно. И ей не хотелось, чтобы он это видел.

Но ведь здесь, в Лондоне, ей очень хотелось увидеть его. Конечно, это было глупостью. Это было бы неблагоразумно, но ей все равно хотелось. Ей даже не придется говорить с ним. Вообще-то ей не следовало бы говорить с ним. Но хоть одним глазком...

Взгляд украдкой никому не причинит вреда.

Когда она попросила у дяди разрешения побывать на приеме, он отказал ей, заявив, что нет смысла впустую тратить время или деньги на светскую жизнь, если она уже имеет то, ради чего открываются сезоны, – предложение о браке.

Более того, он сообщил ей, что лорд Давенпорт намерен представить ее обществу как леди Хейзелби, а не как леди Люсинду Абернети. Люси не понимала, почему это так важно, особенно если учесть, что многие в свете уже знали се как леди Люсинду Абернети – кто со школы, кто с того момента, когда они с Гермионой весной принялись «наводить лоск». Но дядя Роберт дал ей понять (в своей неподражаемой манере, то есть без единого слова), что беседа окончена, и все свое внимание сосредоточил на бумагах, лежавших на столе.

Поэтому она лишь кивнула и вышла из комнаты.

И вот сейчас она присутствует на ужине, который сама же и инициировала, и жалеет – безумно – о том, что тогда не промолчала. Хейзелби довольно приятный, даже милый. Но вот его отец... Люси молила о том, чтобы ей не пришлось жить у Давенпортов. «Пожалуйста, Господи, пусть у Хейзелби будет свой дом».

В Уэльсе. Или, возможно, во Франции.

Выразив свое недовольство всем на свете – погодой за то, что дождливая, палатой общин за то, что она полным-полна плохо воспитанных идиотов, и оперой – «Боже, даже не на английском!» – лорд Давенпорт обратил свой критический взгляд на Люси.

Люси потребовалась вся сила духа, чтобы не отпрянуть, когда он навис над ней. Пучеглазый, с толстыми, мясистыми губами, он очень напоминал грузную рыбу. Честно говоря, Люси не удивилась бы, если бы он сорвал сорочку и обнажил жабры и чешую.

А потом... бр-р... ее передернуло от воспоминания. Он подошел поближе, причем настолько, что она кожей лица ощутила его горячее смрадное дыхание.

Она прямо держала спину, сохраняя идеальную осанку.

Он велел ей показать зубы.

Это было унизительно.

Лорд Давенпорт изучал ее как племенную кобылу. Он дошел до того, что, положив руки ей на бедра, проверил, насколько ее таз подходит для деторождения! Люси ахнула и безумным взглядом посмотрела на дядю, моля о помощи, но тот хранил каменное выражение лица и пялился куда-то в сторону, совсем не на нее.

А теперь, когда они сели за стол... Боже милостивый! Лорд Давенпорт принялся допрашивать ее. Он задавал вопросы о ее здоровье и затрагивал темы, которые, по мнению Люси, обсуждаются только в женском обществе. Потом, когда она уже думала, что худшее позади...

– Вы знаете таблицу?

Люси ошеломленно заморгала.

– Прошу прощения?

– Таблицу, – нетерпеливо повторил он. – По шестерке, семерке.

На мгновение Люси лишилась дара речи.

– Ну? – не унимался он.

– Конечно, – запинаясь, проговорила Люси.

Она опять посмотрела на дядю, но тот упорно хранил на лице выражение решительного равнодушия.

– Показывайте. – Губы лорда Давенпорта образовали тонкую линию, которая протянулась от одной обвисшей щеки до другой. – По семерке. Этого хватит.

– Я... э-э...

Охваченная отчаянием, Люси пыталась поймать взгляд тети Харриет, но та не обращала внимания на то, что творится вокруг, и фактически не произнесла ни слова с начала вечера.

– Папа, – вмешался Хейзелби, – полагаю, вы...

– Тут вопрос улучшения породы, – довольно грубо заявил лорд Давенпорт. – Будущее семьи заключено в ее чреве. У нас есть право знать, что мы получаем.

Она сглотнула и на мгновение прикрыла глаза, чтобы собраться с силами. А когда открыла, то обнаружила, что лорд Давенпорт смотрит прямо на нее. Его губы начали приоткрываться, и Люси поняла, что он сейчас заговорит. Этого она вынести уже не могла и...

– Семь, четырнадцать, двадцать один, – затараторила она, чтобы только остановить его. – Двадцать восемь, тридцать пять, сорок два...

Интересно, подумала Люси, что он сделает, если она собьется? Отменит свадьбу?

– ... сорок девять, пятьдесят шесть...

Это было бы заманчиво. Ужасно заманчиво.

– ...шестьдесят три, семьдесят, семьдесят семь...

Она посмотрела на дядю. Тот ел. И даже не смотрел на нее.

– ...восемьдесят два, восемьдесят девять...

– Все, этого достаточно, – объявил лорд Давенпорт, останавливая ее сразу после восьмидесяти двух.

Надежда, вспыхнувшая в душе Люси, улетучилась. Она взбунтовалась – наверное, впервые за всю жизнь, – но никто этого не заметил. Она опоздала, ждала слишком долго.

Может, еще что-нибудь учудить, спросила она себя?

– Здорово, – сказал Хейзелби, ободряюще улыбаясь.

Люси ухитрилась улыбнуться ему в ответ. Он и в самом деле был неплохой. Если бы не Грегори, она считала бы его удачным вариантом. У Хейзелби были чуть жидковатые волосы, хотя он весь был чуть жидковат, но жаловаться было практически не на что.

А она и не жалуется. И не будет. Просто она хочет кое-чего другого.

– Полагаю, вы неплохо учились у мисс Мосс? – спросил лорд Давенпорт. При этом он прищурился, и его вопрос прозвучал отнюдь не дружелюбно.

– Да, конечно, – ответила Люси, удивившись. Она уже думала, что беседа сменила направление.

– Великолепное учреждение, – заявил лорд Давенпорт, жуя кусок жареной баранины. – Им известно, что должна знать девушка и что ей знать не следует. Там училась дочь Уинслоу. И Фордхема тоже.

– Да, – пробормотала Люси, потому что от нее явно ожидали реакции. – Они обе замечательные девушки, – солгала она.

Сибилла Уинслоу оказалась мерзким маленьким тираном, который находил развлечение в том, чтобы щипать своих одноклассниц за плечо.

Впервые за весь вечер лорд Давенпорт был, кажется, доволен ею.

– Значит, вы их хорошо знаете? – уточнил он.

– Ну, не очень, – уклонилась от прямого ответа Люси. – Леди Джоанна была чуть старше меня, но школа небольшая. Мы знали друг друга хотя бы в лицо.

– Хорошо, – одобрительно кивнул лорд Давенпорт, при этом его щеки дрогнули.