— Не получится, — перебил его голос девушки-пилота, тут же добавивший. — Сэр. Простите, сэр, но ваш план не осуществим.

— Рядовой, поясните?

Мара уже перестала рассматривать системы корабля и с головой погрузилась в изучение карты. Девушка встала, чтобы ее было всем видно и, показывая пальцем, стала рисовать причудливые узоры, по-видимому, являющимися возможными развитиями сценария.

— Во-первых, как вы видите, имперские силы выстраиваются для взятия пиратов в клещи. Я более чем уверена, что руководит ими сам контр-адмирал Майзер. Смотрите, там в авангарде здоровый линейный корабль. Скорее всего это «Великолепный». А где «Великолепный», там и Майзер. Во-вторых, если мы пойдем через правый фланг, то тактика клещей предусматривает перестроение. Даже если бы наш корабль оказался невидимым, мы бы не смогли предугадать маневры всех кораблей и всегда высока вероятность тарана. Если не мы, то нас. Я правильно понимаю, что нам надо избежать боя всеми доступными способами?

Кроу молча кивнул, разгадывая зарисовки девушки.

— Кроме того, точка прыжка из этой системы только одна, а Корпус наверняка пойдет очень, очень широким фронтом.

— И что вы предлагаете, рядовой? — задал вопрос Джим, загадочно улыбаясь Кроу. Он уже предвкушал увидеть физиономию товарища от последующего ответа.

— Мы пойдем к пиратам, сэр.

При этих словах из Кроу можно было лепить статую «обреченность как она есть». Джим улыбался своей широкой улыбкой. Мара стояла довольная и гордая. А Лора и Ропкин просто ничего не понимали и сидели, удивленно глядя на остальных.

Первым молчание нарушил Джим. — Рядовой, вы сможете провести нас по указанному пути?

— Что? — одновременно воскликнули Ропкин и Мара.

— Рядовой, отвечайте, пожалуйста, на вопрос.

— Джим, я против. У-генерал дал на этот счет четкие инструкции, — Ропкин, при всей своей скромности, сумел сделать максимально серьезное и решительное лицо для того, чтобы проговорить эту фразу.

Капитан повернулся к товарищу. — Ропкин, скажи мне, какой у тебя балл на тренажере альфа десять для кораблей?

— Эээ, не понял?

— Рядовой, а ваш балл?

— Девяносто восемь и шесть, — тихо проговорила девушка, скромно опустив глаза.

Кроу присвистнул. Джим удовлетворенно цокнул языком. — Да, таких результатов не было со времен самого Дрейка, если я не ошибаюсь. Хорошо. Ропкин, а тебе приходилось вытаскивать хотя бы флаер из-под зенитного огня? Или маневрировать истребителем в космосе? Причем не так, как было последний раз — с двумя врагами. А при полномасштабном сражении, когда вокруг дюжина врагов со всех сторон. Приходилось?

Погрустневший умник не знал, что ответить. Он молча сидел и смотрел в невидимую точку на полу капитанского мостика.

Джим подошел, присел на корточки напротив, положил ему руку на плечо и посмотрел в глаза парню. — Дружище, пойми. У нас настоящая война там, за бортом, — Джим кивнул по направлению пиратов. — И если мы сейчас не сумеем отсюда вырваться, то нас засосет в эту мясорубку и выбраться мы не сможем в принципе. А наш корабль не готов к этому, ты сам знаешь. До этих пор просто везло, но квота, похоже, исчерпана. Мы сейчас все очень зависим от твоего решения. Эта девушка сможет нас вытащить. Обещаю, что у-генерал не узнает об этом.

Медленно, очень медленно, Ропкин снял с правой руки браслет и молча протянул Джиму, тяжело и грустно кивнув. Казалось, что жизнь для этого парня закончена. Джим похлопал его по плечу со словами. — Ты сделал правильный выбор. Все будет в порядке, обещаю тебе.

Затем капитан подошел к стоявшей в оцепенении Маре и протянул браслет со словами. — Рядовой, теперь вы пилот имперского линкора новейшей разработки по имени «Цезарь». Наши жизни в ваших руках. Пожалуйста, наденьте браслет. Он поможет в управлении кораблем. Потом поймете. А пока просто используйте штурвал. Осваивайтесь.

Мара нерешительно протянула руку, взяла браслет, застегнула его на правом запястье и просто рухнула в пилотское кресло.

— Джим, ты уверен? — проговорил Кроу на закрытой частоте.

— Нет, не уверен. Но эта девчонка — наша единственная надежда. Вот увидишь.

* * *

— Двигатели на малый ход. Покажем этим пиратским отродьям настоящую силу Корпуса, — проговорил контр-адмирал Майзер. Буквально через несколько мгновений поступил отчет от одного из помощников. — Сэр, флот лотусов выдвинулся во встречном направлении.

— Все нормально, парни. Тем лучше. Двух одним ударом. Уничтожим двух одним ударом.

— Сэр, запрос видеосвязи. Неизвестный источник.

— Соединяй, сынок. Посмотрим, кто из этих уродов спасовал первым.

На основных визорах капитанского мостика появилось лицо мужчины с длинным шрамом от правого глаза до левого уголка губ, улыбающегося белоснежной улыбкой. Холодные серые глаза смотрели расчетливо и нагло.

— Рад приветствовать вас, господа. Контр-адмирал Майзер, полагаю, собственной персоной?

— Я не буду говорить ни с кем кроме вашего главаря. Да и с ним, честно сказать, небольшое желание, — сказал в ответ военный.

— Ну что вы, какой же я главарь, адмирал? Я всего лишь скромный слуга этих людей, которые выбрали меня. Председатель, если хотите, ха-ха. Но они меня не слушают и называют просто король. Король Рамос.

— Мне не важен твой чин, пират. Весь твой флот погибнет. Но я даю тебе возможность примкнуть к нам и уничтожить лотусов. У тебя две минуты. Что скажешь?

— О, как мило, адмирал, — Рамос все также улыбался своей широкой улыбкой. — А если я дам вам две минуты на то, чтобы развернуть свои пушки в сторону лотусов и в ответ пообещаю не вмешиваться в вашу бойню? Как вам такой поворот, а?

— Чтобы мне ставил условия пират? Да сначала Дрейк перевернется в гробнице.

— А если так? — проговорил пират, а затем отвернулся куда-то со словам. — Адмиралу требуется мотивация. Дай ему ее.

Через пару мгновений комм ожил, — Адмирал, докладывает полковник Шадли, мы потеряли два корвета, их просто разорвало на части от взрыва посередине корпусов.

— Ну как, адмирал, вы согласны на мои условия?

— Сэр, взрывы кораблей Корпуса. Прямо среди боевого порядка. — голос девушки-пилота был сосредоточен, однако, в нем чувствовалось большое волнение. Ответственность за управление махиной-линкором и провод «Цезаря» в точку выхода из системы очень давила на неё.

— Джим, как думаешь, диверсия? Готов ставить на что угодно, это диверсия, — проговорил Кроу по общей связи.

— Я уже ни в чем не уверен в этом мире, — пробормотал Джим, молча глядя на карту системы, где расцвели и угасли две ярко красные отметки, свидетельствующие о большом выбросе тепла и потере имперцами кораблей. — Рядовой, мы проскочим?