— Замечательный! — согласилась Жужа.

— В такой день хорошо бы поиграть во что-нибудь. Давай? — предложил кузнечик.

— Ой! Что ты! — сказала Жужа, — Меня, понимаешь, ждут. Я спешу.

— Мы немножко поиграем, — уговаривал кузнечик, — только в одну игру. Она называется «Хлопушки».

Жужа очень любила играть, а потом просто не могла отказаться.

— Ладно, — сказала она, — давай. Только быстро! Как играть в эту игру?

— Очень просто, — стал объяснять кузнечик, — У тебя есть крылышки. Это ясно всем. У меня тоже есть крылышки. Это ясно не всем, потому что я их прячу. Так вот, мы с тобой должны одновременно хлопнуть крылышками. Кто хлопнет громче — тот выиграл. Понятно?

— Конечно!

— Раз-два-три! Приготовились. Хлопнули!

Крылышки кузнечика жёстче пчелиных, а потому и хлопнул он громче.

— Давай ещё раз, — сказала Жужа. Но и на этот раз она проиграла.

— Ладно, — сказала Жужа, — ничего страшного. Зато я научилась новой игре. Ну, всё-таки мне пора. До свидания, кузнечик!

А в это время из колокольчика вылетела совершенно незнакомая пчела.

— Па-а-асторонись! — пропела пчела и улетела, унося в лапках до краёв полный кувшинчик.

А колокольчик печально покачал головкой:

— Ты сама виновата, Жужа. Играешь и ни о чём не думаешь.

— Точно, — согласилась Жужа. — И что же я такая легкомысленная?

Она зачем-то дунула в свой пустой кувшинчик.

— Ну ничего, — добавила она уже весело, — я исправлюсь.

И Жужа полетела к полевому цветку маку.

— Мак, милый, пожалуйста, поскорее дай мне пыльцы и нектара для мёда! Меня подружка заждалась.

— Пош-ш-шалуйста, — тихо прошелестели шелковистые лепестки мака.

Но неожиданно послышалось громкое весёлое жужжание, и прилетел большущий золотистый жук.

— Жужа, Жужа, — жужжал золотистый жук, — С днём рождения, Жужа!

— Что? — удивилась Жужа. — Мой день рождения совсем не сегодня.

— Это ничего, — ещё веселее жужжал жук. — Когда-нибудь будет твой день рождения! А сегодня — мой! Я тебя поздравляю с моим днём рождения!

— А-а-а! Понятно! Спасибо! — ответила Жужа, — Я тебя тоже поздравляю. Только я очень спешу.

— Нет, ты не спеши, пожалуйста! Я очень хочу поиграть с тобой в мою любимую игру. «Жужжалки» называется.

— Что ты! Что ты! — Жужа чуть не уронила свой кувшинчик. — Я никак не могу! Меня ждут.

— Как же так! — возмутился золотистый жук. — Во-первых, я тоже тебя жду. Во-вторых, все знают, что ты больше всего на свете любишь играть. В-третьих, у меня сегодня день рождения и мне ни в чём нельзя отказывать.

Золотистый жук был прав, и, конечно же, Жужа согласилась поиграть. Только чуть-чуть.

Играть в «Жужжалки» оказалось очень просто: жужжать — и всё. Кто жужжит громче и веселее — тот и выигрывает.

Золотистый жук был больше Жужи, поэтому жужжал громче. Зато Жужа, наверное, самая весёлая пчела в мире, жужжала гораздо веселее. Вот и получилась у них ничья.

— Прекрасно, — сказала Жужа, — хоть на этот раз я не проиграла. Ну, всё, дорогой жук. Ещё раз поздравляю. Пока!

Но тут к маку подлетела старенькая бабушка Пчела. Все её очень уважали.

— Деточка, — обратилась она к Жуже, — ты не уступишь мне этот прекрасный мак?

— Конечно, бабушка, — тихо ответила Жужа. Она была вежлива.

«Это уже третий цветок, который я потеряла из-за игры, — грустно подумала Жужа. — а ведь меня заждалась оса. Ждёт, ждёт… А нет ни меня, ни мёда… Задерживаться больше нельзя».

Виноватая и расстроенная прилетела Жужа домой. Всё честно рассказала подружке осе. Сначала оса тоже огорчилась, а потом вдруг спросила:

— Как называется первая игра?

— «Считалочки», — ответила Жужа.

— А вторая?

— «Хлопушки», — ответила Жужа.

— А третья?

— «Жужжалки», — ответила Жужа.

— Послушай, Жужа, ты принесла мне замечательный подарок, — сказала оса.

— Ты смеёшься надо мной, — чуть не плача, Жужа поставила на полку свой пустой кувшинчик.

— Совсем не смеюсь, — ответила оса, — нисколечко, — И добавила: — Каждому, по-моему, ясно, что три хорошие игры — это замечательный подарок!

Жужа подумала и сказала:

— Мёд я приготовлю для тебя завтра же. Ты права: весёлые игры — это так же хорошо, как вкусный мёд. Поиграем? — весело предложила пчела.

Жил-был пень. Он жил в обыкновенном лесу — среди ёлок, берёз, клёнов. Очень старым был пень. Старше всех деревьев. Это был очень даже красивый пень: с одной стороны — ровный-ровный, с извилистыми годовыми кольцами, а с другой стороны — зубчатый, будто на нём надета резная корона. Вернее, полукорона. Летом пень наряжался в мантию из мягкого зелёного волокнистого мха. А зимой надевал роскошную пушистую снежную шубу.

Когда-то пень был деревом. Каким же деревом был старый пень? Могучим ли дубом? Мудрой ли елью? Очень захотелось узнать об этом одной любопытной синице.

— Дедушка пень! — прочирикала она, — Скажите, пожалуйста, кем вы были в молодости?

— В молодости… — заскрипел старый пень, — в молодости, говоришь…

И захотелось ему сказать что-нибудь такое необыкновенное, чтобы все заохали. Удивить всех захотелось. Бывает такое…

— …В молодости я был знаешь кем? Я был просто… пальмой.

— Ой, пальмой! Ой, неужели? — всполошилась синица.

— Да, а что такого? — заважничал старый пень, — Я был высокой, стройной пальмой. У меня был гладкий ствол, а на верхушке росли огромные листья и большущие орехи.

— Ой, что вы говорите?! Ой, как это необыкновенно! — заверещала синица, — Так необыкновенно… так необыкновенно, что…

— Что, — перебил пень, — не веришь?

— Как не верить, дедушка пень! Просто один знакомый скворец рассказывал мне, что пальмы живут только далеко на юге. Там, где зимуют птицы.

— Точно, точно, точно, — Это затараторила пробегавшая мимо белка. — Я тоже слышала, что пальма в нашем лесу — это всё равно что… всё равно что… всё равно что колокольчик на Северном полюсе. Да, да!

Белка прыгнула на соседнее дерево и убежала.

— Вот видите, дедушка пень, — подхватила синица, — пальмой вы всё-таки, наверное, быть не могли.

— Да, наверное, не мог, — смущённо заскрипел пень, — знаешь, синица, я не помню, каким был деревом.