— Забыли?!

— Забыл… — обманул пень синицу.

— Ой, как же так можно? Ну как же так? — не понимала синица. Пень только смущённо скрипел и кутался в свои роскошные одежды.

— Дедушка пень! Я вот что придумала, — затараторила синица, — я слетаю к старому дятлу. Он триста лет в нашем лесу живёт, всё знает, всех помнит. Он наверняка вспомнит, каким деревом вы были.

Вспорхнула птица-синица. А пень горевал, ведь знал он, помнил, что не был никакой пальмой, а был обыкновенным клёном. Высоким, развесистым, сильным, но всё-таки просто клёном, а не заморской пальмой.

Вернулась любопытная весёлая синица, затараторила:

— Дедушка пень! Дедушка пень! Потрясающая новость, вы, оказывается, были…

— Ах, как стыдно мне! — вздохнул пень.

— Стыдно? Не понимаю! Ведь вы были прекрасным клёном!

— В том-то и дело, — оправдывался старый пень, — клёном, а не пальмой необыкновенной.

— Вот в чём дело… — растерялась и рассердилась весёлая птица-синица, — вы не любите наш лес.

— Это почему же? — возмутился пень.

— Потому что почти половина деревьев в нашем лесу — клёны! А вы! А вы! Ух! Ух! — совсем раскипятилась синица и улетела.

А старый пень задумался. И долго о чем-то думал. О чём? О чём-то, что не сразу понял он, старик мудрый, и что было ясно весёлой и даже не очень серьёзной птице-синице. Так о чём же думал старый красивый пень?

Конечно же, все знают, что обыкновенные ласковые кошки и грозные полосатые тигры — родственники, хоть и дальние. Конечно же, всем известно, что тигры охотятся тёмной ночью. Поэтому их родственники кошки решили, что им тоже нужно по ночам охотиться. На кого? На вредных мышей. Правда, мышей осталось так мало, так мало! Ну совсем не осталось. Сбежали мыши из наших чистых домов.

Мышей нет, но есть у кошек древняя привычка: поступать так, как дальние грозные родственники тигры, — охотиться тёмными ночами.

Все об этом знали. Не знал только крохотный котёнок Тимошка. Очень уж маленький. Не знал, а потому ночью спал спокойно-преспокойно, и не снилась ему никакая добыча. Но однажды взрослый соседский кот объяснил Тимошке, что всякий уважающий себя кот ночью непременно должен охотиться.

— Ты не знал?! Не охотился?! Ах, малыш! — Кот укоризненно покачал головой.

— Ой, как стыдно! — смутился котёнок. — Интересно… Ведь охотиться, как тигр, наверное, очень интересно…

Тимошка еле дождался ночи. Когда все в доме уснули, он тихонько встал со своего коврика и отправился на охоту.

Страшновато… Комнаты тёмные… Вещи на себя не похожи. Не стулья будто, а деревья. Не кресла, а кусты неизвестные. Не стол, не шкаф, а горы высоченные. Котёнок-то ведь маленький, поэтому и казалось ему в темноте всё таким большим и страшным.

А вот в этой пустой комнате, кажется, светлее. Только свет странный какой-то. То есть, он будто тускнеет. И качается свет.

Тимошка вытянул шею и заглянул в комнату, где жил страшный свет.

Оказывается, свет жил совсем не в комнате, а на улице за окном. Просто-напросто за окном горел фонарь и, качаясь на ветру, освещал пустую комнату.

— И вовсе не страшно, — успокаивал себя Тимошка. — Обыкновенный фонарь и ничего особенного.

Он решил, что будет охотиться в этой комнате: всё-таки светлее, виднее, что поймается. Котёнок собрался в пружинку и задумался: куда бы прыгнуть? Кто-то спрятался за ножкой стула. Может быть, это и мячик, а может быть, какой-нибудь неизвестный зверь. Пока котёнок раздумывал, на кого бы напасть, он краешком глаза такое увидел, такое!.. На стене, той, что напротив окна, покачивалась огромная ветка.

— Ой! — Тимошка удивлённо присел, — Это что же такое? Днём не было, а сейчас есть.

Тимошка оглянулся и увидел за окном точно такую же ветку, а за веткой — фонарь. Покачивается фонарь, и точно так же качается ветка на стене.

«Вот так чудеса, — подумал котёнок, — днём — одна ветка, а ночью — две почему-то». Тимошка так заинтересовался этой странностью, что и думать об охоте забыл. Та ветка, что на стене, странная какая-то: будто ненастоящая.

Котёнок медленно подошёл к ветке на стене, посмотрел на неё снизу вверх, поморгал зелёными глазами и спросил:

— А ты, то есть вы, вы кто?

— Тень, — раздался тихий ответ.

— Тень? Её? — Тимошка кивнул на ветку за окном. — А днём? Днём вы где были?

— Днём меня не было, — отозвалась тень.

— Почему? — удивился котёнок.

— Днём не светит фонарь. Без фонаря меня быть не может, — тихо-тихо ответила тень.

— Вот странно! Я без фонаря есть. И днём. И ночью. И всегда. А вы… вернее, вас — нет. Почему?

— Закон природы, — еле слышно отозвалась тень.

— А-а-а, — протянул Тимошка, — А почему вы такая… тихая?

— Потому что я тень.

Раскачивался фонарь, качался свет в комнате, покачивалась тень на стене. А котёнку Тимошке стало как-то странно рядом с этой тихой, вежливой, такой спокойной тенью. Как-то холодно, грустно, одиноко стало Тимошке. Почему? Ведь тень его ничем не обидела. Но котёнок быстро попятился и захлопал зелёными глазами.

— Извините! Всего доброго! До свидания! Простите за беспокойство! — выпалил Тимошка и выскочил из комнаты, где на стене всё также спокойно, ни на что не обращая внимания, качалась тень.

Котёнок решил, что, во-первых, он ещё, наверное, слишком маленький для того, чтобы охотиться ночью, как тигр; во-вторых, попробуй найди на кого охотиться; а главное, если уж всё-таки придётся, он лучше будет охотиться в самой тёмной комнате, чем в этой, где на стене живёт тихая тень.

Почему? Котёнок Тимошка не мог объяснить. Он только чувствовал, что рядом с тенью ему было холодно и грустно.

Утром взрослый соседский кот спросил Тимошку:

— Ну, как поохотился, малыш?

— Ой… — зажмурился котёнок.

— Что такое? Тебя кто-то напугал?

— Да, — смущённо кивнул Тимошка.

— Как же так?! Ведь мы, коты, родственники, пусть даже дальние, грозных тигров! Не стыдно ли тебе бояться кого-то?

— Не стыдно, — твёрдо ответил котёнок, — я такое видел, такое!.. Даже самый сильный тигр испугался бы.

— Что же ты видел?

— Тень.

— Что?

— Тень.

— Разве тень может испугать?

— Ещё как может! — Грустными были зелёные глаза котёнка.

— Она похожа на собаку? — озадаченно спросил взрослый кот.

— Нет.

— На дворника?