его широкую спину. К сожалению, моего любимого рядом не было, поэтому пришлось взять себя в руки и сделать вид, что в Багдаде всё спокойно.

Я безмятежна. У меня не дрожат кишки. Не дрожат я сказала! Всё равно это не поможет, поэтому сидим спокойно, голову держим ровно, улыбаться не обязательно.

— Виолетта? — выдал этот мужик с такой интонацией, словно спрашивал — я ли это.

Блин, и не спросишь ведь кто он такой, по идее я должна его знать, но от излишнего напряжения не получалось сосредоточиться и вспомнить. Точнее покопаться в голове Виолетты.

— Она самая, чем могу помочь? — Почти невозмутимо ответствовала я.

Пальцы сами собой сжались, сминая ткань платья, но я ловко спрятала их в многочисленных складках. Пусть и дальше сжимаются, но не на виду.

— Надо же, какая смелая стала после того, как невестой назвали. — Он неодобрительно покачал головой. — А была такой скромницей, глаз боялась поднять.

Упс, накладочка вышла! Но поздно взгляд опускать, поэтому я просто пожала плечами и вздохнула.

— Людям в принципе свойственно меняться, иногда в лучшую, иногда в худшую сторону. — Пофилософствуем, раз уж такое дело. — Впрочем, это всем известная истина.

— Да, меняются, и тебе тоже это предстоит, — хищно ухмыльнулся этот странный мужик.

И тут-то меня осенило — так это же главный склеповед Зветландии! Точнее некромант, но Фьор так забавно его обзывает. Фух, наконец-то память заработала, правда, имя мне пока так и не выдала. Что ж, плевать на имя, много чести будет. Склеповед — он и есть склеповед.

— Мне нужно подготовить тебя к свадебному обряду, для этого потребуются некоторые манипуляции. — Он подошёл ко мне близко-близко, пришлось даже голову задрать, чтобы узреть в его руках флакон из тёмно-синего стекла. — Для начала начни пить этот эликсир, он поспособствует скорейшему зачатию, сама знаешь, как это тебя возвысит.

Ну да, ну да, женщины же тут в основной своей массе — инкубатор. А я — самый главный, королевский, чтоб его! Нет уж, только с Фьором, но об этом пока тс-с.

— Да, это такая честь, — с трудом выдавила из себя подобие радости, даже руку протянула к флакону.

Едва гранёное стекло коснулось моей руки, я поняла, что внутри какая-то жуть. Точнее не так, почувствовала всем своим существом. А знать — я и так знала, что хорошего от этого типчика ждать не приходится. Склеповед же. Кстати, а он, как некромант, какое вообще имеет отношение к стимуляции зачатия? Это явно не его стихия!

Впрочем, задавать провокационные вопросы я не стала, просто положила флакон на стол, возле которого сидела и принялась якобы внимательно слушать, по какой схеме это дерьмо принимать.

Оказалось, что питьём неведомой жижи дело не ограничится. Мне приказали пить как можно больше воды, есть мясо (не сказать, что я против, но меня что, на убой откармливают?), а вишенкой на торте стало обязательное купание перед сном со специальным маслом. Пахло оно… специфически. Тяжёлый, густой аромат, от которого у меня заломило виски — а я просто понюхала флакон. И с этим мне принимать ванну? Разбежалась и нырнула, ага. Три раза подряд, чтобы наверняка.

Я смиренно со всем соглашалась, прятала глаза, чтобы Арахнус (вспомнила-таки его имя!) не догадался о моём притворстве. Не знаю, судя по тому, с каким подозрением он смотрел, не факт, что у меня получилось на все сто. С другой стороны, ничего особенного, кроме наставлений, он со мной не сделал. Даже не попробовал воздействовать непосредственно магией. Возможно, посчитал, что если я буду выполнять его указания, то стану смиренной овцой.

Пусть и дальше так думает, а я Фьора дождусь, интересно, что он скажет по поводу этих рекомендаций. Чует моё сердце, возмущаться будет. Может даже ругнётся.

Но Фьора всё не было и не было. Я уже вся извелась, ведь после ужина надо было выпить треклятый эликсир, который мне принёс склеповед. Мне его накапали в стакан с водой, для этого даже специальный слуга пришёл — проконтролировать. Пришлось делать вид, что пью, и дело могло кончиться, на самом деле, не очень хорошо, если бы не Бернадетта.

— Ой, какая я неловкая! — воскликнула она, уронив поднос с пустой посудой прямо на дорогущий ковёр.

Я как раз поднесла стакан с эликсиром ко рту (вода от него окрасилась в мерзкий коричнево-болотный цвет) и суматошно пыталась сообразить, как бы мне увильнуть от потребления подозрительного напитка. Поступок компаньонки удивил меня, с другой стороны, он был вполне логичен, ведь она сильно меня жалеет. Знает, что представляет собой король, сочувствует и даже закрывает глаза на моё несоответствие настоящей Виолетте. Веду я себя при ней пусть и осторожно, стараюсь лишнего не говорить, но однозначно не как истинная представительница рода Трамборских. И если с дворцовыми служанками проблем нет, ведь они её не знали раньше, то компаньонка — это на самом деле проблема.

Точнее она могла бы ей стать, но Бернадетта сваливала мои странности на чрезмерное волнение. Порой я слышала, как она удивляется тому или иному действию с моей стороны, а потом сама же находит ему объяснение. Удобно вышло. И сейчас тоже получилось хорошо, потому что слуга, присланный Арахнусом, отвлёкся, а у меня появилась возможность выплеснуть содержимое бокала на пол. Чтобы скрыть следы преступления, я встала на мокрое пятно, которое образовалось на ковре.

— Всё, я выпила. — С милой улыбкой протянула стакан слуге, мол, на, проверяй.

Тот молча принял опустевшую посуду, поклонился и поспешил удалиться.

Едва за ним закрылась дверь, как мы облегчённо выдохнули. Правда, оказалось, что немного преждевременно, потому что стоило мне сойти с того места, куда я вылила зелье, как выяснилось, что ковру каюк.

— Может, его всё-таки можно будет оттереть? — задумчиво произнесла я.

— Попробуем, — в тон мне проговорила Бернадетта. — А если нет, то что-нибудь придумаем. Повернём его, подвинем так, чтобы это место оказалось под мебелью.

Какая она всё-таки хорошая, эта суровая, но верная женщина! Надо обязательно её поблагодарить! И только я открыла рот, чтобы сказать простое человеческое спасибо, как нас прервали — в комнату вошёл тот самый доктор, благодаря которому я в принципе здесь оказалась. Да, вышло