— Прилетят… это как пить дать. И вам придется их встретить и пусть ценой всей своей оставшейся эскадрильи, но на некоторое время задержать и не дать добомбить составы.

— Но смысл? Не сейчас, так в следующем налете окончательно разбомбят.

— Смысл я вам обеспечу и в следующий налет, если у меня все получатся, бомбы они сбрасывать не станут. Так что хорошенько отдохните и готовьтесь к вылету Виктор Георгиевич. Кстати, забыл сказать, механики восстановили три самолета.

— Хоть что-то…

Поговорив с Воздушным казаком, Климов собрал штаб и начал раздавать приказы, после чего вернулся в свой вагон и начал облачаться в стиле всяких главных героев американских боевиков категории «В». Это когда обвешиваются ножами, пистолетами, гранатами, оружием, а потом лицо краской марают. Последним пунктом он разве что не воспользовался.

— Михаил… ты собрался участвовать в атаке лично? — застав его за сборами, в изумлении и тревогой в голосе спросила Елена.

— Верно… — кивнул он, напяливая на себя поверх бронежилета разгрузку, после чего начав набивать кармашки магазинами к «мексиканке».

Почти все солдаты кроме «гвардейцев» перешли на французские скорострелки, а он вместе с «гвардейцами» пока еще могли себе позволить оставить привычный агрегат собрав остатки патронов.

— Но зачем? Почему? Ты как командир дивизии должен руководить всеми действиями из штаба… Полковники, а у тебя скорее генеральская должность, а значит генералы тем более не водят солдат в атаки.

— Все так милая… Только в нашем случае ситуация несколько иная…

— В чем же?

— Руководить боевыми действиями из штаба, да еще находясь на другом берегу я не смогу. На месте возможно придется быстро корректировать план операции, ибо все случайности не предвидеть. Или вернее сказать, у нас нет на это времени, каждая минута на счету, так что придется импровизировать на ходу. Это раз.

— А два?

— А два…

Михаил остановился и посмотрел на Елену, тем более что полностью собрался: за спиной дробовик, в руках «мексиканка», на поясе сразу два пистолета, нож, гранаты… в общем Шварценеггер из фильма «Коммандо» на минималках.

— А два… — повторил он, как последний штрих, напялил на голову фуражку. — Раньше, пока мы являлись частью Императорской армии так и было, я мог послать солдат в бой и сидеть в штабе поплевывая в потолок. Только сейчас мы сами по себе, а это уже другие расклады. Я теперь не просто формальный командир дивизии, но и фактический…

— И в чем разница?

— Разница в уровне легитимности моей власти.

— Я не понимаю…

— Если упрощенно, то я командир лишь до тех пор, пока подтверждаю своими личными действиями право на командование солдатами, что они же мне и делегировали. Слово «товарищ» пока что имеет глубокий смысл и не выродилось в формальное обращение за которым пустота, а значит, чтобы оставаться для солдат товарищем, а не хреном с горы, я должен время от времени становиться с ними в один ряд, как это делают атаманы у казаков. Особенно в вот такие критические моменты. Если я этого делать не стану, то начнется буза. Дескать полковник загордился, о дворянстве своем вспомнил, простых людей за ровню больше не держит, ату его! Выберем нового командира! И ведь выберут. Есть там несколько лидеров, что могут достаточно быстро взлететь на самый верх. Скорее всего не обойдется без некоторой распри со стрельбой, и скорее всего дивизия разобьется на несколько частей, минимум три, но меня вполне могут попросить на выход, может даже вперед ногами.

— Будь осторожен…

— Конечно.

Климов, крепко поцеловав Елену, вышел из вагона.

34

В расположении Второй бригады, стоявшей в резерве (в окопах на восточном берегу сидели полки третьей и четвертой бригад) Климов оказался, когда уже давно стемнело. Командиры собрали солдат, и он кратко выступил перед ними, сказав:

— Товарищи солдаты, противник разбомбил дорогу и часть составов, не желая нас отпускать до дому. Они желают нам отомстить, взяв в плен и оправив на каторгу, за якобы наше предательство. Завтра утром налет бомбардировщиков скорее всего повторится, это окончательно доломает дорогу и разобьет оставшийся подвижной состав, а потом начнется атака на наши позиции, будут бомбить с самолетов и обстреливать из артиллерии. Чтобы всего этого не произошло, мы должны их упредить, но главное — взять как можно больше пленных, при этом если враг не сдается, то он подлежит уничтожению.

Дальше Климов собрал уже комсостав Второй бригады и каждому командиру роты поставил свою задачу. Боевые действия ночью самые трудные и непривычные, но ничего сложно от солдат полковник не требовал.

— Главное друг друга не постреляйте.

Чтобы подобного не произошло Михаил применил отработанный прием из будущего, а именно приказал повязать на руки ленты белой материи.

— Вперед.

Ночной марш, да без подсветки, дело тоже не самое легкое, то и дело раздавались маты из-за того, что люди спотыкались и с грохотом падали на землю, но облегчало путь, что шли все-таки не через перепаханное поле, а по лугам. Народ в этой области занимался в основном скотоводством.

Шли быстро, дистанция до позиций противника составляла порядка двадцати километров и по плану Климова дойти до них требовалось минимум за час до рассвета.

С часовой задержкой выдвинулась вся боевая техника: танки, а так же транспортеры. Для техники на скорую руку пытались сварганить из подручных материалов глушители на выхлопные трубы отсутствующие как класс из-за чего ревели они как маралы во время гона.

В качестве подручных средств выступали ящики из-под снарядов и винтовок, а так же консервные банки. Из консервных банок, пробив ножами в днищах дырочки и слегка разрезав корпус сверху, собирали продолжение выхлопной трубы, точнее ее изгиб, обмотав тканевой лентой, чтобы не рассыпалась. Далее эту конструкцию помещали внутрь ящика, а пространство между трубой и ящиком заполняли песком пополам с тряпьем. Тряпье Михаил прихватил с собой из разбитого бомбой вагона, куда погрузили рулоны с тканью.

Испытания показали, что даже такой примитивный глушитель, вполне работал, а значит противник услышит приближение опасности несколько позже, чем мог бы и значит не успеет подготовиться к встрече, по крайней мере Климов на это очень надеялся.

Как показала воздушная разведка американцы особо не утруждали себя созданием полноценной оборонительной линией. Но их можно понять, они прибыли сюда не обороняться, а атаковать, так что прокопали от холма, что с легкой руки полковника получил обозначение «фаллос» до возвышения на востоке и реки на западе лишь одну нитку траншеи, не полнопрофильный двухступенчатый окоп трех метров глубиной, а именно щель полутораметровой глубины с невысоким бруствером для стрельбы стоя. Даже с ходами