– Разве ты не собираешься спросить меня, о чем были те подозрительные сообщения?

Она покачала головой.

– Это не мое дело.

– Откуда тебе знать, что я не какой-нибудь поджигатель, который прибыл сюда, чтобы все подорвать?

– Ты поджигатель?

– Полагаю, лучше спросить тебя.

Внезапно они уставились друг на друга округлившимися глазами, и Джесс подумал, что все это… просто безумие. Шпион контрабандистов и скрывательница в бегах, и они спрашивают друг друга, не поджигатель ли каждый из них.

Настолько печально, что даже смешно.

Джесс поднялся на ноги и обшарил стену за бланками, где, как он знал, Портеро прятал недопитую бутылку вина. Затем он налил два стакана и протянул один из них Морган.

– За тайны, – сказал он, – и за то, чтобы их сохранить.

Она качнула стаканом, указывая на Джесса и добавила:

– Так получается, ты тоже здесь не по очевидным причинам.

– Сомневаюсь, что дело только в нас двоих. Дантон, похоже, знает немало о том, как устроена работа поджигателей. Даже Халила меня иногда настораживает. – Джесс сделал большой глоток. Вино оказалось дешевым, но это сейчас было не важно.

– Ты хотел ехать сюда? В Библиотеку?

– Меня отправили. В основном это была идея моего отца, он… – Джесс покачал головой. – На самом деле я не могу рассказать.

Морган пожала плечами.

– Я скоро все равно исчезну. Так что не важно. И я знаю, как сложно хранить секреты. Порой нужно с кем-то поделиться. – Она как-то странно усмехнулась, робко и на удивление очаровательно. – Мне следует быть в ужасе, ведь теперь ты знаешь, кто я такая. Но вместо этого я чувствую себя… чувствую себя лучше, чем ты думаешь. – Она сделала очередной глоток, не глядя на Джесса. – Я чувствую себя безопаснее.

До этого самого момента Джесс не понимал, как сильно ему не хватало этого чувства… Чувства, когда ты перестаешь притворяться, когда позволяешь кому-то видеть тебя настоящего. Не того Джесса Брайтвелла, образ которого он создавал годами для всех, кроме членов семьи. «Давай же, – шепнул ему отчаянный голос подсознания. – Кому она может рассказать? Ты можешь отправить ее в Железную башню в любой момент». Джесс мог рассказать ей кое-что о своей жизни. Мог рассказать ей даже худшее.

– Ты знаешь, кто такие лизуны чернил? – спросил он, напугав Морган этим вопросом. Она уставилась на него, широко распахнув глаза.

– Не знаю. Разве только то, что это…

– Звучит как что-то нездоровое? Да, так и есть. – Джесс сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. – Я видел, как один сожрал книгу. Самую редкую книгу в мире, «О создании сферы» Архимеда. И я сам отдал ему эту книгу. Все не должно было закончиться так, я думал, что он просто… просто коллекционер. А он прожевал ее, как какую-то конфету. Худшее, что я когда-либо видел.

Морган в ужасе зажала свой рот рукой, и за это она начала нравиться Джессу лишь больше. За то, что подобная история вызвала у нее отвращение.

– Это отвратительно, – сказала она. – Прости. Как… когда…

– Мне было десять, – ответил Джесс. – Десять лет. Тот лизун чернил теперь мертв.

– А как у тебя в руках оказалась настоящая книга, как будто ты… – Она замолчала и долгую секунду смотрела на Джесса, а затем покачала головой. – Полагаю, я догадываюсь. Не говори.

Джесс ждал, что она посмотрит на него с изумлением и презрением. И, когда этого не случилось, он произнес:

– Теперь ты тоже можешь рассказать мой секрет. Полагаю, это делает нас квитыми.

Морган ничего не сказала. Однако выражение ее лица говорило за нее. Она понимала, каково это – чувствовать себя изгоем. Всегда ощущать себя одиноким. Нести тяжелую ношу тайны и бояться случайно сказать хоть одно неверное слово.

У них двоих было много общего. Как же странно.

Джесс допил свое вино, сидя в теплой, уютной тишине. Впервые за долгое время он чувствовал себя спокойно. «Вероятно, я совершил жуткую ошибку, – подумал он. – Однако, быть может, она того стоила. Чтобы почувствовать себя… свободным».

Наконец Джесс заговорил снова.

– А ты не боишься? – спросил он. – Находиться в логове врага?

Морган смотрела на него так долго, что Джесс уже решил, она не станет отвечать, однако потом она наконец медленно улыбнулась и сделала новый глоток вина.

– Боюсь, – сказала она. – С того самого момента, как покинула Оксфорд, и до этой самой ночи я сходила с ума от страха.

Больше она ничего не сказала. Джесс не стал расспрашивать.

«До этой самой ночи».

Он бы ни за что не стал предавать это доверие.

Больше они не разговаривали. Они допили вино, и Джесс закрыл глаза, ссутулившись на диване. «Я дурак, – подумал он. – Дурак, что доверился кому-то, кто не сделал для меня ничего, а лишь врал мне с самого начала. Теперь она может отправиться прямиком в полицию. Сдать меня». Вероятно, она думала в точности то же самое о Джессе в эту минуту.

Джесс не собирался спать, но все равно задремал. Сквозь сон он почувствовал лишь, как мягкие пальцы коснулись его лица, а потом погрузился в сон.

Тихий и приятный.

* * *

Джесс лежал на диване один, когда прозвенел звонок.

Не стандартный утренний звонок. У этого было совсем другое звучание. Джесс подскочил, тут же проснувшись, потому что сигнал походил на эвакуационный, и никто его не выключал. «Может, пожар?» Он не видел никакого дыма, однако решил, что пожар вполне мог случиться.

Когда Джесс подошел к двери общей комнаты, остальные повыскакивали из своих комнат, запыхавшиеся и испуганные. Только некоторые успели одеться. В числе их и Морган, опрятная и умытая, в своем бледно-голубом хлопковом платье, с собранными на затылке волосами.

Джесс смотрел на нее долгую секунду, и она посмотрела на него в ответ. «Ей следует быть аккуратнее. Кто-нибудь может обратить на нее внимание». Однако какое это имеет значение? Что не так в том, что кто-то обратит внимание на девушку?

Томас прибежал к ним по лестнице снизу, из подвала, вытирая перепачканные жиром руки о штаны. Он выглядел так, словно спал всю ночь в одежде, если спал вообще.

– Что-то горит? – спросила Халила, перекрикивая сигнализацию и спеша вниз. Она успела одеться, однако ее платок не был завязан так тщательно, как обычно. Глен же, шагающая позади нее, была не просто одета, а выглядела так, словно проснулась давным-давно. – Пожалуйста, скажите, что ничего не горит.

Сигнализация вдруг резко стихла, оставив всех в звенящей тишине.

– Это не пожар, – раздался ответ со стороны входной двери, на пороге которой теперь стоял капитан Санти. – Собрание. Вы должны явиться в профессорский читальный зал серапеума. Не теряйте время. Это не экзамен.