— Сутки?! — возмутился Алекс. — Как сутки? Через пять часов кончается световой день. Если за это время вы не ставите этого шейха мне под ствол…

— Значит, поставим завтра, — спокойно сказал Красавчик.

— Нет, завтра отпадает. Завтра у арабов праздник, шейх будет весь день молиться, она его никуда не вытащит.

— Н-да… — сказал Красавчик после паузы. — Выходит, ей повезло…

— В каком смысле?

— Ну как же! Если завтра у них праздник, то сегодня пост, он не может к женщине прикоснуться.

Алекс усмехнулся:

— А тебе не все равно — прикоснется он или нет? Я ее и так уберу, и эдак. В таком деле чем меньше свидетелей, тем лучше.

Красавчик задумчиво посмотрел на Алекса.

А в пустыне, в оазисе, Алена с шумным плеском нырнула в изумрудную воду и затяжным нырком доплыла почти до противоположного края бассейна, над которым в плетеном кресле сидел юный шейх Исмаил. Одетый в бурнус, он любовался своей гостьей.

Алена подплыла к шейху, спросила по-французски:

— Ты почему не плаваешь?

— Сегодня не могу.

— Почему?

— Завтра у нас праздник. Накануне праздника я не могу войти в воду, где купается женщина. Аллах запрещает.

— Ну и зря! — Алена обиженно оттолкнулась от края бассейна и уплыла на спине, делая телом такие волнообразные движения, что у шейха снова начали трепетать ноздри.

Доплыв до края бассейна, Алена перевернулась, нырнула и снова вышла из воды у ног шейха, словно сирена из морской глубины.

Шейх, борясь с собой, в истоме закрыл глаза.

— А ты вообще по жизни чем занимаешься? — спросила из воды Алена.

— Я? — Шейх усмехнулся. — Вообще-то я министр нефти.

— Чего-о? Да ладно врать!

— Я не вру.

— Этого не может быть, — убежденно заявила Алена.

— Почему?

— Потому что! Сколько тебе лет? Ты пацан еще. — И Алена насмешливо усмехнулась: — Министр!

— Но я правда министр.

— Да? А это я сейчас проверю. Ну-ка, скажи мне: что такое замещение нефти? А?

— Это взаимопоставки. Например, мы должны нефть Скандинавии, а твоя Россия — Америке. Но чем гнать нам танкеры в Скандинавию вокруг всей Европы, мы можем вместо русских доставить нефть в Штаты, а они вместо нас — на север Европы. Понимаешь?

— Правильно… — удивилась Алена. — А где ты языки учил?

— В Сорбонне, конечно. А ты?

— А я в Долгих Криках… Слушай, может, ты и вправду министр?

Шейх засмеялся:

— Клянусь Аллахом, я министр.

— Ну, тогда тебе нужно с моим шефом познакомиться.

— Это с кем же?

— Ну, с которым я в казино была. Я его секретарша и переводчица.

Он усмехнулся:

— Понятно…

Алена обиделась:

— Ничего тебе не понятно! Вы, мужики, такие примитивные! У вас одно на уме. А он ко мне, между прочим, как к дочке относится. И за то, что я от него сбежала, он мне просто голову оторвет.

— А чем он занимается?

— Да ты что?! Он же начальник всего русского нефтяного импорта! Замещение нефти, квоты. Вы с ним такие дела можете закрутить!

— Я не имею дела с русскими, это мой принцип.

— Почему?

— Потому что они все коммунисты. Десять лет назад на нашу землю вообще не могла ступить нога ни одного русского. Такой был закон.

— А что ж ты меня пригласил? — обиделась Алена.

— Ты другое дело.

— Ну и мой шеф другое дело! И вообще я тебе знаешь что скажу? Мне пора домой, в гостиницу. Отвези меня. — И Алена обиженно вышла из воды, стала обтираться полотенцем.

— Да ладно тебе, — подошел к ней шейх. — Я не хотел тебя обидеть.

— При чем тут обидеть? Я на больных не обижаюсь. Просто я бросила своего шефа, он меня за это может с работы уволить. И будет абсолютно прав — что я тут делаю?

— Ты? Ты вербуешь меня вступить в переговоры с Россией.

— Ага! А по-моему, это ты вербуешь меня принять мусульманство. Короче, мне нужно в отель. — Алена взглянула на часы. — Блин, уже четыре часа! Он меня просто убьет!

— А вы еще сколько пробудете в Дубае?

— Не знаю. У вас праздник начинается, что нам тут сидеть? Мы, наверно, завтра улетим.

— А если я вас задержу, я тебя после праздника смогу увидеть?

— Интересно, как это ты нас задержишь?

Шейх усмехнулся:

— Ну, если я вступлю с твоим шефом в переговоры…

— Ты шутишь?

— Почему? Он занимается нефтью, и я занимаюсь нефтью. У нас есть о чем поговорить, правда? И с работы он тебя не уволит…

— А ты умный… — Алена потянулась к шейху, чтобы поцеловать его в щеку.

Но тот резко отстранился и даже загородился руками.

— Нет, нет! Сегодня нельзя!

— Ну и дурак! — сказала Алена в сердцах.

Шейх, польщенный ее злостью, широко улыбнулся.

— Ладно, полетели к твоему шефу.

Телефонный звонок прозвучал поздно вечером, когда Красавчик и Алекс гуляли по Дубаю, остывающему от дневного пекла.

— Наконец-то! — сказал Красавчик в трубку своего мобильника. — Алло! Ты где?

Алена, сидя в кабине летящего вертолета, ответила:

— Слушай меня внимательно. Исмаил готов начать с тобой переговоры. Мы летим в ресторан «Аль-Альхамбра». Это на побережье, сорок километров от города. Будем там через час. Ты все понял?

— Понял. Ресторан «Аль-Альхамбра», ровно через час. Ты молодец! Пока! — И, дав отбой, Красавчик повернулся к Алексу: — Ты все слышал?

Вскоре они уже гнали машину по скоростному шоссе. Автострада, построенная на нефтедоллары, была с идеальным покрытием и замечательным освещением, а по обе стороны от нее стеной стояла ночная темень. Лишь изредка в ней проглядывали, мелькая, искусственные оазисы с крохотными пальмовыми и кактусовыми рощами.

Сидя в машине, Алекс навинчивал глушитель на дуло пистолета.

— Я вот что думаю… — сказал Красавчик, чуть сбавляя мощность кондиционера. — Если она склонила его к переговорам, то зачем его убирать?

Алекс усмехнулся:

— У тебя от этой телки крыша поехала?

— При чем тут?..

— А при том! За что нам бабки платят? За переговоры или за ликвидацию?