— Правда? — спросила Алена сквозь слезы.

— Конечно! Просто у меня новый проект, и мне нужны ассистентки. Но теперь, когда я нашел тебя, я буду работать только с тобой.

— Обещаешь? — У Алены просветлело лицо.

— А для чего же мы встретились? Ты где живешь?

— Тут, напротив, снимаю чулан на чердаке. Я же так боялась тебя пропустить! Значит, мы снова вместе? Да?

В казино «Руль» было накурено, а над игральными столами неслись азартные выкрики по-русски — «Руль» уже давно, с первых лет установления демократии в России, стал в Ницце практически официальным русским клубом.

Красавчик и Алена медленно шли по залу, от одного стола к другому, и Красавчик негромко знакомил Алену с местными завсегдатаями.

— Узнаешь родные лица? А знаешь, откуда у них деньги? В Москве по ним прокуратура плачет. Но мы с тобой накажем их раньше. Видишь? Это банкир, основатель финансовой пирамиды, в кризис 17 августа кинул всех вкладчиков и сбежал с деньгами… А это торговец «ножками Буша», гонит в Россию продукты с истекшим сроком годности… Этот козел приватизировал все карьеры по добыче редкоземельных металлов… А этот козленок — алмазы Гохрана… Этот контролирует водочные заводы Поволжья… А вот про этого ничего не известно — кто такой, откуда деньги? Но железный человек — никогда не проигрывает больше тысячи франков, то есть сто тридцать долларов, и все, точка. Смотри…

Действительно, издали было видно, как один из игроков — крупный долгорукий мужчина лет пятидесяти, — оставшись без фишек, решительно встал из-за стола.

— Может, он бедный? — предположила Алена.

— Как же, сейчас! Взгляни на его часы. У него номерной «Картье», как у Клинтона. И вообще запомни: люди с такими длинными руками бедными не бывают, это примета.

Долгорукий, направляясь к выходу из казино, прошел мимо них, и Алена вдруг сказала:

— Я ведь его знаю…

— Ты? Откуда?

— Я же два месяца стою на рю Массена. Там не только всех проституток выучишь, вроде твоих подруг…

Красавчик приобнял ее за плечи:

— Ну ладно тебе!

— Этот дядька и правда странный, — сказала Алена, глядя вслед Долгорукому. — Живет над рестораном «Боккаччо», а почту получает в доме напротив. Причем всегда появляется там через три минуты после почтальона. Почтальон — в двенадцать, он — в двенадцать ноль три. Почтальон — в два сорок, он — в два сорок три. Казалось бы, если ты так дрожишь за свои письма, так и получай их на свой почтовый ящик. Правильно?

— Ну, мало ли какие у человека обстоятельства, — заметил Красавчик.

— Ага. А включать компьютер и тут же все шторы на окнах закрывать? Это как?

— Ты за ним следишь, что ли?

— Я за тобой следила! Я сидела на своем чердаке часами и смотрела на «Боккаччо», чтобы вас не пропустить, мсье! А его окна прямо напротив.

Красавчик задумчиво прищурился:

— Да?.. Это интересно…

Назавтра они сидели в уличном кафе, соседнем с рестораном «Боккаччо». Красавчик читал «Монд», Алена пила кофе и в театральный бинокль разглядывала прохожих. Впрочем, не столько прохожих, сколько стеклянную дверь подъезда в доме через улицу…

Когда из подъезда вышел почтальон с сумкой на плече, Алена негромко доложила Красавчику:

— Почтальон вышел.

Почтальон, поставив свою сумку на трехколесную тележку, покатил ее к следующему дому, а Красавчик, поглядев на часы, снова углубился в «Монд».

Через две минуты Алена сообщила:

— Клиент появился.

Красавчик взял у нее бинокль, навел на подъезд дома напротив.

— Нет, это мой подъезд, — сказала Алена. — Наведи на соседний.

Красавчик перевел бинокль как раз вовремя — к соседнему подъезду со стеклянной дверью подошел Долгорукий и стал набирать код на электронном замке.

Красавчик шепотом продиктовал Алене:

— Шесть, девять, три, девять, два, четыре, семь. Записала?

Алена кивнула.

Долгорукий вошел в подъезд.

Красавчик, глядя на часы, считал секунды…

Через сорок девять секунд Долгорукий вышел из подъезда со стопкой длинных стандартных конвертов в руках, оглянулся по сторонам, перешел улицу и исчез в подъезде рядом с дверью в ресторан «Боккаччо».

— Гм… — сказал Красавчик. — Действительно интересно, что это за почта?

Спустя сутки Алена статуей Нефертити снова стояла на своем месте возле ресторана «Боккаччо».

Через улицу, из дома напротив вышел все тот же почтальон с сумкой.

Алена наклонила голову к крохотному микрофону, прикрепленному к золотистому платью Нефертити, и скомандовала:

— Готовься.

Почтальон привычно поставил свою сумку на трехколесную тележку и покатил ее к соседнему дому.

Алена продолжала стоять статуей Нефертити, кто-то из прохожих туристов бросил ей мелочь…

Долгорукий, выйдя из своего подъезда, пересек улицу, подошел к дому со стеклянной дверью, набрал код на электронном замке и зашел в подъезд.

Алена сообщила в микрофон:

— Он зашел. Старт!

В доме напротив Красавчик непринужденной походкой сбежал по лестнице и прошел мимо Долгорукого, вынимавшего почту из почтового ящичка с цифрой 16.

— Бонжур, мсье, — бросил на ходу Красавчик и, безразличным взглядом скользнув по Долгорукому, вышел на улицу.

Прошел еще день. Красавчик с газетой в руках снова сидел в уличном кафе напротив подъезда, в котором Долгорукий получал свою почту.

Наконец из этого подъезда вышел все тот же почтальон с сумкой.

Красавчик наклонил голову к крохотному микрофону, прикрепленному к его пиджаку.

— Внимание, почтальон вышел! Готовься!

Почтальон поставил свою сумку на трехколесную тележку и покатил ее к соседнему дому.

За спиной у Красавчика, в том доме, где располагался ресторан «Боккаччо», Долгорукий вышел из своей квартиры, запер ее ключом и вызвал лифт.

Кабина старинного лифта медленно поднялась на пятый этаж.

Долгорукий зашел в кабину, двери закрылись, и кабина со скрипом покатила вниз.

Под лестницей, в тесной каморке, оставшейся от упраздненного давным-давно консьержа, Алена-Нефертити быстро отключила на электрическом щитке все рычажки и рубильник.

В лифте погас свет, кабина остановилась между четвертым и третьим этажами.

В темноте Долгорукий на ощупь стал безуспешно нажимать все кнопки на панели кабины. Потом достал из кармана мобильный телефон, набрал номер.