– Да, Евгения, рад вас слышать. Чем обязан? – удивленно спросил Пахазник.

– Вот, соскучилась и решила вам позвонить, – пошутила я. – А если серьезно, то в данный момент я свободна и, если хотите, могла бы взяться за вашу охрану.

– Что-то быстро вы освободились, – нейтральным тоном произнес Пахазник.

– Решила проблемы клиента, получила причитающееся, и все. Чего затягивать-то? – ответила я по-деловому. – У меня никогда не возникает желания получать деньги за просто так, сидя на пятой точке. Если клиенту не угрожает реальная опасность, то ему незачем тратить средства на охрану.

– Все это, конечно, интересно, но я подумал и решил не нанимать телохранителя, – ответил он. – У меня есть несколько человек из службы безопасности. Они отлично справляются со своей работой.

– Что ж, очень жаль, – вздохнула я, – мне бы очень хотелось сотрудничать с вами, и не только из-за материального фактора. Вы восхищаете меня как человек, ваш ум, предприимчивость, то, как вы чувствуете людей, предвидите изменения на рынке. Ведь нужно быть неординарным человеком, чтобы добиться вашего положения. Я очень жалею, что не согласилась на ваше предложение сразу. Просто меня связывали обязательства. Я дала обещание одному человеку и должна была его выполнить, даже несмотря на то что ваше предложение было выгоднее. Ладно, как получилось, так получилось. Тогда до свидания и желаю вам удачи в бизнесе. Прощайте. – Палец вдавил кнопку разъединения связи.

Прошла минута. В кабинете стояла полная тишина. Сидевший в своем кресле Барбулат едва держал себя в вертикальном положении. Чем-то он напоминал человека, которого сильно огрели по голове. Взгляд то гас, то вновь разгорался. Рот был безвольно приоткрыт. Я отвернулась от него, подумав, что парня торкнуло что надо. Похмелье после моего правдодела у него будет адское. Из рассказов инструкторов в КГБ я знала, что были известны случаи, когда первитин с этаминалом натрия в неправильных пропорциях и дозах сводили людей с ума, и до конца жизни эти несчастные оставались в состоянии зомби. У меня таких проколов не было. Между тем время шло, и надо было что-то решать. Я посмотрела на сотовый, и тот затрезвонил, словно откликнувшись на мои мысли. Лев Владимирович все-таки не выдержал.

– Да, не думала, что услышу вас так скоро, – изобразила я изумление и восторг.

– Нам надо встретиться и пообщаться, – произнес собеседник сухо, – ничего пока вам не гарантирую, кроме приятного времяпровождения. Поговорим, и тогда я приму решение. Есть ряд моментов, которые необходимо прояснить. По телефону такие дела не делаются, сами понимаете. Ну, что, согласны?

Осталось убедить его назначить встречу на яхте, подумала я и спросила как можно равнодушнее:

– Где и когда мы с вами встретимся, Лев Владимирович?

– Давайте у меня на яхте, – предложил он, – сейчас у меня интервью телевидению. Потом я покажу им свою яхту. Мы вот уже буквально едем в «Византию». Вы подходите через часочек.

– Договорились, до встречи, – сказала я, размышляя, где убить столько времени. Если оставить сейчас Барбулата без присмотра, он скоро придет в себя и поднимет тревогу. Тогда через час путь в клуб будет мне заказан. Меня вычислят и повяжут. Если сидеть здесь, то скоро, почуяв неладное, в двери станут ломиться барбулатовские холуи. Нужна золотая середина.

Глянув на Барбулата, я пощелкала у него перед глазами пальцами.

– Эй, дружок, очнись! Ты меня слышишь?

– Да, слышу, – произнес он механически.

– У твоих парней в приемной есть оружие? – спросила я, размышляя над тем, как выйти из здания без лишнего шума.

– Только у телохранителей, – честно признался допрашиваемый, – у Сергея – пистолет Макарова, а у Григория – «парабеллум». Я сказал им ждать меня за дверью.

– Юрий, слушай мой голос очень внимательно. От этого зависит твоя жизнь. Слушай только мой голос. Тебе приятно слушать мой голос… – заговорила я ритмично. Загипнотизировать человека, находящегося под действием психотропных препаратов, было легче легкого.

Когда я закончила, Барбулат точно знал, что ему делать дальше шаг за шагом. Спохватившись, я спросила у него, что в клубе находится под наблюдением видеокамер. Рядом с боксами я не углядела ни одной, однако камеры обязательно были.

– У нас все под наблюдением, – признался Барбулат без тени беспокойства, – только архив хранится два дня. Надо было покупать специальный компьютер, но он очень дорого стоит, а емкости жестких дисков обычного хватает лишь на сорок восемь часов, так как слишком много камер на него сводится. Сейчас вот хотим купить серьезное дисковое хранилище для системы.

Его исповедь меня не обрадовала. Катер забирали три дня назад, следовательно, сейчас от системы видеонаблюдения клуба для меня толку не было никакого. Самое интересное уже стерто.

– Теперь идем, – приказала я, легонько подтолкнув его к двери.

Григорий и Сергей, бритые, накачанные амбалы лет по сорок, синхронно вскочили с кресел, едва в дверях кабинета возник их шеф. Облаченные в одинаковые черные костюмы и черные водолазки, они выглядели, как братья-близнецы. Я выглянула из-за плеча Барбулата, чтобы оценить обстановку в приемной. Директор клуба и начальник службы безопасности что-то живо обсуждали у стола секретарши. Наше появление заставило их замолчать и повернуться в сторону открывшегося кабинета. Они смотрели на Барбулата, и в их лицах читалось беспокойство.

– Юрий Александрович, с вами все в порядке? – осторожно поинтересовался директор яхт-клуба.

– Не знаю, что-то голова как чумная. Пойду прогуляюсь на улицу, подышу свежим воздухом, – ответил Барбулат заученной фразой.

– Может, врача лучше вызвать? – нахмурился начальник службы безопасности.

– Нет, я просто пройдусь! Врача не надо! – сказал Барбулат с нажимом, но взгляд его при этом оставался абсолютно равнодушным, словно у куклы.

– А с ней что? – кивнул начальник службы безопасности в мою сторону.

– Катерина – наш новый выгодный клиент, – строго ответил Барбулат, – а вы лучше сначала все хорошо проверьте, а потом наезжайте на людей. Если Катерина потребует компенсации за моральные неудобства, то я вычту ее из ваших зарплат. Еще какие ко мне вопросы есть?

Вопросов больше не было. Директор и начальник службы безопасности яхт-клуба обиженно насупились и опустили глаза. Я взяла Барбулата под руку и потащила к лестнице. Сам он ходил, как лунатик, и мне не хотелось, чтобы это видели окружающие. Телохранители в полном молчании пристроились сзади. У двери один опередил нас, услужливо открыл дверь и одновременно с этим оценил обстановку на лестничной клетке. Затем мы спустились вниз и вышли на улицу.

Я посмотрела в сторону яхты Пахазника. У трапа яхты толпилась куча народа. Мне вспомнились слова про интервью. Я потянула свою жертву к причалу. Барбулат молча повиновался. Его телохранители обменялись удивленными взглядами. Шедший впереди не выдержал и спросил: