– Да, конечно, – кивнула я, делая вид, что не понимаю, куда он клонит.

– Степан, проводи девушку, – распорядился Пахазник и посторонился.

Парень бросился вперед, но, получив удар по ноге, упал передо мной на колено. Тут же я использовала прием из техники оперативного карате, называемый «удар из пустоты». Со стороны казалось, что я просто хлопнула Степана открытой ладонью по уху, но он от этого «невинного» хлопка упал на палубу без сознания. Сила удара была сознательно ослаблена мной, и парень остался жив. Круговым ударом ноги я вырубила охранника, подскочившего сзади, а последнего из нападавших сразила электрошоком.

– Теперь нам больше никто не помешает, – подмигнула я Льву Владимировичу, – что скажете? Видите, на что способна ваша охрана? Кажется, есть повод задуматься.

– Да, вы правы, – почесал подбородок Пахазник, – а я вас недооценивал.

– Кстати, а куда мы плывем? – Я огляделась по сторонам. Набережная и городские кварталы скрылись из виду за поворотом. Яхта в этот момент проходила мимо водозабора.

– Я приказал плыть вниз по реке, – ответил он.

– Я вижу, что вниз, но куда?

– Я сказал вниз, и все. Будем плыть, пока не надоест, – проворчал Пахазник. Затем помолчал и спросил: – Вы что, думаете, что эти горе-пираты посмеют напасть на мою яхту?

– А на кого им еще нападать? Вы рисковали каждый раз, когда отходили от причала клуба. Рано или поздно это все равно случится, и ваши пути пересекутся. – Я протянула руку и помогла очнувшемуся Степану подняться. Парень смотрел на меня с ненавистью, но помощь принял.

– Извини, но мне не хотелось сегодня купаться, – призналась я ему. Двое других телохранителей тоже поднялись. Один ощупывал ребра, то место, куда я угодила ему ногой. Второй потрогал ожог на шее от электрошока, поморщился и тихо выругался.

– Знаете, Евгения, я все-таки надеюсь, что наши доблестные правоохранительные органы схватят этих отморозков раньше, чем наши пути пересекутся, – сказал задумчивый Лев Владимирович.

– Надеяться, конечно, можно, только, как говорится: на Бога надейся, но и сам не плошай, – ответила я, оперлась о борт и подставила лицо ветру. – Раньше я думала, что эти пираты – просто придурки, которые ничего не смыслят в грабежах, но теперь вижу, что не все так просто. За ними кто-то стоит, а в своих действиях банда руководствуется четким планом. Мне кажется, что конечная их цель – вовсе не обогащение. Они устраивают публичные акции, работают на публику, поднимают вокруг себя шумиху и волну слухов. Более того, я даже уверена, что нападение на вашу яхту давно стоит в их планах. Но теперь, увидев интервью, они их скорректируют, потому как чуть позднее это будет для всех логично и ожидаемо.

– Честно сказать, вы пугаете меня, – признался Пахазник. Он действительно выглядел испуганным и растерянным. Лицо стало бледным, глаза забегали. Бросал взгляды по сторонам и теребил четки, которые были у него в руках. – Не нравится мне все это, может, повернем назад?

– И что же, вы так и будете прятаться от них? – спросила я с насмешкой. – Я предлагаю вам такой вариант. Мы плывем, находим укромную бухту и бросаем там якорь. Вы спускаетесь вниз в каюту и сидите там. А я с вашими парнями остаюсь здесь, наготове. Включаем громко музыку и ждем. Отбить атаку для нас четверых не составит труда, так как соотношение получается четыре к девяти. Естественно, нападать всегда труднее, чем защищаться. Еще, насколько я знаю, все они непрофессионалы. До этого их акции удавались лишь за счет фактора внезапности. Сейчас на Волге все, кто мог, вооружился, и поэтому им будет намного тяжелее сделать что-либо. Попадись кто-то из их шайки, поимка остальных станет делом техники. – Я развернулась лицом к Пахазнику и улыбнулась ему: – Только представьте, Лев Владимирович, мы захватываем одного из них, выбиваем признание и сдаем ментам. Вы после этого станете местным героем, человеком, покончившим с бандой, державшей в страхе всю округу. Вам, может быть, даже памятник отольют из бронзы.

– Я предпочитаю гранит или мрамор, – невесело пошутил Пахазник, а потом спросил у Степана: – Что об этом думаешь?

– Думаю, это бред, – ответил тот резко. – Она несет всякую ахинею. Риск слишком велик. Более идиотского плана я еще не слышал.

– Лев Владимирович, – перебила я телохранителя, пока он не испортил все мои старания, – вы только представьте, в первый день ваше лицо не будет сходить с телеэкранов, и не только в нашей стране, но и за рубежом, потому что дело нетипичное. На второй за вами будет гоняться толпа журналистов, чтобы узнать подробности. Потом вас будут приглашать на телевидение, чтоб вы рассказали всю историю. И не вам придется платить за рекламу, а наоборот. Вас пропиарят на халяву да еще, возможно, приплатят за эксклюзивное интервью, хотя последнее в вашем случае не играет роли. А дальше больше. Вы сможете издать книгу со своими воспоминаниями…

– Хватит, – жестом остановил меня Пахазник, – я сам не дурак и понимаю все свои возможности. Не надо меня тут раскручивать.

– Лев Владимирович, не слушайте эту стерву, – вмешался в разговор Степан, – она авантюристка. Весь ее план – чистое безумие и авантюра…

– Ох, Степушка, – ласково сказал ему Пахазник и потрепал по щеке, – может, я тебя разочарую, если признаюсь, что я тоже немного авантюрист, и, если бы я не был авантюристом, то сейчас, вместо того чтобы кататься на этой яхте, работал бы слесарем-инструментальщиком на заводе.

– Лев Владимирович, я вас предупреждал, – тяжело вздохнул Степан, поглядывая в мою сторону. Если бы взглядом можно было убивать, то Степан убил бы меня к этому времени раз двадцать. Я просто физически ощущала, как у парня внутри все клокочет. Внешне он старался не подавать вида, но глаза его выдавали.

– Так, хватит базарить, все, я принял решение! – отмахнулся от его слов Пахазник. – Евгения, считайте, что я взял вас на работу. Степан занимается вопросами моей личной безопасности. Работайте вместе. Думаю, вам удастся найти общий язык. В общем, у вас нет другого выхода. Воркуйте пока здесь, а я пойду к себе в каюту. Надо заняться делами.

Степан посмотрел ему вслед, потом рявкнул своим парням:

– Чего прохлаждаетесь! А ну живо проверили яхту сверху донизу. Все иллюминаторы должны быть надежно закрыты. Никто не должен проникнуть на судно. О любых подозрительных предметах немедленно докладывайте. Когда закончите, один будет дежурить на верхней палубе, второй – на корме. Связь держать через каждые пятнадцать минут.

Телохранители без слов кинулись выполнять его поручение. Мы остались на носу только вдвоем. Степан приблизился ко мне и тихо произнес:

– Тебе удалось меня свалить лишь потому, что я не ожидал этого. Больше ты врасплох меня не застанешь. И не думай, что тебе тут будет сладко жить. Я с тебя глаз не спущу. Стоит тебе оступиться, и я уже буду рядом.

– Да я вроде бы не оступаюсь. С ногами все в порядке, – хихикнула я, глядя ему прямо в глаза.

– Смотри, как бы тебе твои симпатичные ножки кто-нибудь не выдернул, – огрызнулся Степан, постепенно заливаясь краской.