– Мне кажется, он уснул, – однажды сказала я бабушке за ужином.

После нашей с ней ссоры и моего категорического отказа уезжать из города мы старались особо не общаться. Каждая из нас переживала внутри свою драму, которую не хотела выносить на всеобщее обозрение. Но, когда моя тарелка опустела, вновь проснулось и чувство пустоты внутри, которое захотелось заполнить хотя бы разговором.

– Такое возможно… до поры до времени. Если он насытился. – Лидия задумалась и почесала подбородок. – Тот мальчик ведь еще в коме? Крис.

Я подавила острое желание тут же умчаться в свою комнату и громко хлопнуть дверью. Зачем она так со мной?! Неужели она не понимает, как мне сейчас тяжело! Что со мной будет, если он так и не очнётся? Но для неё он был, казалось, необходимой жертвой моего обучения по контролю демонических сущностей. Вот и как с ней разговаривать после этого?

Но я осталась сидеть, лишь до боли сжала в правой руке вилку. Кажется, ещё чуть-чуть, и я её погну.

– Да, – нехотя произнесла я.

– Возможно, оно насытилось. И проснётся, когда снова почувствует голод.

– А что если… ну… мы связаны. Мои эмоции передаются ему, а его – мне? Что если я смогу с ним… договориться…

Этот вопрос мучил меня уже несколько дней, когда я поняла, что глорх как-то подталкивает меня в нужном направлении, пытается предупредить о чём-то важном, оберегает. Он показал мне книгу в библиотеке и буквально открыл мне глаза ведь неспроста? От бабушки таких подсказок я бы не дождалась… Пока это слабо вяжется с её рассказом о демоне, насильно поглотившем душу нашей дальней родственницы. Да он и не кажется мне чудовищным и тёмным демоном. Просто он… другой?

– Ты смотришь на всё со своим юношеским максимализмом. Поверь моему опыту, если ты не подчинишь его своей воле, суккуб подчинит тебя! Я не знаю, как тебе ещё более доходчиво объяснить. Он – как тигр. Ты не сможешь жить с ним в одном доме. Тебе придётся либо посадить его в клетку, либо он сожрёт тебя, пока ты будешь спать. Лучше предпочесть, конечно, первый вариант.

Её слова звучали убедительно. Даже очень. Но что-то во мне протестовало против них. Возможно, как она выразилась, юношеский максимализм.

– А есть ещё суккубы, кроме нас? Ты с ними знакома?

Это была последняя надежда. Может, то, что не смогла рассказать Лидия, расскажет кто-то другой?

– Я их не встречала, но бабка в молодости рассказывала, что вроде как и есть. Но и она их не видела. Думаю, это просто были её сказки.

***

Зайдя в палату к Крису через пару дней, я в очередной раз не встретила там никого из его семьи. Сейчас это к лучшему. Мне нужно было побыть в одиночестве, поразмыслить. Прошедшие дни тягостным грузом свалились мне на плечи, хотелось просто посидеть рядом с любимым. Размеренный писк медицинского оборудования успокаивал, а умиротворение на спящем лице Криса согревало душу. Я разглядывала его, стараясь запечатлеть в душе каждую родинку на его лице, каждый непослушный тёмный волосок, выбившийся из пряди, каждую деталь, которую так люблю.

– Надеюсь, ты видишь хорошие сны, – сказала я вполголоса, присаживаясь рядом с ним на пластиковый стул и наблюдая за его дыханием. – Знаешь, а ведь скоро в школе будет праздник Алых клёнов. Все в предвкушении. Ты даже не представляешь, какой сейчас там ажиотаж! Будет тема рая и ада или огня и льда. Рози зовёт и меня, говорит, нужно немного развеяться. Но я не хочу идти. Без тебя.

В палату деловито вбежала медсестра и проверила оборудование. Нажала пару кнопок, записала какие-то показания в медкарту, улыбнулась мне и вышла. Мы снова остались одни.

Моя рука осторожно потянулась к бледной руке Криса. Я не смела касаться его раньше, но сейчас отчаянное желание пересилило неосознанный страх снова навредить ему. Я осторожно дотронулась до его ладони, и она на ощупь оказалась теплее, чем я себе представляла. Мои пальцы переплели его, а вторая ладонь накрыла тыльную сторону. Я, казалось, даже забыла, как дышать. Я чувствовала жизнь внутри его ослабевшего тела. От совместного тепла нашей кожи мой пульс замедлился. Сколько я так просидела? Не знаю. Может, несколько часов, а может, несколько минут. Я закрыла глаза, позволив мыслям, словно крыльям, унести меня далеко, в тот первый день, когда я увидела Криса в школьном коридоре. Вспомнила цвет его глаз. Такой голубой, как океан ранним утром, чистый и светлый. С отблеском солнца.

– Открой глаза, умоляю! – прошептала я, сжимая его руку чуть сильнее. Мой голос сорвался на плач. – Я же чувствую, ты рядом. Ты слышишь мой голос. Прости меня! Это я виновата в том, что ты сейчас здесь! Вернись ко мне, пожалуйста! Я сделаю, что угодно, лишь бы ты открыл глаза. Я с радостью поменяюсь с тобой местами, потому что это я во всём виновата! Я просто монстр, погубивший тебя! Я никогда больше не приближусь к тебе, просто подай мне какой-то знак…

Говоря это, я чувствовала, как горячие слёзы катятся по моему лицу, застилая облик спящего парня. А ведь я уже давно не плакала. Я никогда не желала ничего в жизни с такой силой, как сейчас, судорожно сжимая руку любимого. Только очнись, только приди в себя!

– Если бы я знал, что ты такая красивая, когда плачешь, то довёл бы тебя до слёз намного раньше…

Я не поверила своим ушам, но это был его голос! Шок от услышанного и неверие, что он наконец очнулся, отразились на моём заплаканном лице.

– Крис! – только и смогла вымолвить я, ошарашенно глядя на него. А он улыбался. Слегка, лишь уголками рта. Зато я снова вижу его голубые глаза! – Я должна позвать кого-то… – пролепетала я. – Твоя мама, и папа, и Рози с Эллиотом, они будут так рады! Боже, Крис! Они же приходили к тебе каждый день! Даже несколько раз в день! Как ты мог так долго не приходить в себя?!

Меня понесло куда-то совсем в другую степь, но теперь мне было плевать! Я выпустила его руку и вскочила на ноги, готовая тут же броситься в его объятия. Сердце выпрыгивало из груди, намереваясь улететь куда-то далеко-далеко. Он жив! Он дышит, смотрит на меня и даже умудряется шутить! Я готова была кричать об этом на всю больницу. И плевать, что потревожу других пациентов! Любимый рядом! Теперь мы всегда будем вместе и ничто не сможет нас разлучить…

Но я позволила себе думать о том, о чём не должна думать. Холодок пробежал по телу, а слёзы снова наполнили глаза. Я замерла, пытаясь прочесть в лице Криса, помнит ли он причину, по которой оказался в больнице.

– Эвелин, что такое? – его голос всё ещё был слаб. – ты вроде была рада меня видеть. Что не так?

Я осторожно присела на прежнее место, опустив глаза и напряженно вглядываясь в складки на белой больничной простыне.

– Что ты помнишь из той ночи? У Логана.

Крис поморщился, напрягая память. А слова давались ему с трудом.

– Помню… эту девицу, Холли. Она просила пойти с ней, говорила, что не хочет приходить к Митчеллу одна. Помню тебя и твоё суперское красное платье. Мы… вроде как поругались. А потом… ну… помирились.