У Красного входа Грановитой палаты в 1913 г. нашли подземный ход, ведущий в сторону Спасской башни. Но и там оказался завал.

Археолог И.Я. Стеллецкий, занимавшийся в 1934 г. раскопками в Собакиной башне, пришел к выводу, что подземный ход, которым прошел Василий Макаров, идет от Арсенальной башни, вдоль кремлевской стены, предположительно до Троицкой башни, а от нее поворачивает влево и далее продолжается до Тайницкой башни.

Надо признать, что, скорее всего, участок, который соединял на плане Тайницкую башню с Благовещенским собором, скорее всего, полностью завален. Засыпан оседающим грунтом именно по той причине, что в 1770 г. прямо над ним проводились большие земляные работы, связанные со строительством дворца. Работы были прекращены, когда внезапно треснула южная стена Архангельского собора, которая находится ближе всего к Тайницкой башне, и, следовательно, к тому месту, откуда брали начало как минимум два подземных хода. Участок хода от Теремного дворца до Троицкой башни тоже, скорее всего, полностью обрушен. Именно над ним был построен Государственный Кремлевский дворец. Но вот участок подземелья под Благовещенским собором, Грановитой палатой и самим Теремным дворцом, идущий на глубине примерно 16–26 м, имеет все шансы уцелеть, так как никакие строительные работы над этим участком не велись в течение почти 500 лет. Так что именно поэтому и был найден вполне исправный отрезок хода, протянувшийся и под дворцом, и под Грановитой палатой.

Представим себе теперь, как же именно проходило то незабываемое подземное путешествие дьяка Василия Макарьева.

Он спустился в подвал Тайницкой башни, приблизился к мощной двери и отбросил ногой мешающие открыть ее камни (рухнувшие со свода). Затем спустился по ступенькам каменной лестницы и увидел уходящий во мрак широкий ход. Зажег огнивом толстую свечу и, несколько раз произнеся: "Господи спаси и помилуй", — двинулся в глубь пахнущего стылой сыростью подземелья. Пройдя 50 саженей, он оказался как раз под Благовещенским собором, а продвинувшись еще немного — под Грановитой палатой. Вскоре, справа от себя он увидел две черные полукруглые двери и не преминул осмотреть их. Каждая из них была заперта на два висячих замка и, кроме того, опутана мощными, почти в руку толщиной, цепями. В крохотное окошко, забранное железными прутьями, было плохо видно, но, просунув в него свечу, дьяк так и замер от неожиданности. Плотные ряды поставленных друг на друга сундуков, громоздящихся под самые своды странного хранилища, поразили его воображение. Сундуки были покрыты вековой пылью и вполне могли лежать нетронутыми со времен самого Ивана Грозного.

А что же находилось в тех сундуках? Вопрос не так прост, как кажется. Так Игнатий Стеллецкий полагал, что в тех сундуках хранились книги громадной библиотеки, которую начали собирать еще задолго до воцарения Иоанна Васильевича. Что ж, версия вполне жизнеспособная, поскольку книг было действительно много, они были большими, а потому и объем занимали соответствующий. Другие ученые мужи полагают, что в хранилищах лежали архивные книги, коих за столетия набралось немало. Возможно, и это правда. Но так же вполне вероятно, что там хранились вышедшие из моды одежды, устаревшие украшения и прочий хлам, который вроде и не нужен, а выбросить жалко. И, разумеется, весьма вероятно, что именно там Иван Грозный (а может быть кто-то из его предшественников) хранил личные вещи, такие как подарки иностранных послов и государей.

Тогда было принято делать такие ценные подарки, которые своей стоимостью и редкостью способны были напрочь сразить одариваемого субъекта. Российская коррупция, оказывается, имеет мощные корни, не то что наша хилая демократия. Вспомним в связи с этим, что именно Иван IV более всех прочих любил (или был вынужден) подолгу путешествовать. Таскать за собой все накопленные за долгие годы книги, одежды и ценности было крайне неудобно, и поэтому вполне логично было спрятать их в тайном подвале за семью замками. Доступа туда никому не было. Но время шло, подземелье потихоньку разрушалось, и даже при наличии всех ключей и разрешающих допусков попасть в него становилось все труднее и труднее.

Взять того же Конана Осипова. Каким-то неведомым образом прознавший про путешествие Василия Макарова дьяк трижды пытался пробиться в заветное подземелье со стороны Тайницкой башни, но каждый раз терпел неудачу то по причине завалов, то из-за прямых запретов сверху. Пытались зайти со стороны Арсенальной башни, но и там потерпели фиаско из-за того, что ход был поврежден постройками комплекса. Последняя попытка тоже не удалась, хотя копали рвы аж в четырех местах! Но теперь-то мы с вами знаем, что кремлевские подземные ходы были проложены столь глубоко, что добраться до них какими-то рвами просто невозможно.

Прошло еще много лет, и за старое дело взялись новые люди. И.Я. Стеллецкий попытался проникнуть в легендарный подземный ход со стороны Арсенальной башни. Он обнаружил его и даже начал расчищать, но в связи с убийством С.М. Кирова в 1934 г. все работы были прекращены и более не возобновлялись. Но ведь в Кремле вполне могла работать небольшая по численности поисковая группа, состоящая из двух-трех специалистов и обычных солдат "срочников", использовавшихся в качестве бесплатной рабочей силы. Весь вопрос в том, кто руководил и направлял эту группу? Только этот человек или группа людей, имеющих возможность делать в Кремле все что угодно, вполне могли расчистить и восстановить все старинные подземелья.

Поэтому мы не будем так сильно переживать об утраченных в веках сокровищах. Если когда-нибудь в прошлом кремлевские власти поставили перед собой задачу любой ценой отыскать "сундуки Канона Осипова", то, будьте уверены, задача давно выполнена. А что же случилось с найденными сокровищами? — спросите вы. Отвечу так. Если сокровища Ивана Грозного найдены, то, разумеется, они были тут же использованы по прямому назначению. Иными словами, они теперь украшают чей-то скромный, но почти царский быт.

Исследование так называемых кладовых записей составляет неотъемлемую часть в деятельности современного кладоискателя. Только внимательно анализируя старинные тексты, можно выйти на те районы, в которых раньше происходило интенсивное захоронение кладов. Рассмотрим лишь один пример того, как именно происходит данная работа. В качестве образца сего весьма специфического раздела народного творчества мы возьмем кладовую запись запорожского казака Микиты Злюка, якобы написанную им во время нахождения в турецком плену. Для тех, кто никогда не читал данный текст, приведу самую важную его часть. Итак, вот что написано в "Завещании бурлака, запорожца Микиты Злюка".

"Писана ця опись для памяти, чи качу достанется, той буде счастливий, только молись Богу. Вот Вам, добрые люди — что будите мати. Ця опись писана 1811 г. 12 апреля; писав дьяк Ми-кита Злюк. Знаки ци паказують, где лежит добро.

Человече добрий. Пойдешь ти до Кочук лимана, коло Одессы на заход солнца — там есть лиман Кочук, на горе — могила; от могилы на низ долина на Кочуков поворот. Зараз на повороте за Загребом до лимана есть маленький терничок, дальний завал, за ним тічи, а вниз — криница коло дороги, наверху — човбик; от човбика 12 великих ступеней; 4 великих до дороги ступени; а дальше — зное терничок, а выше у гору 2 дичка груш. Зараз от течения 2 великих ступени до грушок, а дальше 5 ступеней в половину гори. Там копай за 4 локтя глубини, найдешь плиту камену, на ней найдешь крест, как на бумазі, под плитою копай 3 локтів, там будут двери каменни, отвали, там лежит 4 чушки: 3 с серебром и 1 с золотом; буде и moбi и твоим детям, внукам и правнукам, и они не проживут. Тилько молись Богу та не забувай братьев: Ми-киту, Василия, Петра и Федора, которые клали ци гроши и добро. А вниз от погреба в терничой стоит 3 камня, наризано так, як на бумазі, в середине копай, там закопан човник, в ему лежат… дорогой казацкий сбруей и 2 золотой турецкі сабли А дальше от погреба на заход солнца по nід гору, а в тим обвалі копай за 8 локтів глубини, найдешь мідну доску, так як есть на бумазі; на ней слова таки: вис. гос. 2. ш. и. п. Y. J. Unt. Так под доской копай 2 локтя — маленькая хатка, там буде разни золоти вещи. Цей клад положен на счастливую долю. Клали его 4 товарища, которы написаны на цей описи Микита, Василий, Петр и Федор. Цей клад покладен 1769 г. 3 мая ранком, а ця опись писана 12 апреля 1811 г. в Туретчине за Дунаем перед смертью, боя уже умираю и уже последний. 2 товарища поховани под могилою там же Петро и Федор; то найдешь и цих клади в клад, то прошу отслужить панихиду за ycix 4-х товарищей за упокой: Микиту, Василия, Петра и Федора. Помоги Боже, добрим людям найти наш цей клад да не забувайте нас грешних бурлаков запорожцев…"