– Значит, ты никогда не охотился?

Он покачал головой.

– Это не для меня. Возможно, для Престона, но не для меня.

В этот момент зазвонил мой телефон, и Шторм нервно повел ушами, услышав незнакомый звук. Я быстро вытащила из кармана пиджака телефон. На дисплее высветилось имя Престона, и выражение лица Блейка мгновенно омрачилось, когда он бросил на него взгляд.

– Ты не будешь отвечать? – холодно спросил он, когда я не сразу ответила на звонок. И пока я недоуменно смотрела на него, он молча схватил поводья Шторма и просто зашагал дальше.

– И он действительно просто оставил тебя стоять? – недоверчиво спросила Карла, когда я вечером разговаривала с ней в своей комнате. После того как она без перерыва расспрашивала меня о Престоне и Блейке, я наконец рассказала о спасении лошади. Но про галлюцинации за несколько часов до этого я умолчала. Потому что до тех пор, пока я никому не рассказывала о своих странных прерываниях звука и времени, у меня было ощущение, что я еще не полностью сошла с ума.

– Да, так и было, а потом дворецкий забрал меня. – Я запихнула себе за спину еще одну подушку и ненавидела себя за то, что снова и снова думала о Блейке. Хотя он приказал мне держаться от него подальше, к сожалению, было слишком хорошо, когда он прижал меня к стволу дерева.

– Значит, он не только принц, но еще и герой. – Карла вздохнула и встряхнула маленький флакон с лаком для ногтей, которым она собиралась накрасить ногти на ногах.

Я сузила глаза.

– Кто, дворецкий?

– Нет, Блейк, конечно.

– Он не принц и не герой.

– Но послушай, – с негодованием сказала Карла. – Этот парень спас тебя от одичавшей лошади. Это невероятно романтично.

Я позволила себе глубже погрузиться в подушки.

– Это совсем не романтично. Блейк просто отреагировал на ситуацию.

Карла обмакнула маленькую кисть в серый флакон с лаком для ногтей.

– Возможно, Блейк в принципе тот, кто не разбрасывается словами и предпочитает, чтобы дела сами говорили за него.

Я рассмеялась.

– Но при этом он выбирает довольно обидные высказывания. Он командует мной, как ему заблагорассудится.

– Может, это просто его фишка? – размышляла вслух Карла, продолжая наносить лак на ногти. – Ты же знаешь, как говорят: твердая оболочка, мягкая сердцевина.

Я инстинктивно покачала головой.

– Блейк меня терпеть не может. Иногда мне кажется, что я для него как надоедливое насекомое. Так же, как и муравьи в нашем классе. Наверное, он бы тоже предпочел взять книгу и просто прихлопнуть меня.

Карла ухмыльнулась.

– Он мог бы сделать это сегодня. Правда, без муравья, зато с лошадью.

– Очень смешно. – Однако при этом я не смогла сдержать улыбки. Каким бы тревожным ни был день, от разговора с Карлой всегда становилось немного легче. И это при том, что здесь действительно происходили странные вещи.

Карла тем временем перешла к ногтям на своей правой ноге.

– А что с Престоном? Зачем он тебе звонил?

– Он спросил, приду ли я на его концерт, – сказала я, думая о его неожиданном приглашении по телефону, которое заставило меня немного нервничать. Через две с половиной недели его группа будет играть в пабе в Дарктрю, и он хотел, чтобы я пришла.

– Туда ты обязательно должна пойти, обязательно. Я сама бы пошла туда с тобой.

– Пускать слюни на Престона?

– Разве причина имеет значение? Главное, что мы снова увиделись бы.

Я вздохнула.

– Было бы классно.

– Да, я знаю. Тебя не хватает здесь, Джун. – Она пронзительно посмотрела на меня через экран своими темными глазами.

Я кивнула со вздохом.

– Мне тебя тоже не хватает.

– Но ты не должна упускать из виду свою цель. И под этим я имею в виду не Престона, а Оксфорд. Ты станешь самым известным адвокатом по правам человека, а я тогда буду подругой самого известного адвоката по правам человека. Я всегда этого хотела.

Я засмеялась.

– А вот и не смейся. Раньше я всегда писала это во всех анкетах для друзей. Работа мечты? Подруга самого известного адвоката по правам человека. Это гораздо круче, чем врач или полицейский.

– Ты сумасшедшая, – сказала я, все еще смеясь.

Карла закрыла флакон с лаком для ногтей.

– Может быть. Совсем немного.

– А что у вас интересного? – спросила я.

Карла убрала ноги со стола, и на мгновение мне показалось, что она пытается ускользнуть от моего взгляда.

– Ничего особенного. Все как всегда, – сказала она немного натянуто, а потом вздохнула. – Все уже очень взволнованы из-за выпускных экзаменов, хотя до них еще далеко.

– На самом деле не так уж далеко.

– Еще несколько месяцев, Джун. – Карла взяла ноутбук со своего стола и села на кровать. – Для мухи это целая жизнь.

Я убрала ворсинку со своего пуловера.

– Знаешь что-нибудь о Джаспере? – сменила я тему, хотя на самом деле не собиралась осведомляться о нем.

Карла быстро покачала головой:

– Нет.

С одной стороны, я испытала облегчение от того, что ничего не узнала о Джаспере, с другой – что-то внутри меня желало получить конкретную подсказку, почему у нас ничего не вышло. Что именно я сделала не так?

В общей сложности, мы были вместе почти год, и я думала, что мы счастливы. Но, судя по всему, это было не так, и когда он внезапно расстался со мной, у него, казалось, как будто камень с души свалился. Как будто я все это время была для него невероятной обузой.

– Ты все еще общаешься с другими? – спросила Карла в следующий момент.

– С другими людьми? В принципе? – Я неподвижно смотрела на нее. – Неужели ты ревнуешь?

– Чепуха. Я просто хочу знать, есть ли у тебя еще… контакты с кем-то из Франкфурта.

– Да с кем еще я могу говорить?

– Верно. Кроме меня, тебе не нужно ни с кем говорить, – уверенно сказала Карла, потом покосилась на часы. – Черт, мне пора! – воскликнула она и подскочила.

– Что там у тебя?

– Мама уговорила меня пойти с ней по магазинам.

– И для этого ты красила себе ногти на ногах?

Карла кивнула.

– Почему бы и нет? – затем она начала беспокойно бегать по своей спальне в поисках одежды. – Мы поговорим позже, хорошо?

После того как Карла повесила трубку, я пошла исследовать интернет. Я ввела в поиск «раскалывающиеся глаза», а также «ложь и правда», но нашла только статьи о том, как распознать ложь, какие-то научно-фантастические романы и религиозный сайт, на котором было написано, что ложь гладко сходит с языка, но огнем жжет сердце.