Два небритых орангутанга в защитной форме уже приготовили верёвки для упаковки иностранных пленников.

– Снова верёвки, – жалобно простонал по-прежнему сидящий в люке Фриц.

– Давайте, давайте, прыгайте пока я добрый, – пыхтел сигарой довольный коротышка, вальяжно облокотившись о приклад пулемёта, уничтожившего базу фарковцев.

В джунглях окончательно рассвело.

Бронетранспортер, управляемый человеком Федермана, который лишь с третьей попытки смог запрыгнуть с джипа на борт боевой машины, медленно ехал по дороге.

Горючее бронемашины было на исходе, и это внушало Вальтеру определённые надежды на скорую остановку двигателя.

– Думаю, до моей базы дотянем, – радостно сообщил пленникам Федерман, сияя, словно новенькая стодолларовая купюра.

Как и у всех шизофреников, настроение Вальтера было непредсказуемым. Сейчас он бодр и весел, а через пять минут с перекошенным от злости лицом стреляет из автомата во всё, что движется.

«С такими клиническими придурками нужно быть крайне осторожным», – подумал Крюгер, прыгая в кузов ползущего рядом с танком джипа.

Двое боевиков тут же ловко связали бравого охотника за артефактами, но глаза, к счастью, заклеивать всякой гадостью не стали.

– Эх, – Серёга Черкасский прыгнул следом за Адамом и как бы невзначай сшиб двух боевиков на асфальт.

– Эй! – возмутился Федерман, – не калечьте моих людей…

Смерив испуганно обернувшегося водителя джипа презрительным взглядом, русский тяжело плюхнулся на сидение рядом со связанным Крюгером. Момент для побега был, мягко говоря, неподходящий и Серёга прекрасно это понимал.

– Я, значится, внесу сумму на их лечение в ваш выкуп, – истошно заорал Вальтер, оглядываясь на дорогу, где неподвижно лежали две гориллообразные фигуры.

– Ты хотел сказать, сумму на их похороны? – весело заржал Черкасский.

– Сергей, зря ты так, – тихо прошептал Адам. – Ты что, до сих пор не понял, что мы имеем дело с законченным психом?!!

– Именно это я и понял с самого начала, – также полушепотом ответил русский.

Но Федерман после дерзкой выходки пленника, казалось, только больше зауважал Серегу, уже посматривая на него не как на заложника, а как на потенциального бойца отряда Объединенных Сил Самозащиты.

Что и говорить, психи непредсказуемы.

– А как же я? – закричал очнувшийся Фриц. – Помогите мне выбраться из люка.

– Я тебе помогу, – зловеще пообещал Федерман. – У меня на базе есть чудесная американская бензопила марки «Хеллэрейзер».

– Зачем пила?!! – продолжал орать Думкопф. – Не надо никакой пилы.

– А как мы иначе тебя оттуда э-э-э вытащим? – развёл руками сумасшедший коротышка. – Только при помощи бензопилы.

– Герр Адам, помогите…

– А зачем тебе э-э-э задница? – продолжал философски рассуждать маньяк. – Ты ведь ею не кушаешь, в футбол не играешь, через неё не дышишь или, может, она у тебя поёт?

– Дева Мария, помогите…

– Лупоглазый, не трож Ганса, урою, – хрипло пообещал из джипа Черкасский.

Федерман хотел на это ответить что-то весьма остроумное, но тут бронетранспортёр дёрнулся и, проехав ещё немного, заглох.

Из переднего люка появилась чумазая физиономия водителя.

– El tanque separo, сеньоре команданте, no partira' adelante, – весело доложил довольный боевик.

– Молодчина, Рауль, – Вальтер ловко спрыгнул с танка и, достав из кармана жилетки сотовый, принялся деловито кому-то звонить.

Джип с пленниками также остановился.

– Скукотища, – Серёга Черкасский демонстративно зевнул. – Может подраться с кем-нибудь?

– Сергей, пожалуйста, не надо, – взмолился Крюгер, – не усугубляйте…

– А… фигня, – улыбнулся русский, развязывая Адаму руки.

– Эй, вы куда это, значится, собрались? – подбежал к джипу Федерман, снова схватившись за УЗИ.

– Да куда тут соберешься, – огрызнулся Серёга, – сельва ведь кругом…

– То-то, – согласился коротышка, опуская автомат. – Вас тут живо э-э-э пумы задерут, на моей базе безопасней.

– Конечно, – кивнул русский, – посещение базы парамилитарес входит в мою туристическую путёвку по Колумбии.

– Да?!! – искренне удивился Федерман. – Надо бы и мне в эту туристическую фирму заглянуть. Как она называется?

– Полный Lohotron, – ответил Серега, с интересом наблюдая, как сумасшедший коротышка записывает название турфирмы в маленький блокнот.

Через пять минут на глазах у офигевших «туристов» к заглохшему бронетранспортёру подкатил роскошный белоснежный лимузин.

– Вот это, blin, тачела, – от души восхитился русский.

Невысокий коренастый головорез со шрамом через всю правую щеку подобострастно распахнул перед команданте заднюю дверцу.

Федерман величественно уселся в лимузин и небрежным жестом пригласил в машину Черкасского.

– Чего? – не поверил своим глазам Серёга.

– Давай, садись, значится, что рот открыл, – добродушно предложил коротышка. – Если все русские такие как ты, то я, чёрт возьми, люблю Россию.

Справившись с удивлением и пожав плечами, Черкасский грузно забрался в лимузин, и роскошный автомобиль стремительно сорвался с места.

– А как же мы? – снова принялся орать, застрявший в люке танка Думкопф.

Крюгер недоумённо посмотрел на шофёра джипа. Шофёр в ответ улыбнулся, сверкая золотыми фиксами.

– На базу? – спросил он по-английски.

Адам пришибленно кивнул, и джип рванул за маячащим вдалеке лимузином.

– У-у-у… – взвыл несчастный Фриц, вложив в этот вой все переполняющие его в данный момент эмоции.

Чумазый водитель танка задумчиво оглядел застрявшего толстяка.

– Ты, американа, не бойся, – с сильным акцентом картаво сказал он. – Я сейчас починить тормоз и мы поехать на база за пилой.

– Какой, мать твою, пилой?!! – яростно закричал Думкопф.

Но чумазый ему не ответил, принявшись с помощью большой отвёртки скручивать на носу бронетранспортёра какую-то съёмную панель…

А Крюгер с ветерком нёсся в джипе вслед за красиво разрезающим знойный воздух белым лимузином.

Адам всё никак не мог избавиться от странного неприятного чувства посторонней слежки. Чужой взгляд буквально сверлил затылок, словно маленькую процессию из двух автомобилей преследовал опасный хищник, двигающийся вдоль дороги по джунглям. Но как охотник за артефактами ни напрягал своё зрение, вглядываясь в проносящиеся мимо зелёные заросли, разглядеть невидимого преследователя ему никак не удавалось.