– Да ну… При чем тут я?

– Да она на тебя похожа!

– Не выдумывай!

– А я вот у него спрошу! Так вот подойду и спрошу: скажите, эту птицу у вас не Аглаей звать? – смеялся Кирилл.

– Не вздумай! Ты и себя, и меня, и его поставишь в глупое положение.

– Ладно, не злись. Но имей в виду, мое предложение насчет дачи в силе.

– Спасибо, конечно, но, боюсь, это не понадобится.

– Скажи, а тебе в принципе хотелось бы вот так жить с ним вдвоем в глуши? Смогла бы?

– Сказки не мой любимый жанр.

– Ага, значит это для тебя сказка?

– Не лови меня на слове!

– А я уже поймал! – рассмеялся он.

Константин ходил в ресторан пешком, хотя жил не близко, но моцион перед выступлением придавал ему сил и энергии. Благо сейчас лето. Он снимал маленькую комнатенку у добродушной старушки, которая неплохо к нему относилась. Он был трезвый, тихий, не скандальный, аккуратно платил за комнату. В его дела она не лезла, вопросов дурацких не задавала. Чего еще надо! Он наслаждался своей свободой. Долг Давиду тяготил его куда меньше, чем долг Анетте. Тем не менее, он уже послал Давиду пусть небольшую часть этого долга, но лиха беда начало. Успех у публики был нешуточный, и это окрыляло. Правда, руки тосковали по работе. Но он купил большую коробку пластилина и в свободные минуты все время что-то лепил, просто чтобы разминать пальцы. Женщины к нему липли, но он не желал заводить никаких связей, да и побаивался. В последнее время с Анеттой у него вообще ничего не получалось… Он старался не думать на эту тему, и ему это удавалось. Ему страшно нравился Иркутск, сибирская природа… Словом, он был доволен жизнью. Иногда по ночам ему снилась Глаша, и тогда он просыпался с горьким чувством потери. Безвозвратной потери. У нее теперь муж… Похоже, небедный, а женщинам это важно, особенно в наше время.

На подходе к отелю его окликнули:

– Славик!

Его догонял руководитель их ансамбля Геннадий.

– Привет!

– Слышь, Славик, у меня сегодня днюха…

– Мои поздравления! Не знал, с меня подарок…

– Да на хрен мне подарки! Не люблю! Давай после концерта останемся, отметим всей командой!

– Можно, босс!

К нему здесь хорошо относились, и главный администратор, Раиса Львовна, немолодая женщина, разрешила ему распеваться в комнатке на последнем этаже. Это был, так сказать, резервный номер, где кого-то селили только в исключительных случаях. Константин полюбил эту комнату. Он запирался там и с наслаждением распевался. Вот и сейчас он поднялся туда и начал распеваться. Голос звучал хорошо. Слава богу! На днях к нему даже явился довольно известный продюсер и предложил свои услуги в раскрутке его имени. И был несказанно удивлен отказом Константина.

– Ну и дурак! – в сердцах крикнул продюсер. – Так и сдохнешь ресторанным горлодером! А у тебя способности… Мог бы еще карьеру сделать…

– Предпочитаю так сдохнуть, – усмехнулся Константин.

И тут же забыл об этом разговоре. Шоу-бизнес его не привлекал. А в «ресторанных горлодерах» он чувствовал себя вполне уютно.

После нескольких песенок к нему вдруг подошел высокий, красивый, очень броско одетый мужчина.

– Извините, можно с вами поговорить?

– О чем?

– Послушайте, Мирослав…

– Славомир, – с улыбкой поправил его Константин.

– Да нет, Мирослав Гончар, я не ошибаюсь.

Константина бросило в жар.

– Не волнуйтесь, просто у меня есть к вам вопрос, как бы это сказать, интимного свойства…

– Интимного? – вскинулся Константин. – Предупреждаю, я категорически не толерантен и сразу даю в нос!

– Господи помилуй! Вы совершенно не о том подумали! Тогда сразу к делу! Скажите, тающую птицу зовут Аглая?

– Что? – побелел Константин.

– Что слышали!

Кирилл, как и собирался, начал именно с этого вопроса.

– Вы… вы ее знаете?

– Знаю, мы работаем вместе. И вот прилетели сюда вдвоем…

– Она что, здесь? – с трудом проговорил Константин.

– Здесь, думаю, торчит у дверей, чтобы послушать тебя, мужик! Она любит тебя без ума… А ты скрываешься во глубине сибирских руд… Но мы приехали не за Славомиром и даже не за Мирославом. Мы представляем фирму «Меха Сибири».

Константин стоял столбом. И вдруг схватился за горло.

– Брат, помощь нужна? – подоспел Геннадий.

– Я не смогу петь сегодня, прости, я возмещу, но сейчас я должен уйти!

– Что-то случилось?

– Да, прости! Где она? – Он схватил Кирилла за рукав.

– Да тут, в вестибюле… наверное…

Костя стремительно выбежал в просторный холл и сразу увидел ее. Она сидела в глубоком кресле, сжавшись в комок, и закрыв ладошкой рот, словно боялась закричать. Он подбежал к ней, бухнулся на колени и лихорадочно зашептал:

– Глашка моя, девочка моя, ты здесь, ты нашла меня… Счастье-то какое, господи…

– Ребята, – подбежал к ним Кирилл, – не нужно устраивать тут такое лакомое для публики шоу. Ступайте в номер, там хоть плачьте, хоть головой об стенку бейтесь, а тут не надо! Глаша, возьми себя в руки. Парень, встань, никто ее у тебя не отнимет. Вон уже кто-то вытащил телефон, чтобы заснять такую душераздирающую сцену. Не надо этого!

– Да, вы правы, – вскочил Константин, схватил Глашу за руку и вытащил из кресла.

– Шестой этаж, номер шестьсот третий, ключ у нее в сумочке, – сообщил Кирилл, повернулся и пошел обратно в ресторан. Ему хотелось есть.

Костя подвел ее к лифту. Там были еще люди. Их притиснули друг к другу. Он вдруг уловил этот ее волшебный запах и задохнулся от счастья. Взял в ладони ее лицо.

– Это ты? – прошептал он.

– Молодые люди, шестой этаж! – насмешливо произнес кто-то. – Или хотите покататься?

– Извините, – пробормотал он и вывел Глашу из лифта.

– Это я, – запоздало прошептала она.

– Нам сюда, достань ключ, – скомандовал он.

Она долго рылась в сумочке.

– Вот!

Я проснулась первой. Было уже совсем светло. Господи, как я люблю его, какой он красивый, а я ведь теперь не смогу без него жить…

Он открыл глаза. Улыбнулся.

– Глашка, а я ведь теперь не смогу без тебя жить… Но у меня ничего нет, кроме долгов, мне совершенно нечего тебе предложить…

– В таком случае предлагать буду я, поскольку тоже не смогу без тебя жить.

– И что ты предлагаешь?