Не бывает хороших преступлений, однако же из всех преступлений против человечества выделяется преступление страшней Судного дня – геноцид и демоцид. Девальвировать его кощунственно. Игнорировать – преступно. Именно это произошло в случае с Руандой.

Бывшие колониальные державы увлеченно играли в свои гроссмейстерские постколониальные игры («франкофоны» против «англофонов»), смысл которых заключался в том, как не допустить усиления влияния конкурентов на своей «канонической» территории, пусть даже и бывшей. Члены Совета Безопасности ООН интриговали друг против друга, к примеру, Великобритания против США, блокируя любую возможность эффективного решения, да никто и не рвался к таковому. Мало ли что происходит в темном углу Черного континента? «Трайбализм. Межплеменное насилие»… «Вспышка старой этнической вражды»… «Нарушение прекращения огня»… «Провалившееся государство»… В общем, что с них взять, нас это не касается… Таков был негласный консенсус. Интернациональная дипломатия с редким единодушием отказывалась употреблять слово «геноцид» применительно к этой ситуации. Иначе международному сообществу пришлось бы действовать, а действовать никто не хотел. ООН ретировалась из Руанды в самом прямом смысле этого слова.

Задним числом прозвучало немало острейшей критики и самокритики. Нынешнее правительство Руанды обвиняет Францию ни много ни мало в содействии геноциду и даже выдвигает уголовные претензии в адрес тогдашних руководителей Франции – президента Миттерана, премьера Балладюра и министра иностранных дел Жюппе. Президент Клинтон сетовал, что 5000 американских солдат могли бы спасти более 500 000 жизней. Генсек Кофи Аннан в специальном докладе в декабре 1999 года признал «системный провал» со стороны ООН. Покаяние Кофи Аннана явно имеет и личный характер. В ту пору генсеком ООН был Бутрос Бутрос Гали, но именно Коффи Аннан отвечал за миротворческие операции…

Геноцид – это всеобщее сумасшествие, когда все сверху донизу теряют человеческий облик. Это происходит лавинообразно, как камнепад или как землетрясение, но это рукотворное землетрясение.

Все начинается с «властителей умов». Необыкновенную популярность вдруг приобрели «Десять заповедей хуту», которые издал некий местный авторитет. Они требовали, чтобы идеология власти хуту преподавалась в школах и чтобы армия была чистокровной хуту. Восьмая заповедь гласила: «Хуту должны забыть о снисхождении к тутси».

Важнейшая роль в этом управляемом процессе, прежде чем он достигнет желанной кондиции неуправляемой стихии, принадлежит пропаганде. Пресса разжигала ненависть, используя любые предлоги и без стеснения. Декабрьский номер журнала «Кангура» за 1993 год вышел с изображением мачете на всю обложку и аншлагом «Какое оружие мы используем, чтобы разделаться с тараканами навсегда?» «Тараканы» – кличка для тутси. Повсеместно распространялись листовки следующего содержания: «Вы, женщины тутси, думаете, что слишком хороши для нас…» и «Пора распробовать, каковы эти женщины тутси на вкус…»

В стране поголовной неграмотности главный разносчик информации – радио. Годами две главные радиостанции соревновались в том, как демонизировать тутси, объявляя их виновниками всех бед. В критические дни банды погромщиков наводились на цели по радио. Впрочем, по радио давались инструкции и иного рода: не бросать трупы на дорогах, прикрывать их пальмовыми листьями, чтобы места побоищ нельзя было обнаружить аэрофотосъемкой…

Чтобы стихия разбушевалась, нужна организация. Застрельщиками стали две специально созданные погромные организации: «Стоящие плечом к плечу» и «Сплоченные одной целью». Им на откуп будет отдана страна. В нужный момент они получат оружие – автоматы Калашникова, гранаты, но прежде всего мачете. В 1993 году в Руанду было импортировано полмиллиона мачете. Вооруженные до зубов «Стоящие плечом к плечу», «Сплоченные одной целью» стали штурмовиками геноцида. Впрочем, ни армия, ни президентская гвардия им не уступали – ни в убийствах, ни в насилиях.

Свидетельствуя перед Международным уголовным судом, премьер-министр Жан Камбанда признался, что тема геноцида прямо обсуждалась на заседаниях кабинета министров. Он процитировал одного из министров, высказавшегося за то, чтобы избавиться от всех тутси. (Этим министром была женщина.) Свою мысль она сформулировала без околичностей: «Без тутси все проблемы Руанды будут решены».

Ключевая роль в заговоре принадлежала полковнику Теонесте Багосоре. До поры он действовал из-за кулис. По его команде были составлены черные списки тех, кто должен был быть уничтожен в первую очередь. И он был главный организатор штурмовых отрядов. Категорический противник Арушского мирного соглашения, именно он, по мнению прокурора Международного уголовного суда, стоял за гибелью двух президентов. Неопровержимых доказательств этому представлено не было, но то, что к этому моменту у него было все готово, не вызывает сомнения.

Было объявлено, что власть в стране берет в свои руки нечто вроде ГКЧП. Некоторое препятствие представляли войска ООН, находившиеся в стране для наблюдения за перемирием. Вызвав командующего контингентом генерал-лейтенанта Ромео Даллера на консультации, полковник Теонесте Багосоре попытался склонить его признать полномочия новой власти. Когда убеждения не помогли, в ход пошли угрозы. (Позже бывший командующий напишет книгу, которая будет называться «Рукопожатие с дьяволом». Название прямо отсылает к этой дискуссии с полковником Теонесте Багосоре.) Генерал-лейтенант Даллер не поддался. В стране есть законный премьер-министр Агата Ювилингийимана (женщина), сказал он, и ООН окажет ей поддержку. Десять бельгийских голубых касок были выделены для ее эскорта… В следующие 24 часа премьер-министр была схвачена, многократно изнасилована президентской гвардией и убита. Были убиты также председатель Конституционного суда и другие «умеренные» деятели. Десять бельгийских солдат были растерзаны так, что их трупы было невозможно опознать. Это был хорошо просчитанный шаг: «ООН, убирайся из страны». Для того, что должно было произойти в стране, полковнику Теонесте Багосоре и его единомышленникам свидетели были не нужны. ООН ретировалась. Дорога геноциду оказалась открыта…

Геноцид – старое преступление, можно вспомнить хоть Чингисхана, и новое понятие. В Женевских конвенциях не было формулы, описывающей такое злодеяние. «Преступление, которому нет названия» – так отреагировал Уинстон Черчилль на первые появившиеся сообщения о Холокосте.

Название этому не знающему меры преступлению дал польско-американский исследователь Рафаэль Лемкин. Это он извлек из анналов истории платоновское определение genos – раса, племя, и к древнегреческому добавил латинское слово cides, что означает «убийца», «акт убийства». В 1944 году, размышляя над тем, что казалось еще недавно немыслимым, он определил «геноцид» как «практику уничтожения народов или этнических групп». Экспертиза Лемкина пригодилась в Нюрнбергском процессе, а затем и в деятельности ООН. Впрочем, многие современные последователи Лемкина склонны объединить понятия геноцид и демоцид.

Резня армян в Турции, немецко-нацисткий Холокост евреев, ленинско-сталинские истязания классов и сословий и гонения народов, маоистские погромы, чудовищные преступления камбоджийских красных кхмеров… Это только примеры из близкого нам ХХ века, где число жертв шло на миллионы.