Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я удивилась, увидев, когда большинство из них вспотели от краски, что у Граклов в кожу на лбу были вставлены блестящие металлические диски. Диски были круглыми и блестели в свете луча, когда Граклы нажимали на спусковые крючки. Их глаза были расширены, а зубы — стиснуты от ужаса. Граклы не погибнут в пламени.
Они проложат себе путь к безопасности.
Они убьют ради пути к безопасности.
И на их пути была Анна.
— Ей лучше встать, — прямо сказала Воробей.
Она пыталась. Ее левая рука — ведущая рука — была сильно обожжена. Отсюда я почти слышала, как шипела кожа. Лицо Анны побелело от боли. Она была такой белой, что, когда она сорвала бандану, я увидела бледные веснушки, разбросанные по ее подбородку. Она пятилась, сидя на земле, опираясь на раненую руку и стреляя из винтовки другой.
Несколько рейнджеров пытались схватить ее, но граклы отгоняли их. Они подстроили свой огонь. Они рассчитали время так, что одна очередь стреляла, а другая перезаряжалась. Результатом была почти постоянная волна сине-горячих лучей. Божья стена огня.
У рейнджеров не было другого выбора, кроме как отступить и найти какое-нибудь укрытие. Они отходили, удерживая линии так долго, как могли, пока не наткнулись на какую-то низкую бетонную стену. Лучи не могли пробить бетон. Рейнджеры, перебравшиеся через стену, были в безопасности. У них будет время перезарядить оружие и подготовиться к следующему рывку.
Но я не думала, что Анна справится.
Наконец, она встала на ноги и бросилась к своим товарищам. Один из рейнджеров, крупный мужчина с бородой до груди, перепрыгнул через стену и протянул руку. Он тянулся так далеко, как мог. Анна бросилась к нему. Выстрел с передней линии граклов лизнул ее ногу сзади, когда она прыгнула. Это было не прямое попадание, но достаточно болезненное, чтобы вывести ее из равновесия.
Она не попала по стене.
Рейнджер поймал луч ладонью и с воплем упал.
Никто больше не выскочил, чтобы забрать ее.
Анна была одна — раненая и выглядела очень близкой к потере сознания — пока граклы продвигались.
— Ненавижу это говорить, Шарли, но, похоже, твоя подруга… эй!
Воробей оттолкнула меня от пульта управления. Я не знала, как я добралась до ее стола или когда решила, что было бы неплохо попробовать запустить дрон. Прямо сейчас между моими ушами происходило только одно, одно ярко-красное сообщение, мигающее так сильно, что обжигало мне глаза: Я должна была спасти Анну.
— Шевелись! — крикнула я.
— Нет! Тебе нельзя… прекрати!
Я врезалась в ладонь Воробья, и это было как наткнуться на дуб. Сила сбила меня с ног. Но мне было все равно.
— Уйди с моей дороги, или я…
— Что? Чем ты планируешь заняться? Снова упасть…? Ох!
Как человек, чье лицо было избито, я обычно старалась не портить лица других людей. Я никогда не понимала, как много я использовала свое лицо, пока Аша не вывернула его наизнанку. Даже небольшие движения, например, закатывание глаз в ответ на одну из шуток Уолтера, причиняли чертовскую боль. А если бы я чихнула… о Боже, если бы я чихнула, я пожалела бы, что не умерла.
Я не хотела бить Воробья пяткой по носу, но она не оставила мне выбора.
Я должна была добраться до элементов управления. Я должна была спасти Анну.
— Ах! — Воробей с визгом упала со стула. Вероятно, это был шок больше, чем что-либо еще: я была недостаточно сильна, чтобы пнуть Нормала. — Ты… ты сделала мне больно!
— Я сказала тебе убраться с моей дороги.
Она держалась за нос, и из-под пальцев сочилась кровь. Ее серебряные глаза были обведены красным.
— У меня кровь.
— Перестанет течь через минуту, — прорычала я.
У меня не было времени беспокоиться о Воробье. Как только мой ботинок врезался ей в лицо, я схватилась за управление дроном. Мне нужно было сначала уменьшить масштаб, чтобы я могла видеть, что делала. Дрон все еще находился на высоте около трех миль. Я видела озеро и огромное черное облако дыма, которое все еще поднималось из горящего города. Но моста я почти не видела, а рейнджеров вообще не видела. Я буду лететь вслепую, пока не окажусь ближе.
Управлять им было довольно легко: коробка передач работала примерно так же, как руль пикапа, перемещая дрон в любом направлении, куда я его тянула. И я направила его вниз.
— Эта штука работает быстрее?
Воробей ткнула окровавленным пальцем в цифру на экране.
— Ты летишь со скоростью тысяча миль в час!
— Да?
— Ради… да! Медленнее!
Я не замедлилась. Ни за что.
Мир раздувался довольно быстро, со скоростью тысячи миль в час. Я попала в облако дыма за пару секунд. Я видела только черный туман. Воробей кричала мне, чтобы я притормозила, но я не могла. Если я подлечу слишком рано, я промахнусь. Я должна была опускаться. Я должна была держать…
— Предупреждение! Предупреждение!
Красные огни мигали по всей командной комнате; сирена выла мне в ухо.
— Стой! — кричала Воробей. — Лети вверх! Ты разобьешься!
Внезапно дрон прорвался сквозь дым. Я увидела мост на полсекунды — я была так близко, что видела сколы в бетонных перекрытиях. Я изо всех сил дернула рычаг переключения передач. Камера поднялась вверх, и мне казалось, что я увидела что-то еще. Что-то металлическое или, может, просто ярко-синее. Я не могла сказать.
В следующий миг камера вздрогнула. Рычаг вырвался у меня из рук. Темная жижа покрыла экран и окрасилась в яростно-красный цвет, когда дрон накренился к горящим руинам.
Потом… ничего.
Камера выключилась.
Экран стал черным.
Красные огни мигнули еще раз, прежде чем отключилась сирена.
— Что ты сделала? — рядом со мной выла Воробей. Она захватила другой дрон — дрон номер три — и направила его к обломкам. — Что ты…?
Она сказала, что дроны были большими, но я понятия не имела, насколько они велики, пока не увидела свой дрон вблизи. Он раскинулся посреди огненных руин, наполовину погребенный в раскаленной груде бревен. Его тело было построено как дротик, заостренное и тонкое. Крылья тоже были тонкими, но огромными. Они были такими длинными, что свисали по обе стороны моста. Видеть, как он растянулся по всему городу, было все равно, что видеть, как ястреб врезался в мышь: казалось, что на одно маленькое существо приходилось очень много птицы.
Граклы чувствовали то же самое —
