Интересно, а Макс топает?

– Здесь моя комната. – Сент-Клэр кивает на дешевую деревянную дверь, и я смеюсь, глядя на приколотый к ней потрепанный постер.

На нем Сент-Клэр в наполеоновской треуголке.

– А здесь… – Мы проходим еще четыре двери. – Комната месье Белла.

К его двери тоже что-то приколото. Мини-постер с красоткой, восседающей на белом тигре и воинственно поднявшей к небу боевой топор. С голой красоткой!

Сент-Клэр ухмыляется.

– Ты уверен… что это его комната?

– О, я абсолютно уверен.

Я таращусь на эту обнаженную девушку с тигром. Она худая, блондинка и совсем не похожа на меня. Не то чтобы это имело какое-то значение. Какое мне вообще дело до мнения человека, способного повесить такое на свою дверь. И все-таки…

– А теперь мне пора на поезд, – говорит Сент-Клэр. – Удачи!

Он пулей вылетает из здания.

Если он решил надо мной подшутить, я его убью.

Я делаю глубокий вдох. Потом еще один.

И стучу.

– Лола? – изумленно говорит Крикет. – Что ты здесь делаешь?

– Я… – Теперь, когда я стою перед его дверью, все предыдущие объяснения кажутся нелепыми. «Эй, я была поблизости, и решила заглянуть в гости. О! И еще я хотела забрать свой дурацкий скоросшиватель. Я ведь и одолжила его тебе только потому, что ты предложил сделать для меня кое-что важное. Кое-что, что поможет мне станцевать танец с другим парнем. Так любезно с твоей стороны». – Я пришла узнать, не появились ли у тебя какие-нибудь идеи по поводу панье. У меня… время поджимает.

Время поджимает? Я раньше никогда не употребляла это выражение.

Крикет все еще в шоке.

– Я хочу сказать, с тобой я тоже хотела повидаться. Конечно же.

– Ну, ты меня ты уже нашла. Привет!

– Все нормально?

Из-за спины Крикета выглядывает девушка. Она выше меня и более худая. И еще у нее от природы волнистые светлые волосы и золотистый загар, который можно получить лишь при занятиях серфингом, но точно не в солярии.

Похоже, мое появление ее бесит.

Собственническим жестом она кладет ладонь на руку Крикета. Голую руку, потому что Крикет закатал рукава. У меня в животе возникает странное сосущее чувство.

– П-простите. Было грубо с моей стороны вот так сюда заявляться. Увидимся позже, ладно?

– Я стремительно бегу вниз по коридору.

– ЛОЛА!

Я останавливаюсь. И медленно поворачиваюсь.

Крикет в недоумении:

– Куда ты идешь?

– Я не хотела вам мешать. Просто была поблизости, прогуливалась по магазинам и… Конечно, ты занят…

– Прекрати нести чушь. Он может встречаться или – о Господи! – даже спать с кем хочет.

– На улице дождь? – Девушка окидывает мой дождевик и резиновые сапоги хмурым взглядом.

– О, нет. Просто они дополняют мое платье. – Я распахиваю дождевик, демонстрируя платье того же лимонного оттенка.

Взгляд Крикета падает на руку девушки. Он испуганно вырывает ее и выходит в коридор.

– Это моя подруга, Джессика. Мы вместе делаем домашнюю работу по физике. Джесс, это Лола. Та… о которой я тебе рассказывал.

Джессику эта информация явно не радует.

ОН РАССКАЗЫВАЛ ЕЙ ОБО МНЕ.

– Так ты пришла поработать над платьем? – спрашивает Крикет.

– Это не так уж важно. – Я делаю шаг вперед. – Мы можем заняться им позже.

– Нет! Ты ведь уже здесь. Ты никогда еще здесь не была. – Крикет искоса смотрит на Джессику: – Закончим завтра, ладно?

– Хорошо. – Девушка одаривает меня уничтожающим взглядом и только после этого уходит.

Крикет этого даже не замечает. Он широко распахивает дверь:

– Входи. Как ты меня нашла?

– Сент-Клэр… Ох!

– Что? Что такое?

Две кровати. Рядом с одной из них звездная карта, периодическая таблица и стол, заваленный бумагами, проволокой и маленькими металлическими предметами. Рядом с другой – куча постеров с голыми фэнтезийными барышнями, гигантский телевизор и несколько игровых приставок.

– У тебя есть сосед, – догадываюсь я.

– Ну да, – смущенно отвечает Крикет.

– Просто… мм… картинка на твоей двери меня удивила.

– Нет-нет. Мне нравятся девушки с менее плотоядными друзьями и меньшим количеством оружия. – Крикет замолкает и улыбается. – Можно голые. Но лучше с золотистым ретривером и телескопом. Так было бы идеально.

Я смеюсь:

– Или с белкой и лабораторной мензуркой, – добавляет парень.

– С кроликом и флипчартом[31]?

– Только если на флипчарте будут математические уравнения.

Я делаю вид, что сейчас рухну в обморок прямо на его кровать:

– Это уже слишком!

Крикет смеется, но, пока я ворочаюсь, устраиваясь поудобнее, его смех постепенно стихает. Крикет выглядит так, словно ему больно.

Я приподнимаюсь на локтях:

– Что случилось?

– Ты в моей комнате, – тихо говорит он. – Пять минут назад тебя еще не было, а теперь ты здесь.

Я резко сажусь, внезапно смущенная и этой кроватью, и легким запахом гостиничного мыла и сладковатого машинного масла. И смотрю куда-то мимо его головы.

– Я не должна была так врываться к тебе.

– Нет! Я рад, что ты здесь.

Я отваживаюсь посмотреть парню в глаза, но он на меня не смотрит. Крикет что-то ищет у себя на столе, заваленном стопками бумаг для черчения, наполовину законченными проектами. Здесь есть лишь одно свободное местечко. Свободное от всего, кроме моих бумаг.

– Я сделал несколько набросков, когда мы ездили на выходных в Пенсильванию…

– Ну конечно. – Я смотрела «Скейт Америку», в этом году она проходила в Рединге. – Как выступила Каллиопа? – вежливо спрашиваю я.

– Хорошо. Первое место.

– Она переборола свою черную полосу вторых мест?

Крикет поднимает глаза:

– Что? О, нет! Она всегда занимает первое место на начальных этапах соревнований. Не стоит за нее беспокоиться, – бесстрастно добавляет он. И поскольку в его голосе нет беспокойства, я делаю вывод, что он не знает о нашем разговоре с Каллиопой. Так даже лучше. – Ладно! Здесь то, над чем я работал.