Но самый тяжелый фактор — предательство.

У младших и средних командиров отдельное предательство, как и разгильдяйство, на ведение войны в целом не приведет к поражению. Но среди старших и высших чинов приведет именно к «катастрофе 1941 года». И если предательство среди младших и средних командиров носит характер случайного проявления личных моральных качеств, то в среде высших чинов предательство перед началом войны обусловлено именно неким заговором оппозиции.

Но если кому-то не нравится понятие предательства офицеров Красной армии как осознанного действия, то в условиях войны для народов России неисполнение и уклонение от выполнения своих должностных обязанностей будет сродни предательству и своей Родины, и населения.

Может, кому-то все равно кажется неправдоподобным утверждение о предательстве среди высших чинов Красной армии? Можно немного рассмотреть, как организовали начало войны в западных округах.

В своих воспоминаниях практически все мемуаристы оставили очень мало информации. Больше всех и достаточно подробно написал Баграмян. Но тот же Рокоссовский просто не смог подробно описать, что делалось на уровне округа, так как его просто не ставили в известность о приходящих из Москвы распоряжениях.

Но даже воспоминаний маршалов ИХ. Баграмяна, М.В. Захарова, К.К. Рокоссовского и тем более ответов на «вопросы Покровского» генералов приграничных округов вполне достаточно, чтобы понять картину происходящего. И на основе этого можно понять, как должны были развиваться и как на самом деле развивались события в западных округах.

Согласно Директиам НКО и ГШ от начала мая 41-го в западных округах должны были отработать новые «планы прикрытия» границы (1111). По ним, после получения команды из Москвы, в 10–15 км от границы выставляются стрелковые части дивизий первого эшелона. За их спинами, в 30–35 км (до 100 км), выстраивается оборона второго эшелона из стрелковых и механизированных корпусов этих округов. А затем в западных округах прибывшие из внутренних округов армии (две армии прибыли только в Киевский округ) выстраивают третий эшелон обороны.

Третий эшелон начал выдвижение в западные округа с конца мая — начала июня 1941 года. Второй эшелон из стрелковых дивизий самих округов начал выдвижение к границе в свои районы сосредоточения с 8, 11, 15 июня, после получения из Москвы Директив НКО и ГШ от 11–12 июня.

По этим директивам требовалось вывести войска 2-го эшелона и резервы Прибалтийского, Западного и Одесского округов в их районы сосредоточения по ПП. Киевский же округ получил задачу выводить войска по некой карте. При этом выводе дивизии необходимо было в обязательном порядке привести в повышенную боевую готовность. 14 июня в округа ушли директивы из ГШ о приведении в полную боевую готовность и мехкорпуса (МК).

Эти директивы устанавливали ограничения для дивизий первого эшелона — приграничных дивизий: «Приграничные дивизии оставить на месте, имея в виду, что вывод их к госгранице, в случае необходимости, может быть произведен только по моему особому приказу» .

«Особый приказ» наркома должен был также поступить в округа до нападения врага, как минимум за пару дней. При этом часть приграничных дивизий начали выводить к границе на их рубежи обороны уже с 11–15 июня.

Дело в том, что на поднятие по тревоге для частей первой линии (приграничных дивизий, находящихся в повышенной б.г.) требовалось от 2-х до 3-х часов. Но на то, чтобы выйти в район обороны, им требовалось до 30 часов. «Особый приказ» на начало выдвижения они должны были получить примерно 19–20 июня.

О том, как проходил этот вывод войск на рубежи обороны по планам прикрытия, после войны пытались выяснить на расследовании генерала Покровского вопросом № 2 — «С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу и какое количество из них было развернуто до начала боевых действий?». Этим вопросом пытались в первую очередь выяснить то, как выдвигались на границу дивизии непосредственного прикрытия границы — дивизии первого эшелона — «до начала боевых действий ».

Мехкорпуса получили свою директиву от 14 июня на приведение в полную б.г. в «местах дислокации», в «районах сбора». А приграничные дивизии должны были получить свой «особый приказ наркома» 18–20 июня. Они вступили бы в бой первыми, и пока они вместе с МК отражают первые удары врага, второй и третий эшелоны закончили бы свое выдвижение в свои районы сосредоточения.

Времени после 18 июня, для того чтобы даже находящиеся в своих казармах дивизии успели выйти к своим рубежам обороны, было вполне достаточно. Ведь как пишет начальник оперативного отдела штаба Киевского округа полковник Баграмян, «на приведение в полную боевую готовность и развертывание всех сил армий прикрытия государственной границы планом предусматривалось двое суток!».

Также с 18 июня в повышенную б.г. приводились Москвой ВВС и ПВО западных округов и флота.

Из имеющихся на сегодня известных мемуаров, опубликованных документов и, самое важное, — показаний генералов на «расследовании Покровского» в 1948–1956 годах (подробно данные ответы разобраны в отдельной книге-исследовании автора) известно, что:

ПрибОВО начал выводить свои приграничные дивизии в окопы на границе, приводил в полную боевую готовность свои мехкорпуса, ПВО и ВВС округа с 18 июня по командам Москвы — в связи с ожидающимся на 19–20 июня нападениемГермании;

Одесскому ВО также точно доводилось о возможных нападениях противника на 12 и 18 июня, и дивизии ОдВО также приводились в боевую готовность в эти дни;

ЗапОВО — командование округа не доводило до своих армий указаний Москвы на приведение приграничных дивизий в повышенную б.г. с 18 июня;

Киевский ОВО — как показал на расследовании маршал Баграмян — «Войска прикрытия дислоцировались непосредственно у границы и приступили к развертыванию [только] с началом военных действий. Заблаговременный их выход на подготовленные позиции был запрещен Генеральным штабом ».

При этом в КОВО некоторые отдельные приграничные дивизии, занимавшие оборону на второстепенных участках границы, приводились в боевую готовность с выводом на их рубежи обороны прямыми приказами Генштаба с 19–20 июня. Например, 72-я горнострелковая дивизия (26-й армии) генерала П.П. Абрамидзе или 62-я сд (5-й армии) П.А. Новичкова. Остальные войска округа командующий округом Кирпонос на основании указания Жукова запрещал выводить к границе — «Части прикрытия по распоряжению командующего войсками Киевского особого военного округа к границе выдвигать было запрещено» — начштаба 5-й армии генерал Н.П. Иванов. (ВИЖ № 5 1989 г. «Фронтовики ответили так. Пять вопросов Генерального штаба»)

Остальные командиры также достаточно подробно показывали в своих ответах, как проходил вывод войск с 8-11-15 июня в округах. Большинство показывают, что, несмотря на то, что в директивах НКО и ГШ от 11–12 июня округам приказывалось брать с войсками «полностью возимые запасы огнеприпасов и ГСМ», им уже окружное командование указывало: выходить, как на учения, брать с собой учебное имущество, боеприпасы оставлять на зимних квартирах.