Марина воспользовалась Машкиной слабостью и растерянностью и отбуксировала ее в укромный уголок к бетонной стене, ограждающей территорию вокзала от прочего мира. Машка снова попыталась сопротивляться и снова как-то неубедительно. Марина прижала соперницу к стене, догадавшись, что ее преимущество скорее в моральной силе, чем в физической. Судя по периодически возникающим на Машкиной физиономии фингалам, та просто привыкла быть битой и относилась к методам физического воздействия если не стоически, то, по крайней мере, философски. Как к атмосферным осадкам, например.

- - Чего тебе надо? - снова полюбопытствовала Машка, роняя на землю свою красную сумку со сломанной "молнией", из-под которой торчало скомканное разноцветное тряпье.

- Поговорить, - сказала Марина и на всякий случай уперлась коленкой в рыхлый Машкин живот. - Ты чего в прошлый раз от меня убежала?

- Мне просто некогда было. - Машка задумчиво посмотрела в туманную даль.

Более исчерпывающего ответа от нее трудно было ожидать!

- Ага, - кивнула Марина, - настолько некогда, что ты сразу смылась, даже за квартиру не заплатила!

Машка возмущенно заморгала бесцветными ресницами:

- Это Клавка сказала, что я не заплатила? Вот брехло! У-у, стерва!

- А ты, конечно, заплатила, - усмехнулась Марина, которая ни одной минуты ей не верила.

- Заплатила, - буркнула Машка и, немного помолчав, добавила:

- Не деньгами - где я деньги возьму? Кофту ей отдала, красивую...

- Не Валентинину ли часом? Машка ничего не ответила, только фыркнула и вновь посмотрела в полюбившуюся ей туманную даль.

Марина посильнее дернула ее за локоть:

- Что молчишь?

Машка поморщилась и гнусаво заныла:

- Ну че ты ко мне привязалась, а? Ну че я тебе сделала? Кофта не Валентинина, а моя... А хоть бы даже и ее, ей она все равно уже не нужна. И вообще, кто ты ей такая? Родня, что ли?

Марина оставила Машкины высказывания без комментариев, а вместо этого обрушила на беспутную девицу свои до гадки:

- Ты что-то знаешь! Ты знаешь, что случилось с Валентиной, и про то, что она утонула, тебе было известно. Иначе с чего бы ты стала распоряжаться ее вещичками? Если бы она вернулась, такую тебе трепку устроила, мало не показалось бы!

Машка сразу обмякла, а на ее лбу, полуприкрытом выжженными перекисью лохмами, выступили крупные горошины пота.

- Ты че такое несешь? - пролепетала она.

- А чего ж ты тогда удрала? - не давала ей опомниться Марина.

Машка засопела, и это сопение, видимо, сопровождало происходящий в ней мучительный мыслительный процесс, а потом с искренностью невинного младенца заявила:

- А че я, дура - в милицию топать? А то нет? То, что Машка дура, каких мало, было яснее белого дня. Марина впилась взглядом в апатичное Машкино лицо. Ну не тянула она на убийцу и даже на его сообщницу, скорее на жертву. Такая стопроцентная телка на веревочке, куда поведут, туда и поплетется. И ремеслом своим древнейшим, наверное, одни тумаки и фингалы зарабатывала. Такие, как она, ни на что не способны - ни на хорошее, ни на плохое, зато легко попадаются на чью-либо удочку. Раз она заглотила наживку, заготовленную Валентиной Коромысловой, почему бы не допустить, что то же самое проделал с ней еще кто-нибудь? Так сказать, чтобы использовать дремучую Машку в своих корыстных целях. Точнее, даже преступных!

Именно поэтому Марина и выдала ей по первое число.

- Ну, признавайся, - потребовала она, - кто он?

Машка тупо на нее посмотрела:

- Кто "он"?

- Твой сообщник, - добила ее своей осведомленностью Марина, хотя, по большому счету, тот, кого она имела в виду, Машкиным сообщником не являлся. Скорее он был опытным кукловодом, управляющим этой глупой кобылой, как марионеткой, - с помощью специальных веревочек.

Слов Марина сказала немного - всего лишь два, - зато произнесла их с таким чувством, что Машка дернулась, будто ей поднесли к лицу здоровенный кулак, и еще сильнее прижалась к стене своей толстой задницей.

А Марина, от внимания которой не ускользнула Машкина реакция, решила развить наметившийся успех.

- Хочешь, я тебе его опишу? - ехидно предложила она Машке и не поскупилась на эпитеты, рисуя подробный словесный портрет фальшивого каперанга. - Такой высокий, статный, очень представительный, выразительные глаза, красивая, коротко стриженная седина... Ну, вспомнила?

Машкина физиономия снова приняла задумчивое выражение. Она наморщила лоб, пожала плечами, при этом ее растерянность выглядела удивительно правдоподобно:

- Ты хоть имя скажи... Я что, всех запомню?

Кажется, она искренне полагала, что речь идет о каком-то из ее многочисленных клиентов, или все-таки притворялась? Может, она все-таки не такая дура, какой выглядит?

- Имя? Хорошо, будет тебе имя, - хмыкнула Марина. - Представляется Германом, говорит, что каперанг...

- Кто-кто? - Машка выкатила глаза на переносицу. - Нет, такого точно не знаю!

- Врешь! - не поверила Марина.

- А чего мне врать? - Машка стала вырываться активнее, и Марине пришлось попотеть, чтобы снова ее усмирить. - Да ничего я не знаю про Валькины делишки! Я-то чем виновата, что она утопла! И чемодан этот дурацкий... Она же сама мне его приперла, сама! Подумаешь, я продала одно ее платье. Да если на то пошло, то она мне больше должна была! Она, может, у меня одну ценную вещь забрала и тю-тю с ней!

- Какую еще вещь!

- Какую-какую, ценную! - огрызнулась Машка. - Она подороже платья стоит!

Чувствовалось, что Машка не врет, потому что рассказывать эту историю ей совершенно не хотелось.

- Что за вещь? - Марина наставила на нее сердитые глаза.

Машка покрутила головой, вздохнула, покусала губы, прислушалась. В это время на перроне откашлялся громкоговоритель и объявил какой-то поезд так шепеляво, что Марина не поняла ни слова. Она подождала, когда эта ржавая жестянка замолчит, и прикрикнула на Машку:

- Быстро выкладывай!

- Ну зажигалка такая у меня была, серебряная... Я ее на пляже нашла, в песке. Валька ее как увидела, так прямо подпрыгнула! И забрала... - Машка стала выкручивать шею, словно пыталась что-то рассмотреть.

Марине некогда было соображать, что вызвало неподдельный Машкин интерес, потому что она была не на шутку заинтригована рассказом о серебряной зажигалке, о коей Машка вспомнила с явной неохотой. Марина догадывалась почему: скорее всего она ее не в песке нашла, а просто и незатейливо свистнула. В этом месте она, конечно, завиралась, что же касается самой зажигалки... Беспокоила она Марину, ох как беспокоила!

- Какая была эта зажигалка? - с замирающим в предвкушении открытия сердцем спросила Марина.