Чемпион по правописанию и орфографии был розовощекий, рыжий малыш трех с половиной футов ростом в новых, со скрипом башмаках. Гасси погладил его по головке. Кажется, он с первого взгляда проникся к ребенку симпатией.

– Вас зовут П. К. Первис?

– Сэр, да, сэр.

– Мир прекрасен, П. К. Первис.

– Сэр, да, сэр.

– А, значит, вы уже успели это заметить? Правильно. Вы случайно не женаты?

– Сэр, нет, сэр.

– Женитесь, П. К. Первис, – настоятельно посоветовал Гасси. – Только женившись, человек начинает… Впрочем, вот ваша книга. Судя по названию, ужасная чепуха, но уж какая есть. Вот, держите.

П. К. Первис заскрипел прочь, сопровождаемый жидкими аплодисментами, однако нельзя было не заметить, что вслед за ними наступила напряженная тишина, которая неоспоримо свидетельствовала о зреющем в преподавательских кругах Маркет-Снодсбери новом настроении. Родители начали переглядываться. У бородатого физиономию перекосило, будто он проглотил тухлую устрицу. У тети Далии был такой вид, который яснее всяких слов говорил, что у нее исчезли последние сомнения и она вынесла приговор. Я видел, как она что-то шепнула дурехе Бассет, которая сидела справа от нее. Девица кивнула с печальным видом и стала похожа на фею, которая вот-вот прольет слезинку, чтобы зажечь на Млечном Пути еще одну звездочку.

После ухода П. К. Первиса Гасси снова погрузился в медитативное состояние и стоял, засунув руки в карманы, с открытым ртом. Внезапно обнаружив рядом с собой толстого мальчика в бриджах, он сильно вздрогнул.

– Привет! – сказал он удивленно. – Кто вы такой?

– Это Р. В. Сметерст, – сказал бородатый.

– Что ему здесь нужно? – подозрительно осведомился Гасси.

– Вы награждаете его призом за успехи в рисовании, мистер Финк-Ноттл.

Объяснение показалось Гасси правдоподобным, и лицо у него прояснилось.

– Как же, как же, само собой… – спохватился он. – Ну вот, держите, пострел вы этакий. Что? Уже уходите? – сказал он, видя, что мальчик собирается покинуть сцену.

– Сэр, да, сэр.

– Погодите, Р. В. Сметерст. Не спешите. Я хотел бы кое о чем вас спросить.

Однако бородатый, видимо, задался целью поскорее свернуть церемонию. Он осторожно вытеснил Р. В. Сметерста со сцены – так трактирный вышибала с сокрушенным видом выставляет из заведения старого

почтенного завсегдатая – и стал выкликать Дж. Дж. Симмонса. Мгновение спустя Дж. Дж. Симмонс вскочил и двинулся к сцене. Представьте себе мои чувства, когда объявили, что предмет, в котором преуспел Дж. Дж. Симмонс, – Священное Писание. В нашем полку прибыло.

Дж. Дж. Симмонс оказался противным, нахального вида юнцом с неровно торчащими передними зубами и очками на носу, но я горячо ему хлопал. Мы, знатоки Священного Писания, горой стоим друг за друга.

С сожалением отмечаю, что Гасси его сразу невзлюбил. Во взгляде, устремленном на Дж. Дж. Симмонса, не было и тени того расположения, которым он так щедро одарил П. К. Первиса и, правда, в меньшей степени, Р. В. Сметерста. Теперь Гасси демонстрировал холодную отстраненность.

– Итак, Дж. Дж. Симмонс.

– Сэр, да, сэр.

– Что это значит – сэр, да, сэр? Черт знает как глупо, если разобраться. Итак, вы получили приз как лучший знаток Священного Писания?

– Сэр, да, сэр.

– Действительно, от вас можно этого ожидать, судя по вашему виду. Однако… – Гасси помолчал и подозрительно посмотрел на юнца, – откуда нам знать, может, вы все списали? Давайте-ка я вас проверю, Дж. Дж. Симмонс. Как звали того, как его там… который родил… как бишь его? Можете вы мне ответить, Дж. Дж. Симмонс?

– Сэр, нет, сэр.

Гасси посмотрел на бородатого.

– Сомнительно, – сказал он. – Очень сомнительно. Похоже, мальчик вообще не знает Священного Писания.

Бородатый отер лоб.

– Мистер Финк-Ноттл, уверяю вас, нами были приняты все меры, чтобы обеспечить объективность оценок, и Симмонс значительно опередил своих конкурентов.

– Что ж, если вы настаиваете, – с сомнением проговорил Гасси. – Ладно, Дж. Дж. Симмонс, получайте свой приз.

– Сэр, благодарю вас, сэр.

– Однако позвольте вам сказать, что не стоит особенно гордиться вашим призом. Берти Вустер…

Вот скотина, надо же нанести такой удар. Я исходил из предположения, что, оборвав выступление Гасси на полуслове, у него, как у змеи, вырвали жало. Я вжал голову в плечи и бочком пробрался к двери. Только меня и видели.

– Берти Вустер получил приз как лучший знаток Священного Писания, когда мы с ним вместе учились в начальной школе. Вы знаете, что собой представляет Берти Вустер. Конечно же, он смошенничал. Ему удалось похитить награду у более достойных претендентов, потому что он пользовался самыми бесстыдными, нечестными и низкими приемами, редкими даже для тех школ, где подобные методы процветают вовсю. Когда он пришел на экзамен, карманы у него были так набиты шпаргалками, в частности перечнем царей иудейских, что…

Продолжения я не слышал, так как вышел на свежий воздух. Минуту спустя я уже сидел в автомобиле, нащупывая дрожащей ногой педаль стартера.

Мотор заработал, я включил передачу. Посигналил и рванул.

Когда я загонял автомобиль в конюшни Бринкли-Корта, все мои нервные узлы продолжали вибрировать. Потрясенный до основания Бертрам проковылял к себе в комнату снять визитку. Надев фланелевый костюм, я прилег на кровать и, наверное, задремал, потому что, очнувшись, увидел Дживса.

Я сел.

– Что, Дживс, чай?

– Нет, сэр. Скоро обед.

Дурман рассеялся.

– Должно быть, я спал.

– Да, сэр.

– Когда организм изнурен, природа берет свое.

– Да, сэр.

– И силы восстанавливаются.

– Да, сэр.

– Стало быть, скоро обед? Очень хорошо. Настроение, честно говоря, не обеденное, но тем не менее приготовьте переодеться.

– В этом нет надобности, сэр. Сегодня к обеду никто не переодевается. К столу будут поданы только холодные закуски.

– Это еще почему?

– Так пожелала миссис Траверс, дабы освободить прислугу, которая собирается сегодня вечером посетить танцевальный вечер в имении сэра Персиваля Стретчли-Бадда.

– Ах да, конечно. Помню. Кузина Анджела мне говорила. Сегодня вечером, да? А вы идете?

– Нет, сэр. Я не слишком привержен подобным развлечениям в сельской глуши.

– Я вас понимаю. Эти деревенские танцульки все одинаковы. Фортепиано, скрипка и шершавый пол. Не знаете, Анатоль идет? Анджела говорила, он вроде бы не собирается.