– Да, выполнял, – быстро согласился Костя. – Дерьмовый приказ. Я не хочу исполнять дерьмовые приказы. Мне не светило дослужиться до генерала. Да и вряд ли у них жизнь – малина. Не могу представить, кем нужно быть, чтобы дать гребаную команду «газы».

Костя снова взялся за мясо, прожевал, покачал головой.

– Проклятье, сегодня, похоже, опять буду лунатить, – выругался он.

– Последний раз все кончилось безумным сексом, – напомнила я.

Шутила от отчаяния. Костины кошмары и балансирование между сном и явью были тем еще испытанием. Я не хотела возвращаться в ту ночь. Пусть и получила тогда тонну оргазмов.

Кусок не лез в горло, но ради симуляции обыденности и рутины я заставила себя поесть. Мясо действительно было вкусным.

– Хочешь вина немного? – предложил Костя.

– Нам ехать завтра, – напомнила я.

– По бокалу и выедем к полудню.

Костя больше никуда не торопился. Я пожала плечами, не находя препятствий и причин отказываться.

– Да, давай.

Он махнул официантке, и она кометой метнулась за красным сухим, которое идеально подошло к мясу.

Мы задержались в ресторане. Я даже созрела на десерт вопреки своей нелюбви к сладкому. Я заказала сорбет. Костя неожиданно составил мне компанию и взял себе штрудель. За одним бокалом последовал и второй. Мы больше не говорили о его службе. Напротив, Костя рассказывал какие-то безумные истории из детективной практики. О неверных женах, сбежавших с неугодными женихами дочерях и пропавших собачках.

– Чего ты смеешься? Я искал проклятого померанца два месяца.

– И нашел? – спросила я, икая от смеха.

– Нет. Соврал, что его сожрали бомжи. Наверное, так и было. Пришлось подарить клиентке щенка. Она рыдала от счастья, благодарила еще миллион раз. Странная женщина. Новая собака не стоила и десятой части моего гонорара.

Я бесцеремонно украла у него кусок пирога, отвлекая болтовней.

– Очень интересная работа. Неужели ты тоскуешь по таким заданиям?

– Тоскую, – ответил он, пытаясь заблокировать мою вилку в своей тарелке.

Но я отвоевала себе сладкие яблоки с корицей. В ответ Костя зачерпнул мое мороженое и скривился.

– Оно же кислое.

– А твой пирог слишком сладкий.

– Вот и не ешь его.

– Вот и не буду.

Я показала ему язык и пригубила еще вина.

– Не все расследования такие, как с собакой? – спросила я.

Костя положил ладонь на грудь и проникновенно проговорил:

– Слава богу, нет.

– Расскажи самую романтичную историю.

Костя вздохнул и задумался. Его глаза потухли. Он как будто вспоминал что-то не слишком приятное. Я распереживалась, что он снова начнет депрессовать из-за моих расспросов, хотя просьба вроде была безобидная.

– Это недавно случилось, – начал Костя через долгую паузу.

– Если не хочешь… – начала я отговаривать его.

Но Костя покачал головой и улыбнулся.

– Нет, это крутая история. Тебе понравится. Мое последнее дело. Я должен был найти жену одного важного дельца. Она сбежала с ребенком прямо из роддома.

Я замерла с ложкой в руке.

– Ничего себе. Из роддома? Так бывает?

– Бывает, как оказалось. Ее искал мой напарник и… хм.. не нашел. Я, конечно, думал, что справлюсь лучше.

– Ошибся? – предположила я.

– Нет. Нисколько. Ну или отчасти. Я нашел ее. И его тоже.

– Его? Мужа? Разве он тоже сбежал?

– Нет. Я нашел своего напарника вместе с ней в Казани. Мыльная опера, а не расследование.

Казань… Сбежавшая жена. Чужой ребенок. Напарник.

Я как будто уже слышала похожую историю.

Костя не заметил, что я задумалась, и продолжал:

– Оказалось, что ребенок не от мужа, а от моего друга. Он прятал ее в квартире родителей. Заодно эти голуби вспомнили, что любят друг друга и решили быть вместе. Я этого не знал, поэтому сдал своему заказчику все адреса. К слову, он не был приятным парнем. Хорошо, что я не уехал, как велел мне…

– …Марат Казаев, – договорила я за Костю.

Не выдержала и сама продолжила историю, которую узнала от Алана.

– Ты вернулся, спас их и убил Грифа.

Костя замер и уставился на меня своими пронзительными глазищами. Очень скоро он сообразил, откуда я могла знать.

– Я не убивал Грифа, Алекс, – тихонько проговорил мой охранник. – Я ранил его помощника, который выстрелил. Именно его пуля убила.

Он еще помолчал, но в конце концов пожал плечами и очень спокойно ответил:

– Но я бы стрелял на поражение, будь на то потребность. Моего опыта хватило, чтобы просто выключить этих мерзавцев. К сожалению, они сами убили своего шефа. У меня теперь куча проблем из-за этого. А еще, видимо, мировая слава, раз ты знаешь…

– Папа рассказывал. Он дружит с Артуром.

– Ну, конечно. Я мог догадаться.

– Поэтому тебе нужен Громов?

– Да. Он лично запретил мне въезд в Россию. Он контролировал дело из-за Грифа, из-за Казаевых и сам замарался. Женя был тесно повязан с самыми высокими чинами. Плюс нефтяные капиталы отца Марата. Все переплелось. Многие требовали пересмотра. Пресса бомбила. Но сейчас все утихло. Насколько я знаю… и надеюсь.

Я прильнула к нему, положила голову на плечо и взяла за руку.

– Подумать только, ты друг Марата.

– Ты же не думала, что отцы наймут тебе в охрану какого-нибудь тупого солдафона? Им нужен надежный мужик, проверенный, свой.

Костя усмехнулся и самокритично добавил:

– Надежный мужик и любовник для их дочери.

– Марк счастлив, что я с тобой сплю, – попыталась я успокоить его.

Он снова усмехнулся и не стал комментировать, просто сжал мою руку крепче и поцеловал в макушку.

Мы просидели почти до закрытия, обнимаясь под тихую музыку. Я чувствовала бестолковую радость после истории Кости о Марате. Хоть мой бодигард и был вне закона в России, но я разделяла его оптимизм и рассчитывала на лояльность президента. Но еще важнее было узнать, что в наших отношениях почти не было мезальянса. Костя, оказывается, не только охранник, но еще и бизнесмен, совладелец фирмы. Это, конечно, не Стерн Индастриз и не нефтяная корпорация Казаевых, но все равно…

Мои родители действительно не могли найти охранника круче. Подобрали топовую комплектацию.

Из ресторана мы уходили последние. Я думала, Костя загонится из-за воспоминаний, которые мы снова растревожили. Рассчитывать на секс и спокойную ночь мне не приходилось. Но он прижал меня к стенке прямо в лифте, стал целовать так жарко и страстно, что я сама поплыла. У меня не было желания запретить ему совать руки мне под свитшот и сжимать грудь. Я стонала, стараясь не думать о камере в лифте.

– Прости, я совсем не могу оторваться от тебя, – пожаловался Костя.

– Все равно.

Лифт открыл двери на нашем этаже. Костя попятился, не прекращая обнимать и целовать