– Не отвечает. Ума не приложу, что делать!

– Значит, вы в курсе дел, которыми занимается Тимур?

– Абсолютно. Они же все через меня проходят – я и секретарь, и бухгалтер, и менеджер! А что вас интересует?

– Меня интересует Илья Митрохин.

– Митрохин?

Женя явно выглядела обеспокоенной.

– Послушайте, – сказал Олег, – мне нужно знать, зачем Тимур следил за Эльмирой Садиковой. Скажите мне это, и я уйду: меня не интересуют другие дела Тимура.

Девушка задумчиво теребила в руках блюдце. Наконец она произнесла:

– Вы же частный детектив, так?

Он кивнул, не понимая, к чему она клонит.

– Я расскажу вам о Митрохине, если вы пообещаете, что найдете Тимурчика. Договорились?

– Заметано! Так об Эльмире…

– Тимурчик не следил ни за какой Эльмирой.

– Не следил? – Олег почувствовал глубокое разочарование: неужели его сведения оказались неверны? – То есть он вообще не работал на Митрохина?

– Отчего же, – пожала полными плечиками Женя, – очень даже работал. Только Эльмира тут абсолютно ни при чем.

– Вы уверены?

– А то! Тимурчик такой довольный ходил, что заказ от Митрохина получил. У нас клиентов не много, а такой человек, как Илья Митрохин…

– Так какой именно заказ от него поступил? – перебил Олег.

– Найти одного человека, тоже частного сыщика.

Ну и дела – уже целых три сыщика на один квадратный метр!

– Странный заказ, – вслух заметил Олег.

– Вот и я так сказала Тимурчику. Митрохин вручил ему приличный задаток и обещал столько же по завершении дела.

– А он не рассказал, зачем Митрохину этот частный детектив?

– Нет, но Тимурчик и сам все выяснил.

– Откуда вы знаете?

– Так он позвонил мне. Сказал, что нарыл сенсационный материал, за который Митрохин обязательно раскошелится! А потом Митрохина убили, и Тимурчик пропал… Денег он, видимо, так и не получил. Вы найдете его?

– Обязательно, – пообещал Олег.

Он не стал уточнять, что интуиция подсказывает неутешительные выводы: скорее всего, живым Тимура Кутаева ему уже не встретить, однако решил не огорчать Женю, такую милую и готовую к сотрудничеству.

– Могу я осмотреть стол Тимура?

– Да ради бога! – развела руками девушка. – Только вы вряд ли что найдете, ведь я уже все там перерыла. Тимурчик всю важную информацию хранил в своем телефоне, так что…

– Тогда еще одна просьба. У вас есть его фотография?

– Телефона?

– Да нет, Тимура!

– А, конечно! Сейчас принесу.

* * *

Вернувшись домой, я горела желанием рассказать Дашке о том, что успела выяснить. Зато дома снова оказался Влад! Надо бы поговорить с Полиной – она что, вовсе перестала кормить сына, раз он при каждой возможности к матери прибегает? К счастью, сегодня у меня был запас еды.

Мои знакомые, часто бывающие за границей, не раз высмеивали российскую привычку посиделок на кухне. Так уж вышло, что кухня для русского человека служит и гостиной, и кабинетом, и столовой, где празднуют юбилеи, делятся новостями и собираются за одним столом для обсуждения важных проблем. Раньше я не задумывалась над этой ситуацией, но после того, как при мне приятели несколько раз упомянули данный феномен, начала приходить к выводу, что они правы. Не знаю только, есть ли тут повод для смеха и издевок: ну и что, что в Европе и Америке принято делать то же самое в других комнатах – разве мы, россияне, не имеем права на свою национальную привычку?

Мы как раз приканчивали первое, когда в прихожей хлопнула дверь.

– Дашка вернулась, – сказала я.

Вопреки обыкновению на кухню младшенькая не зашла. Сначала зашумела вода в ванной, а потом хлопнула дверь в ее комнату.

– Что-то не так? – вопросительно поглядел на меня Влад. Но я знала столько же, сколько и он, – то есть ровным счетом ничего.

– Надо к ней зайти.

– Давай лучше я? Если что, потом тебя позову.

Он вышел, а я осталась сидеть за столом, как на иголках.

– Мам! – позвал Влад, и я тут же вскочила.

Войдя, я застала в комнате дочери ужасающую картину. Наверное, для большинства матерей она таковой не являлась, но только не для меня, знающей, какое огромное внимание Дашка уделяет здоровому питанию и как печется о собственной идеальной фигуре. Она не ела ни хлеба, ни сладкого, почти не пила алкоголь и занималась фитнесом, как одержимая. Дважды в неделю дочь посещала бассейн, трижды – занятия йогой и тренажерный зал. И вот, к моему ужасу, я узрела собственное дитя, сидящее на покрывале в старой футболке и трусах, а перед ней, растерзанные, лежали две коробки дорогих шоколадных конфет, которые она уминала за обе щеки, вытирая рот рукой. В глазах Влада, устремленных на меня, читалась растерянность: как любой мужчина, он терялся в подобных ситуациях.

Оправившись от шока, я присела на краешек кровати и спросила:

– Доча, в чем дело? Здесь же на два кило лишнего веса, я уже не говорю о диатезе, который непременно тебя посетит, если ты всерьез вознамерилась все это уничтожить! – я кивнула на коробки.

– Плевать! – не прекращая работать челюстями, ответила Дашка. – Мне нужны положительные эмоции!

Положительные эмоции от поглощения шоколада – явление кратковременное. Потом наступает период ненависти к себе за невоздержанность, так как громадное количество калорий безжалостно откладывается на боках и портит вид в зеркале.

– Может, тебе хоть чаю принести? – заботливо предложил Влад.

– Не-а…

– Принеси-принеси, – закивала я. – А то она подавится, не ровен час!

Как только сын вышел, я спросила:

– Это Толя, да? Ну что еще могло произойти за такой короткий срок?!

Дочь резко повернула ко мне измазанное шоколадом лицо. Мне невольно вспомнились сценки из ее раннего детства, из того времени, когда Даша еще не заботилась о стройности фигуры и обожала шоколад во всех его видах. Она неустанно лазила по шкафам в поисках лакомства. Ее не интересовали ни пироги, ни пирожные – только шоколадные конфеты, и каким-то чудесным образом она, как ищейка, находила их, куда бы я ни прятала. Работая в больнице, я постоянно получаю от благодарных пациентов подношения. Мужчинам-хирургам дарят дорогой алкоголь или электронные игрушки. Что дарят женщинам? Правильно – цветы и конфеты. Ну, еще иногда духи, но это – рискованный подарок, ведь откуда знаешь, какие именно духи любит та или иная женщина? Коробки конфет громоздились друг на друга, как пирамида Хеопса, и я постоянно гадала, что же с ними делать. Дарить подругам? Но практически все мои подруги – тоже врачи или учителя, и перед ними самими стоит та же проблема утилизации шоколада! Зато для Дашки в детстве проблемы вовсе не существовало: дай ей волю, она уничтожала бы эти залежи быстрее, чем они успевали формироваться.