Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь его пошатнуло и я, в свою очередь, подставил плечо. Многовато для парня откровений за одни сутки. Которые, к тому же, ещё не кончились.
А я надеялся, что такое «кино» просто приход от клятвы верности. Показывает, чьих будет новый подданный. Потому что в ином случае я знаю лишь одних ребят, способных по крови увидеть род до махрового колена. Хранители.
Если так, то у меня ещё большие проблемы, чем я думал. Не хотел я оказаться тем самым нулевым меридианом. Точно ведь спокойной жизни не дадут. Откуда вообще нулёвки берутся? С этими помешанными на евгенике аристократами должна быть информация. Придется удивить Лазаря ещё одним необычным интересом.
— Илья, — теперь сипел Герман, у которого в горле пересохло от таких новостей. — Ты правда призвал духа рода?
Теперь то что уж скрывать. Тем более предать меня оракул не сможет, клятва не позволит. Я кивнул и слегка улыбнулся, подумав о мохнатой.
— А можно… — нерешительно начал граф, сглотнул и закончил: — А можно его увидеть?
Видимо, хочет окончательно себя добить. Я махнул в сторону двери, а когда мы зашли внутрь, указал на диван:
— Ты сядь тогда лучше.
Парень закивал и быстро присел на самый краешек, вытянувшись вперед, распахнув глаза и перестав моргать.
Хранительница явилась не сразу. Пришлось повторить слова призыва духа и добавить, что точно можно. Не забыла всё таки наш разговор про посторонних рядом.
Мантикора явно хотела произвести неизгладимое впечатление, потому что материализовалась с распахнутыми крыльями и осанкой львицы. Но лапы расползлись по скользкому полу, крылья снесли одежду с вешалки, а хвост застрял в перекладине балки.
— Нда… — торжественно представил я Кару графу.
Но Германа эта грация картошки нисколько не разочаровала. Глаза парня засияли от восхищения, он сполз на пол, бахнувшись на колени и благоговейно забормотал:
— О, всеблагие, великий дух-хранитель!
— Воооот, — довольно промурчала хранительница и победоносно посмотрела на меня: — Вот как надо со мной обращаться!
Я лишь непочтенно хмыкнул, освобождая застрявший хвост. Оракул же распахнул рот и замер в священном трепете, не переставая пялиться на мохнатую. Ту в итоге такое смутило и она фыркнула, поворачиваясь и принюхиваясь ко мне:
— Ты завязывай крови столько лить, взял в привычку… Скоро так ничего не останется. Ну и воняет от тебя, — под конец отчитывания она громко чихнула и лапы снова разъехались в стороны.
Её изысканный нюх с постоянным «тут воняет» начал немного напрягать. Хотя мне думалось, что это её способ сказать, что она чувствует какой-то запах. Просто для эфирного создания сложно описать его иначе, как и различать. Всё, кроме крови.
— Больше не буду, — примирительно сказал я, решив не выставлять напоказ наши препирательства.
Потрепал по голове, на что клацнули зубы, а граф завороженно продолжал следить за каждым движением мантикоры.
— Слушай, — тихо сказала она. — Чего он так уставился то? Он часом не блаженный?
Граф, естественно, всё слышал и наконец моргнул, чуть нахмурившись.
— Простите мне мою наглость, о великий дух рода, — важно произнес он и поклонился.
— Не, точно из этих… — задумчиво посмотрела на него Кара, склонив голову набок и высовывая язык. — Ты чего, Илья, думал его вылечить этой, шоковой терапией?
Герман нахмурился сильнее. Похоже до него начало доходить несоответствие представлений о «великих духах» и откровенным издевательством наглой котяры.
— Кара, — я перехватил её под шеей и поднял, помогая сесть нормально. — Это Герман, он мой, хм, кровник. Будь так добра и перестань оскорблять моего друга.
— Ааа, — зевнула она. — То-то я думаю, что и от него также воняет.
Мантикора с трудом поднялась и осторожно переступая лапами подошла к сидящему на полу графу, отчего он испуганно отпрянул. Но разглядывать хранительницу не переставал. Та обнюхала парня, фыркнула ещё раз и кивнула:
— Надо же, и правда. Ну ты даешь. У самого ни кола, ни двора, у великого духа приличной конуры и то нет, а кровников заводишь. Дом сначала построй!
— Нафига мне его строить то? — возмутился я обвинениям и требованиям. — Купить проще. Да и быстрее.
— Вот ленивое поколение, — проворчала Кара, даже голос стал похож на старческий. — На всем готовом хотят… Ладно, хотя бы купи уже! Сколько можно жить в таких условиях?
Я удивленно оглянулся. После генеральной уборки и помощи княжны место стало выглядеть вполне прилично. Мебель хоть и не царская, но недешевая и небезвкусная. Ковер вон даже на полу лежит. Что за капризы вдруг?
— Эй, великий дух, а у тебя случайно не эти дни?
Боги упаси, конечно, от такой напасти. Тут никакая отвага не поможет, только бегство, что в таких обстоятельствах отнюдь не трусость, а великая мудрость. Но, скорее всего, хранительница выделывалась перед восторженным зрителем. Надеюсь…
— Чего? — не въехала мантикора, но на всякий случай недобро прищурилась и зарычала.
Сообразил граф и хохотнул, явно нервы сдали уже. Кара клацнула зубами уже на него и Герман быстро перестал ржать, пытаясь вернуть выражение полного обожания. Получилась такая жуткая гримаса борьбы с неравными чувствами, что отшатнулась уже кошка, плюхнувшись на задницу.
— Не, точно блаженный. В общем, больше меня в эту помойку не призывай! — нагло заявила она и, увидев, как я собираюсь достойно ответить, испарилась.
— Илья, — оракул всё же доржал, а затем выдал: — А можешь мне тоже духа призвать?
Мои брови поползли вверх. Может, моя хранительница не так уж и не права по поводу его диагноза?
Суть моего недоумения была даже не в том, что графу мало приключений на свою благородную задницу. Причем связанных с запретной магией. Он ещё в этот мир песца хочет призвать.
И страшно представить, что сделает этот пушистый зверек, раз мой дух оказался таким строптивым и вредным. Но песец под предводительством Германа… Я даже содрогнулся от одной мысли о таком тандеме.
— Нет, ну не прямо сейчас конечно же, — неправильно понял мою реакцию оракул. — Потом, ну, когда тебе можно будет. Ты как вообще, кстати? И что это было, там, на арене?
Граф закидывал меня вопросами с такой скоростью, от которой голова затрещала и я поморщился. Слишком уж его взбодрило явление моей хранительницы.
— Я… — я прислушался к себе и удивленно продолжил: — Да в общем-то нормально. А на арене было то, что я обсуждать не могу. Бумагу подписал…
— Ну ладно, — его сиятельство расстроился, но ненадолго. — И каков наш дальнейший план? Как старую каргу брать будем?
Я тяжело вздохнул, качая головой. Варианта отстранить этого воодушевленного на подвиги парня у меня не было. Возмутится, обидится, снова про честь начнет мораль читать. Но теперь благодаря клятве обязан меня слушаться, а значит есть свет в конце… То есть шанс.