Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не знаю. Там вместо открытки шоколад ручной работы. Хотите? – предлагаю и сама беру конфету.
– И кто додумался подарить на выписку к ребенку такой букет? От него же за километр несет? И вообще, я где-то читала, что к детям нельзя с лилиями подходить. Они удушье провоцируют.
При ее словах я сама начинаю задыхаться. Вот оно, до чего нервы доводят! Неужели я теперь из-за страха за ребенка чуть что в обморок буду падать?!
– Спасибо за чай, я, пожалуй, поеду. Бессонная ночь… – чувствую легкое головокружение. Наверное, давление скачет. А цветы и правда вонючие. Надо их выбросить… где-то там была помойка. Хватаю букет. На кожу попадает пыльца. Стряхиваю, вдыхаю. Становится еще хуже.
– Арин, ты конфеты-то забери. Забыла. Врача своего угости.
– А… да… – ноги становятся ватными.
– Эй, у тебя лицо бледное… ты как? – Ильдар замечает мое состояние.
– Не знаю… наверное, усталость…
– Давай на воздух.
– Да, я пошла… – делаю шаг и падаю.
Виталий
Через несколько долгих минут наконец-то звонит Семен:
– Соседка сказала, что видела скорую у подъезда некоторое время назад.
– Номер не запомнила?
– Нет, конечно.
– Черт, – бью кулаком по столу.
– Здесь рядом есть только одна больница.
– Ее могли увезти куда угодно.
– Знаю, и все-таки.
– Звони туда, я попробую выяснить что-нибудь через диспетчера.
Спустя сорок минут переговоров, ругани и желания начать биться головой об стену, наконец выясняю: Арину действительно увезли в больницу. И я готов прямо сейчас сорваться с места и мчаться к ней. Но у меня на руках сын.
Около шести утра, Пушкина наконец-то выходит на связь. На экране высвечивается незнакомый номер.
– Алло?!
– Вит… это Арина. Пушкина.
– Ты как? – стараюсь говорить спокойно.
– Прости, я не думала… все так внезапно, – тихо оправдывается. Чувствую, что она занимается самобичеванием.
– Стоп. Я спрашиваю вовсе не для того, чтобы винить тебя. Просто скажи, что случилось и как ты себя чувствуешь.
– Врач считает, что у меня отравление. Я забирала вещи и стало плохо. Хорошо, что скорая быстро приехала…
– Дома все свежее… Ты что-то ела в гостях?
– Чай. Но мы пили его все вместе. Из одного чайника.
– Что-то еще?
– Конфеты…
– Кто их покупал?
– Не знаю.
– Как это?!
– Мне прислали букет… – начинает пересказывать то, что случилось. А я пытаюсь понять, как действовать дальше.
– Конфеты остались дома?
– Да… наверное…
– Дай трубку врачу.
– Хорошо. Но сначала скажи мне как Виталик? Ты справляешься?
– Спит. Идеальный ребенок, – прикусываю язык, едва не пожурив Пушкину за неосмотрительность. Впрочем, ей, итак, сейчас несладко.
– Слава Богу! Я очень волновалась… Я попрошу меня отпустить домой и приеду.
– С ума сошла? Ты под капельницей лежишь! Куда собралась?!
– Прости меня…
– Перестань. Людям свойственно болеть. Ты каждый раз будешь просить прощения?
– Нет…
– Постарайся отдохнуть.
– Спасибо тебе…
– Не за что.
Заканчиваю разговор. Изнутри раздирает. Хочу убедиться, что с ней все хорошо. Но могу только по телефону пообщаться с врачом и удостовериться, что взяли все необходимые анализы. И что сейчас здоровью Пушкиной ничего не угрожает.
– Здравствуйте. Это Виталий Тимофеевич Одинцов.
– Знаю, мне про вас все уши прожужжали… – недовольно фыркает дама на том конце.
– Можете ввести в курс дела?
– А что тут особенного? Женщина подцепила кишечную инфекцию.
– Вы думаете?
– Пока анализы не готовы, сказать ничего не могу.
– Ясно. Попрошу продублировать результаты для меня.
– Уже в курсе. Вы всех тут на уши подняли.
– Работа такая, – отчего-то злюсь. На себя, на врача, и на того, кто подсунул конфеты. Уверен, дело в них. Хотя вариант инфекции тоже отметать не стоит.
Отключаю вызов и звоню Семену. Он уже замучался со мной. Но ничего. У него тоже работа такая. Ненормированная. За это и плачу достойную зарплату.
– Да Виталий Тимофеевич?
– Съезди, пожалуйста, еще раз к этой сомнительной семье. Нужно забрать конфеты. И все, что она ела на экспертизу.
– Кто же мне отдаст?
– Приедешь, дай мне трубку. Поговорю с хозяйкой. Надеюсь, не выбросила.
Смотрю на спящего младенца. Хочется взять его на руки, прижать к себе. Пообещать, что с его мамой все будет хорошо и такого больше не повторится… но я не могу. Не в силах контролировать каждый ее шаг. Но буду пытаться уберечь.
Давлю в себе этот порыв. Просто поглаживаю маленькие ручки, стараясь не разбудить. Но ребенок просыпается и начинает плакать.
– Мамочка не сцедила молоко, придется кормить тебя смесью… – Мысли моментально переключаются на пропорции, температуру воды и чистоту бутылочки и соски. Несмотря на переживания, ощущать себя отцом настоящее удовольствие. Я так долго этого хотел… И Арина, сама не подозревая, подарила мне счастье. Значит, я должен сделать все, чтобы и она была счастлива. И наш сын.
Спустя час ребенок сытый и довольный снова спит, и я ухожу в спальню. Постель заправлена. Значит, Пушкина не спала здесь. Нужно будет провести с ней беседу. Но это потом.
Ложусь не раздеваясь, прикрываю глаза. Но телефон начинает звонить.
– Виталий Тимофеевич… тут, кроме конфет, еще букет какой-то…
– Откуда? – хмурюсь.
– Прислали для Арины.
– Кто?
– Неизвестно.
– Карточка есть или записка?
– Нет.
– Плохо.
– Мне с ним что сделать?
– Выброси, – срывается с языка. Факт того, то у Пушкиной появился обожатель, меня раздражает.
– А если Арина Романовна обидится?..
– Скажем, что завял.
– Тут цветы какие-то необычные… Хозяйка говорит, что от них голова болит.
– Подробнее с этого момента. Можешь фотографию прислать?
Рассматриваю милейший букет. И чего в нем только нет… и лилии, и каллы… и много неизвестного, но очень похожего на ядовитые растения. Решаю перепроверить и отправляю фотографию букета своему товарищу биологу.
Он тут же перезванивает.
– Здорова… ты на старости лет умом тронулся?
– Не понял?
– Из школьного курса известно: не все, что растет полезно. Ты кому решил сделать подарочек с последствиями? Ирма окончательно свела с ума?
– Нет… Это подарили моей… эм… в общем одной молодой маме.
– Его не то что вручать, его руками трогать нельзя! А уж если этим подышать!
– Ты серьезно?!
– А сейчас без шуток. Убирай немедленно эту отраву из квартиры. И ни в коем случае не ставь в комнату, где находятся дети. Это чревато последствиями вплоть до летального исхода.
От злости начинает колотить. Даже не могу собраться с мыслями.
– Ты уверен?
– Ага. Можешь сам почитать, если я для тебя не эксперт. Ссылку скину на статью.
– Хорошо. Спасибо… а засвидетельствовать сможешь, если что?
– Смогу. Но мне этот букет не вози. Я и так напишу тебе любую бумажку.
– Договорились. Осталось узнать, откуда такая красота пожаловала.
– Ну в этом я тебе не помощник.
– Понял. Но и за консультацию спасибо.
Откладываю телефон и задумчиво смотрю
