Сталин метался, но не терял, как писали пасквилянты хрущевской «оттепели», рассудка, руководя фронтами не «по глобусу», а профессионально работая с картой и руководя полководцами. Опыт Гражданской войны позволял ему с пониманием читать любого масштаба карты. В принципе он лихорадочно искал оптимальные выходы из создавшегося положения.

На пятый день войны за его подписью выходит директива о создании заградительных отрядов, основными функциями которых являлось:

— задерживать всех подозрительных лиц, оказавшихся на линии фронта;

— препятствовать отступлению и арестовывать всех отступающих и сеющих панику, т. е. деморализующих личный состав;

— проводить расследование собственными силами с передачей задержанных лиц судам военного трибунала.

Нужно отметить, что феномен заградительных отрядов (ЗО) — не новинка. Он применялся с положительными результатами в разные времена и в разных армиях. У нас тоже эта работа показала плюсы возвращения в строй беглецов. За первые месяцы работы заградотряды вернули на боевые позиции более шести тысяч их покинувших красноармейцев и командиров разных степеней.

В ходе боевых действий практически за неделю пал Минск. Немецкие танки вышли 1 июля к Березине — треть пути к Москве была пройдена.

А ведь в непобедимость РККА верили и вожди, и военные, и простые граждане Советской России. Уверенность, что мы будем побеждать малой кровью на чужой территории, вдалбливалась в сознание советского народа.

22 июня Сталин и руководство Советского Союза рассматривали германское нападение как крупную неприятность, но не как катастрофу. Директивы Кремля в течение первых двух дней войны утверждали, что надо «…обрушиться на вражеские силы и уничтожить их», и «…к 24 июня овладеть Сувалками и Люблином», то есть перенести боевые действия на территорию противника.

Но у военных контрразведчиков были другие данные. За первые восемнадцать дней войны Западный фронт потерял из более 625 тысяч человек личного состава почти 418 тысяч, в том числе 338,5 тысячи пленными, 3188 танков, 1830 орудий и 521 тысячу единиц стрелкового оружия.

На «мирно спящих аэродромах» ВВС РККА в приграничном эшелоне первый удар врага уничтожил около 800 советских самолетов. Ужас охватил Сталина. Именно в этот период, по воспоминаниям А.И. Микояна, он бросил членам политбюро: «Ленин оставил нам пролетарское советское государство, а мы его про…ли».

17 июля Государственный Комитет обороны СССР принял постановление о мерах воздействия особых отделов НКВД в борьбе с бегущими солдатами, проникшими шпионами и диверсантами.

* * *

На второй день Великой Отечественной войны заместитель наркома обороны маршал Кулик Григорий Иванович был направлен на помощь командованию Западного фронта, чтобы руководить в районе Белостока действиями 3-й и 10-й армий и организовать контрудар силами конно-механизированной группы. Не справившись со своими обязанностями, он тут же вместе с войсками десятой армии попал в окружение, лишился связи и вышел к своим, пробираясь через топи, лесные массивы, обходя хутора и села, только спустя две недели.

В.С. Абакумов, как замнаркома внутренних дел СССР, поставил задачу А.Н. Михееву срочно разобраться с обстановкой на Западном фронте и принять экстренные меры по розыску пропавшего маршала Кулика. Анатолий Николаевич через направленческие подразделения Управления предпринимал все возможные действия по поиску пропавшего высокого военачальника, а потом собирал на него по крупицам поведенческие данные.

Через две недели на столе у Михеева лежал вариант обобщенной докладной записки следующего содержания:

По дополнительно полученным Михеевым данным, Кулик умел хорошо плавать, даже выступал в молодости на соревнованиях по плаванию и даже занимал призовые места. Так вот он при форсировании небольшой речушки ждал, пока бойцы соорудят плот для раненых. На этом плоту совершенно здоровый, он перебрался на противоположный берег, когда другие армейцы, в том числе и легкораненые, преодолевали реку вплавь или на подручных средствах.

В ходе разбирательства поведения и действий маршала Кулика Михеев был однозначно на стороне высшего военного командования, считая его проступок позорящим честь военачальника высокого уровня и достойным всяческого осуждения.

Потом судьба маршала водила по жизни и службе зигзагами: понижения в должностях и даже разжалования сменялись возвращением в армейский строй, пока после войны он не был назначен заместителем командующего войсками Приволжского военного округа.

В 1946 году генерал-майор Г.И. Кулик был отправлен в отставку и через год арестован вместе с бывшим командующим Приволжского военного округа генерал-полковником В.Н. Гордовым и начальником штаба округа Ф.Т. Рыбальченко «по обвинению в организации заговорщической группы для борьбы с советской властью». 24 августа 1950 года троица была расстреляна.

11 апреля 1956 года Военная коллегия Верховного суда СССР прекратила уголовное дело в отношении Кулика Г.И., Гордова В.Н. и Рыбальченко Ф.Т. за отсутствием в их действиях состава преступления…

* * *

А сводки с фронтов приходили с каждым днем все удручающие и не поддающиеся логическому осмыслению. Открывалось полотно небывалой катастрофы в истории войн. В самом начале боевых действий было разгромлено двадцать восемь советских дивизий, а более семидесяти соединений потеряли больше половины своего личного состава. Гитлеровцы добивали их в так называемых «котлах».

Михеев, читая одну из сводок, задумался, и в голове, словно горячим потоком вулканической лавы, пронеслась тяжелая мысль о сражениях: