утро. Аж глаз дёргался. Подошёл к журнальному столику, налил в стакан живительной влаги и с наслаждением проглотил её. Казалось, что вода всосалась прямо в стенки пищевода, не достигнув желудка.

— Ах-х, — счастливо вздохнул я и уселся на кресло.

Надо бы, конечно, сходить позавтракать, но уж больно сильно жаждется снова попробовать проклясть что-нибудь на расстоянии. И ещё стоит проверить теорию с «откатом» после проклятия. Вдруг с проклятыми мной объектами потом случается что-нибудь хорошее? То есть, происходит цепочка событий обратная «Длани удачи». На неодушевлённых предметах эту теорию сложно проверить, а вот на коте…

Цербер сидел на подоконнике и с хищническим интересом смотрел за окно, где среди появившейся туманной дымки порой мелькали силуэты птиц, облюбовавших карниз крыши. Однако я не стал сразу же превращать кота в подопытного кролика. Сперва решил проклясть что-нибудь на расстоянии. И потратил на это дело почти час. Весь вспотел, проголодался, как волк, но всё же добился кое-какого результата. Метр! Именно с такого расстояния я с открытыми глазами смог проклясть газету, на которую сам же случайно опрокинул графин, когда на радостях вскочил с кресла и задел коленом стол. Вода изрядно залила «Ведомости» и стала капать на ковёр.

— Есть, сука! Получилось! — восторженно выдохнул я, сжимая руки в кулаки и чувствуя боль в колене. — Кажись, я реально гений! Или со мной что-то не так…

По нервам полоснуло здоровое опасение. А что если мне за такое стремительное овладевание магическими хитростями придётся чем-нибудь заплатить? Я ведь ни хрена не знаю откуда во мне взялись подобные способности к познанию магии. У меня всё выходит с такой лёгкостью, будто мне всё это уже когда-то было известно и осталось только вспомнить. Однако ни я-Счастливчик, ни Никитос не обладали подобными знаниями. Что же за странное дерьмо?!

Голову принялись разрывать лихорадочно заметавшиеся мысли, а желудок вторил им жалобным кваканьем. Нет, сперва нужно позавтракать, а уж потом строить теории и предположения.

Я стремительно надел сюртук, нахлобучил на голову цилиндр и вышел вон, встретив на улице дворника.

— Доброго утречка, ваше благородие, — с заговорщицкой улыбкой проронил Никифор Фомич, убрав табачную жвачку за щеку. Она так оттопырилась, словно дворник был гигантской белкой, прячущей во рту орех.

— Доброе, — отвлечённо бросил я и энергичной походкой двинулся к мосту.

Брусчатка и кованые перила моста оказались покрыты склизкой водяной плёнкой. Сырой воздух изрядно бодрил, а в уши влетали слегка приглушённые туманом звуки: шаги прохожих, цокот копыт, рокот моторов…

Но уже вскоре я скрылся в сухом и тёплом трактире «Купец Петров». Отзавтракал там и решил пуститься во все тяжкие. Будет сегодня день экспериментов. Надо провернуть давно назревающий эксперимент с «Дланью удачи». Мне следует купить очередной лотерейный билет и перед «откатом» наложить ещё одну «Длань удачи» только меньшей силы. Может, тогда «откат» будет слабее? Я ведь не успокоюсь пока не проверю эту теорию, а сейчас на фоне последних событий во мне буквально кипел энтузиазм и даже пританцовывала какая-то бесшабашность. Так что решено, эксперименту с двумя «Дланями удачи» быть.

Глава 19

Прежде чем начать эксперимент я принялся искать подходящее место. И вскоре мой выбор пал на одинокую скамеечка на практически пустой в такой час набережной. Рядом с ней находилась частная практика лекаря Обухова, имеющего аж десятую ступень. По крайней мере, так было написано на здоровенной металлической вывеске над дверью.

А буквально в трёх минутах ходьбы от скамеечки возвышалось массивное здание Международного торгового банка, который вдобавок к денежным операциям устраивал собственные лотереи. В нем-то я и приобрёл за десяток целковых пятнадцать красочных лотерейных билетов. И приобрёл я их, конечно же, предварительно наложив на себя «Длань удачи», кою удалось зарядить выше среднего значения.

Выйдя из банка, я добрался до скамеечки, уселся на оную и сквозь слегка рассеявшуюся туманную дымку увидел прогулочную яхту, изрыгающую клубы чёрного дыма, тянущиеся к холодному солнцу. И кому доставляет удовольствие кататься по реке в такой час?

Я сокрушённо покачал головой и принялся с изрядным напряжением смотреть по сторонам, порой поглядывая на серебряную луковицу часов. «Откат» приходит минут через двадцать после наложения на цель «Длани удачи». А сейчас секундная стрелка совершила всего несколько оборотов с тех пор, как я использовал золотистую магию, поэтому до «отката» ещё минут семь-восемь. Однако мои нервы уже натянулись как стальные канаты, а вдоль спины загулял неприятный холодок. Я почувствовал себя солдатом, идущим в темноте по вражескому лагерю. Хрен знает откуда прилетит удар, хотя он может пока и не прилететь, если вторая «Длань удачи» уберёт «откат» от первой. Кстати, пора её накладывать. Но я только с шестой попытки сумел соорудить слабенькую золотистую магию, а до этого пять раз заряжал «Длань удачи» весьма и весьма сильно.

Итак, сколько там времени до гипотетического первого «отката»? Одна минута. Вовремя я наложил вторую магию. Теперь остаётся лишь ждать.

Я превратился в тугой комок нервов, который крутил головой чуть ли не на триста шестьдесят градусов, да ещё и в небо поглядывал. Вдруг дирижабль какой-нибудь рухнет?

Но минута шла за минутой, а со мной ничего не происходило, хотя от активации первой «Длани удачи» прошло уже двадцать минут… двадцать пять… тридцать…

— Отлично, — сдержанно произнёс я, дабы услышать среди монотонного плеска волн хотя бы свой голос. — Значит, «откат» действительно можно перебить другой такой же магией.

Но какой силы будет, скажем так, конечный «откат»? Наложится он на предыдущий или нет? Произойдёт синергия или «откат» будет лишь от второй «Длани удачи»? Отчаянно надеясь на второй вариант, я снова принялся следить за обстановкой, поглядывая на часы. Пять минут до «отката», три, одна…

Хм, опять ничего не стряслось. Следствие ли это того, что вторая золотистая магия была очень слабенькой? Может, после такой и «откат» даже не приходит?

И только я ощутил первые робкие ростки радости, как внезапно почувствовал обжигающую резь в животе, которая стремительно усиливалась, будто в желудке всё активнее возился клубок колючей проволоки. Во рту появился привкус железа, а между губ сам собой вылетел мучительный стон. Меня аж всего перекосило.

Я рефлекторно согнулся и мучительно уставился на покрытые разводами грязи штиблеты. Вот же млять! Это точно не слабенький «откат»! Кажись, оба «отката» слились в один. В животе бушевала настоящая война, раскаты которой добирались даже до зубов. Их нестерпимо заломило. Сука! Где там логово этого лекаря Обухова?

Слезящимися глазами я отыскал нужную дверь, кое-как встал и, согнувшись в три погибели, посеменил к