Как раз летом тысяча девятьсот восьмидесятого года он оказался в "зеленке" один, без товарищей и поддержки, и забрел на минное поле. Самым невероятным образом Барбарисов вышел из опасной зоны по собачьим следам и остался жив, и пришел в расположение своей части.

В общем, когда он протянул мне руку и попросил рассказать о будущем, я брякнул что-то типа "тебя собачки спасут". И, конечно, попал в яблочко. Он вернулся с того злополучного задания живой и совершенно охреневший, и, конечно, поведал о моей великости и уникальности своим товарищам. Так я запустил жуткий маховик: в каждой части теперь находилось несколько человек, которые просили меня поведать их судьбу!

И ладно бы я совсем-совсем ничего не знал, но моя настоящая, не белозоровская, память вдруг решила поработать в режиме бешеной мультимедийной презентации, охотно извлекая из неведомых нематериальных хранилищ малейшие крупинки информации, которые я когда-либо читал, видел или слышал! Стоило мне узнать фамилию, глянуть в лицо очередному солдатику, про которого мне было известно хоть что-то - и образы мелькали перед глазами, как при ускоренной прокрутке фильма! Это были обрывки военной хроники или записи воспоминаний на видео, или строчки из статьей, фотографии, отголоски разговоров, в общем - всё, что угодно!

Конечно, тех, про кого я на самом деле знал-читал-слышал хоть что-то, было ничтожно мало. Может быть - каждый тридцатый, или каждый пятидесятый. Остальным я говорил общие фразы типа "пиши маме чаще, не пей, не кури, не добавляй зла и вернешься домой целый". И, конечно, "никому не говори о нашем разговоре, или можешь просрать свое счастье". Расскажет – ну, тогда, если случится беда, то я как бы не виноват. Не расскажет – ну, так кто узнает, чего я ему там наговорил? В такие мгновенья я чувствовал себя мерзко. Как-то нечестно это было, не по-людски...

В общем, то, что началось с шутки над директором одного недостроенного дубровицкого высокотехнологичного завода - теперь превратилось в мою личную головную боль и сердечную травму. Я обманул черт знает сколько людей, внушив им ложную надежду. Хорошо это? Плохо? Остановиться я уже не мог - солдатское радио разнесло миф про Белозора по гарнизонам, блокпостам и казармам с невероятной скоростью. Один случай сбывшегося предсказания превращался в десяток, минное поле - в лагерь, полный спящих душманов, видеокассета со взрывчаткой - в несколько фугасов ужасной поражающей силы.

В общем - в последние дни я чувствовал себя настоящей сволочью.

- Так что это ты им всем говоришь - "не добавляй зла"? Что это значит?

Мак догорал. Герилович открыл дверь того самого "Мицубиси" и поставил ногу на ступеньку.

Я глубоко вздохнул, стянул с башки шемаху, растрепал волосы и сказал:

- Жил-был на свете один хороший мужик, Сусликов его фамилия. Фамилия смешная, а человек замечательный. Строитель, многодетный отец и заботливый дед. И вот на него как-то упала на стройке бетонная плита. Обстоятельств я не знаю, но так уж случилось, что убить она его не убила, но попал человек в кому!

- Ну, ну, и причем тут твой Сусликов до хиромантских бредней?

- Да ни причем! Должен же я им что-то говорить, ёлки-палки, солдатикам этим! А мужик этот из комы вышел. И когда к нему кинулась родная дочь - она дежурила рядом, он взял ее за руку и поведал, мол, отпустили его обратно. Но кое-что сказали, обязательное к исполнению.

- Кто отпустил? Что сказали? - Герилович малость обалдел от моих баек, тем более говорил я горячо и искренне, потому что мужика этого знал - там, в будущем. - Кто вообще мог ему что-то там сказать в коме? Врачи?

- Его отпустили назад, жить. Кто бы это ни был. А сказали... Сказали - "не добавляй зла". Он эти три слова ей на ухо прошептал и уснул, обычным крепким сном, а когда проснулся - ни черта не помнил.

- Так может, сбрехала дочурка его? Ну, присочинила? Женщины, они сам знаешь... - полковник закатил глаза.

- Ага, только она мне это рассказала после того, как Сусликов во второй раз умер, через десять лет. Спокойно, кстати, умер, во сне, и, говорят - улыбался. А она клялась, что ни самому Сусликову, ни кому другому про этот случай не говорила.

- И что?

- А то, что он при мне несколько раз в сложных ситуациях, конфликтных, неприятных - улыбался и повторял: "не добавляй зла". И доча его подтвердила, что фразы этой за ним до случая с бетонной стеной не водилось... - вот это было истинной правдой, я с Сусликовым и до, и после общался.

- А... - Герилович задумался на секунду, а потом плюнул под ноги. - Ну тебя к черту, Белозор. Развел мне тут мистику-фантастику. Ты вообще - партийный?

- Неа! Я комсомолец.

- А не припозднился?

- Припозднился, но пока не напоминают, - то есть гадание по руке его не смущало, а упоминание про то, что "там" что-то есть - напрягло основательно.

Чужая душа потемки!

***

Мы загрузились в "Мицубиси" и пристроились в хвост колонне из БМП и грузовиков. Операция прошла успешно, у местного наркобарона-плантатора, одетого в дырявый халат и засаленную чалму, обнаружили два китайских АК и полцинка патронов. А еще - после того, как Герилович минут пять общался с афганцем с глазу на глаз в кузове грузовика, он сдал тех, кому продавал сырец, так что мы пёрли в какой-то аул неподалеку.

Кажется, впервые за всю мою афганскую одиссею по небу плыли облака, защищая нас от палящего солнца. Я перебрался из кузова грузовика на броню боевой машины пехоты и по заветам Гумара и Даликатного сунул ноги в люк, достал фотоаппарат и сделал еще несколько снимков. Пейзажи тут были просто сумасшедшие, и я страдал без техники будущего - "беззеркалок" с несколькими сменными объективами. Да что зеркалки и беззеркалки? Даже какой-нибудь средней паршивости китайский смартфон года эдак 2020 выпуска был бы неимоверным счастьем... Но - я довольствовался той техникой, что была. Берег каждый кадр, складывал кассеты с отснятой пленкой в специальный контейнер и мечтал о том, чтобы добраться наконец до виллы и проявить ее там, а потом - отправить с бортом в Союз. Потому что на материал о наркоторговле и контрабанде в ДРА обещали цельную полосу в "Комсомолке", а какая полоса без фотографий? Хотя нынче народ комиксами не избалован, привык читать вдумчиво и работать с длинными текстами...

Плантация располагалась