Заметно расстроенная Гейл отвела взгляд, и Рашель подивилась, не намерена ли та расплакаться. Насильственная смерть чиновника такого ранга — это вызов уцелевшим. И личное оскорбление для Рашели. В наши обязанности входила ее защита. Атака на дипломата, совершающего визит, бросает тень на честь нации, выступающей в роли хозяина. А это…

— И мы позволяем совершаться такому на наших глазах? — сердито потребовала она ответа. — После того как узнали о гибели двоих других послов при невыясненных обстоятельствах? — Она захлопнула досье и придавила его к столу так, что побели пальцы.

— Нет. — Джордж глубоко вздохнул. — Она погибла первой — просто последующие убийства заставили нас связать все это вместе. Сперва мы приняли это за просто преступление — ужасное, но без особых замыслов. Непохоже на два других случая. Мы имеем полную криминальную картину инцидента, записи наблюдения за убийцами с каждой точки. Мы, — он опять вздохнул, — потрясены случившимся. Но более того, боимся, что это продолжится. Транх, можете рассказать подробности?

Чи снова встал и начал монотонный монолог, стараясь не потерять самообладания.

— Посол Девис была найдена ремонтником, поддерживающим по контракту домашнее оборудование в исправности, вызванным разобраться со сбоем домашнего робота-уборщика. Горничную смутил конфликт между его устройствами: распознавателем человека и монитором мусоросборника. В наши дни такое случается довольно редко, но у посла Девис имелся антиквариат, и договор об обслуживании сохранялся в силе. Посольская служба безопасности впустила ремонтника и немедленно обнаружила посла в таком состоянии. Они тут же затребовали нашего содействия, в отличие от своих коллег на Турку. — Его голос дрожал от ярости, когда он добавил: — Убийца применил корд для лигатуры.

«Глупая игра? Способ провести меня», — отметила Рашель. Послы, как правило, не вешались в лестничных колодцах собственных резиденций на прорезиненных шнурах. Не делали они так со связанными сзади руками, это если не брать в расчет расколотый затылок загадочно исчезнувшим тупым предметом.

— Да, она три раза стукнула себя по затылку и выпрыгнула из окна шестого этажа, просто чтобы заставить нас выглядеть глупо, — пробормотала Рашель, перехватив смущенный взгляд широко раскрытых глаз Гейл. — Когда это случилось соотносительно с остальными? В посольствах Москвы имперское время определяется по каузальным каналам. Есть ли у вас цифры, это может сказать нам многое.

— Есть. — Джордж полистал страницы в отдельном файле. — Если принять смерть посла Девиса за дату «ноль», то время убийства Симонетты Блэк следует обозначить как «Т» + 14 дней, 6 часов, 3 минуты. Затем посол Пендлтон, на 34 дня, 19 часов, 52 минуты позже. — Он устало посмотрел на Рашель. — Еще вопросы?

— Да, — она откинулась в кресле, постукивая пером по крышке папки. — А эти с Турку и, как их, Фризианское Основание координировали свои расследования? И они предупреждены о других политубийствах?

— Нет и еще раз нет. — Джордж слегка наклонил голову. — У вас есть еще вопросы? Давайте выслушаем различные мнения.

— Хорошо. — Рашель выпрямилась и посмотрела на Гейл. — Но это может не всем понравиться.

— Может. — Ответный взгляд, сердитый и взбешенный. — Мне не должно нравиться все.

— Ну, хорошо. — Рашель хлопнула папкой. — Как тут уже говорилось, один раз — случайность, два — совпадение, но три — уже враждебная акция. Мы имеем очень скверное развитие ситуации: присутствует сокращение общего фонда капиталов — послов — такое, что если общее падение превысит критическую отметку, 800 миллионов человек погибнут. От начальных девяти уцелевших трое убиты за последние три месяца. Полагаю, оставшиеся под усиленной охраной.

— Где возможно, — пробормотал Джордж.

— Но по существу мы на пороге кризиса. Кто-то подсчитал, как убить 800 миллионов пташек шестью камушками. Оставив в стороне очевидную склонность убийц к жестоким шуткам, мы абсолютно ничего не знаем, кто они и какова их мотивация. Таким образом, то, что мы — в игре, может действительно быть обдуманной хитростью. Мы единственные люди, рассматривающие эти убийства как часть общей картины, а не отдельно взятые преступления.

— По сути верно, — согласился Транх. — Можно предпринять и другие следственные мероприятия, но… — он с расстроенным видом пожал плечами, — на это необходимо время.

Рашель облизала ставшие неприятно сухими губы

— Как мне это видится, наш идеальный результат — убедить послов немедленно передать код отзыва бомбардировщикам, прежде чем большинство из них погибнет. Но непосредственно сейчас они скорее всего посмотрят на любое подобное требование с крайним подозрением: убийства могут посчитать провокациями для подстегивания выдачи ими кода. Необходимо доказать непричастность новодрезденцев к грязным делам или показать, кто за этим стоит. У нас есть какая-нибудь другая идея? — Она кивнула, когда Чо отрицательно мотнул головой. — Этого я и боялась. Альтернатива — назначить козла отпущения, дождаться, когда политубийцы проявятся, и постараться проследить их заказчиков. Но мы имеем различные мотивы для работы в этом направлении. Кому-то, похоже, хочется увериться, что московское оружие уничтожит

Новый Дрезден, а я хочу спросить — зачем? Кто может получить вероятное преимущество от стирания одной-двух планет? — Она оглядела стол.

— На этом, по существу, мы и должны их поймать, — тяжело произнес Джордж. — Правда, альтернативное предложение вряд ли осуществимо.

— Объясни. — Рашель, вся внимание, наклонилась вперед.

— У нас нет времени устанавливать надзор за всеми послами. Принимая во внимание текущее соотношение убыли, мы сталкиваемся с риском потери еще четырех послов в следующем месяце. Мы не схватили исполнителей, поэтому не знаем, кто за этим стоит. Поделитесь размышлениями по данному факту.

— Мы в дерьме, — подытожила Рашель нудным голосом. Она наклонилась еще сильнее. — Давайте посмотрим на это в развитии. Если отложить в сторону частности, кто имеет мотив? Кто может извлечь выгоду из московской бомбардировки Нового Дрездена через тридцать пять лет? — Она подняла руку и стала загибать пальцы. — Первое: третья сила, враждебная Дрездену. Думаю, нам следует принять это за non sequitur;[20]нет никого, даже достаточно сумасшедшего, чтобы захотеть уничтожить целую планету. По крайней мере чтобы быть таким безумцем и заполучить в свои руки средства для этого. — «Ну, виртуально никого, — сказала она себе, вспомнив прошлую неделю. — Псих Иди Амин мог, ибо имел ядерную бомбу, но не сделал… Поэтому…» — Второе: фракция среди московских изгнанников, действительно реально ненавидящих Дрезден, — достаточная для совершения геноцида собственного народа, чтобы осуществить свои планы. Третье: некто, желающий разрушить определенную переговорную позицию. Это может быть шантаж, например, напоминание о выкупе, еще не полученном. Четвертое: континентальный уничтожитель. Может быть, реально недоброжелательная ветвь людей, решивших убедиться, что это ведет к цели, как прелюдия к… э-э… спасению и реконструкционной миссии.