– Вы так живо защищаете графа, мадам, что кажется будто у вас к нему было чувство…

– Что, если и так? – с вызовом кинула женщина. – Граф красивый мужчина, к тому же...

– … Богатый? – подсказал Джонсон. – Вы потому невзлюбили мисс Харпер, что он положил глаз на нее – не на вас?

Женщина фыркнула.

– Чтобы вы знали, сэр, – презрительно процедила она, – гувернантка, как женщина, даже не привлекала его. Де Моранвилль лишь хотел, чтобы эта девчонка не упускала его сына из вида...

– Боялся угрозы жены?

– Что она его заберет и уедет? Возможно.

– Но ведь не с этой же целью он звал гувернантку ночью к себе? – Джонсон вскинул вопросительно бровь.

Миссис Поттер скривилась как от лимона.

– Он думал, что если очарует её...

– Соблазнит, – поправил мужчина.

– … Что если он соблазнит гувернантку, – без возражений приняла поправку рассказчица, – она станет его верной союзницей.

– Но соблазнить не получилось, – констатировал очевидное Джонсон. – Кстати, откуда вы это знаете? – И тут же прищурил глаза: – Хотя постойте, я, кажется догадался: не соблазнив гувернантку (в чем, как я полагаю, вы ему помогали), он решил действовать по-другому и отправил вас сделать все, чтобы в тот самый вечер мисс Харпер оказалась подальше от дома. Я прав? – Миссис Поттер кивнула. – Но тогда возникают вопросы: почему вы вообще помогали де Моранвиллю (только ли из любви?) и что он собирался сделать с ребенком?

– Граф ничего бы не сделал ребенку, – живо откликнулась женщина, но Джонсон уловил истеричную нотку в ее пресекшемся неожиданно голосе. Казалось, она убеждала себя самое в том, что мужчина, которому помогала, действительно не убийца. – Он Анри обожал.

– Но что же тогда случилось тем вечером?

– Я не знаю. Я всего лишь должна была удалить Харпер из дома, а потом вывести мальчика в сад, где его ждал отец. Так я и сделала...

Джонсон строго осведомился:

– Что де Моранвилль собирался сделать с ребенком?

– Увезти его на какое-то время, спрятать.

– Для чего?

– Чтобы заставить графиню прекратить его изводить? Чтобы дать показать, кто из них главный в семье? Чтобы она даже думать не думала о побеге? Не знаю. Мы не были настолько близки, чтобы обсуждать его побуждения. Я просто делала свое дело!

– И не думали о последствиях?

– Последствий не должно было быть! – возмутилась собеседница Джонсона. – Мальчик просто пожил бы за городом в доме каких-то людей, с которыми граф договорился заранее. Разве могла я подумать, что...

– То есть вы передали графу ребенка и вернулись в дом, даже не подозревая о том, что случилось с ним после этого?

– Я и представить такого себе не могла.

– Но утром вы первая подняли переполох, не найдя мальчика в его комнате. Мисс Харпер сказала, вы разбудили ее рано утром и выглядели очень обеспокоенной...

Женщина стиснула руки до побелевших костяшек.

– Ночью, уже будучи в своей комнате, я как будто услышала что-то в саду: вскрик или, может, кричала какая-то птица – я встревожилась. Утром же, войдя в хозяйскую спальню, я заметила, что у миледи запеклась кровь в волосах и спит она в пеньюаре. Я тотчас запаниковала...

– И отправились искать мальчика, а не графа?

– Графа не было в его комнате, и я решила, что он еще не вернулся.

– И все равно отправились искать мальчика, уехавшего, как вы полагали с отцом...

Миссис Поттер всплеснула руками и закрыла ими лицо.

– Что вы хотите от меня, сэр?! Я испугалась. Находилась в полнейшем ошеломлении...

– Будто предчувствовали беду?

– Да.

– И предчувствие не обмануло вас: беда вскоре грянула. Вы ведь спросили у графа, что случилось в ту ночь? Что он ответил?

– Спросила, – едва слышно откликнулась Поттер. – Но он, приказав мне молчать, сказал, что обо всем позаботится. Мол, главное, я должна оговорить гувернантку, рассказав, как застала ее выходящей из его комнаты...

– Кстати, как вообще это вышло?

– Я сказала тогда, что Анри приснился кошмар, он проснулся в слезах, и отец отвел его в свою комнату. Мол, Розалин должна пойти к графу и забрать подопечного...

– Понимаю. – Джонсон потер переносицу, ощущая, как от всей этой истории, у него начинает болеть голова. – Тогда объясните вот еще что: тот мужчина в саду, который, как вы мне сказали, был любовником вашей хозяйки, это действительно был шотландец?

Женщина выглядела ужасно: посеревшая, сломленная, будто утратившая все краски, она уже без всяких эмоций глядела на Джонсона.

И ответила так же бесцветно:

– Я неудачно поставила в скачках и проиграла немалую сумму, которую не могла сразу отдать. Букмекер, которому я задолжала, периодически посылал по мою душу подручных, подкарауливавших меня около дома... За разговором с этими личностями меня и застал как-то граф, подъехавший к дому. Мне пришлось рассказать ему правду...

– … И с тех пор вы сделались его соучастницей. Страшась позорной огласки, выполняли все его поручения! И потом, когда осознали самое страшное, все равно продолжали молчать.

– Я испугалась, – произнесла Поттер печально, – особенно после того, как узнала, что случилось с тем вором. Граф сказал: тот больше не сможет заговорить, так как он о нем позаботился...

Джонсон хмыкнул.

– Милашку, действительно, сильно избили, но он все-таки выжил и даже передал мне шатлен мисс Харпер и... ваш платок.

Мисс Поттер кивнула.

– Я думала, что потеряла его где-то в парке в нашу с ним первую встречу, но вор, должно быть, либо вытащим этот платок у меня из кармана, либо действительно поднял с земли и оставил себе. А человек в графском саду, как вы теперь понимаете, был посыльным букмекера: я передала деньги, которые задолжала.

– Вы должны рассказать обо всем этом в полиции, миссис Поттер. – Джонсон поднялся и покрутил в руках шляпу. – Боюсь, другого выбора у вас нет. – Она кивнула. – И как бы вы ни защищали графа де Моранвилля, по-моему, более, чем очевидно, что он причастен к убийству маленького Анри. Кстати об этом, – он остановился в дверях, – прошлым вечером граф покончил с собой в своем доме. Вам больше не нужно бояться его!

Женщина ахнула, прикрыв рот руками, и последним, что видел сыщик, закрывая за собой дверь, это ее наполненные слезами глаза и перекошенный в ужасе рот.

Он надеялся, что уже никогда не пересечется с Корнелией Поттер, а самой женщине хватит смелости рассказать в полиции правду. В конце концов, именно этого они с Фальконе и добивались...

Джеку казалось, что ему снится сон, причем при всех своих видимых плюсах не самый приятный: он сидел в доме на Гросвенор-сквер, окруженный дорогими вещами, вроде картин на стенах, которые старый граф с первого взгляда нашел восхитительными, а ощущал себя совершенно несчастным.