В связи с этим начальнику этапно-заградительной комендатуры г. Барвенково майору Осокину И.В. предписывается принять срочные меры по розыску и задержанию командира вражеской разведывательно-диверсионной группы. Оперативно-розыскные мероприятия проводить по линии Государственной безопасности с привлечением по необходимости местных органов самоуправления, Рабоче-крестьянской милиции НКВД СССР, а также истребительных батальонов.

Начальник Управления контрразведки Юго-Западного фронта.

– Так-то, братец, задал ты нам всем задачку, – похлопал майор Осокин Виктора по плечу. – Будем вместе расхлебывать. А не расхлебаем – так вместе и подавимся!

Наступление советских войск на Харьков все еще продолжалось. Но, как и в случае со Ржевско-Вяземской операцией, многочисленные и критические просчеты были видны, что называется, невооруженным глазом. Особенно Виктору Ракитину – студенту-историку из 2016 года, необъяснимым образом провалившемуся более чем на шестьдесят лет в прошлое.

Красная Армия имела незначительный перевес в танках, живой силе и самолетах. Но только – на первый взгляд. Все это были только количественные показатели, а как же качественные? Советская пехота набиралась из мало-грамотных крестьян, а командовали ею младшие командиры с явно недостаточными знаниями и навыками. Конечно, это отнюдь не вина «тирана Сталина», который якобы из-за своей паранойи приказал перестрелять весь командирский состав Красной Армии! Курсы младших командиров и не могли длиться долго. Вот только это все же была весна 1942 года, совсем недавно. Всего совсем недавно, полгода еще не прошло, как отбросили гитлеровцев от Москвы. Освоить обучение молодых командиров с учетом изменившихся требований в тактике ведения боя, использования технических средств, той же радиосвязи, и новых принципов управления войсками еще не успели.

Собственно, все это было знакомо «пришельцу» из 2016 года Виктору Ракитину. Когда ополченцы Донбасса вгрызались в каждый метр родной земли, контратаковали, изматывали и били в оборонительных боях бандеровских фашистов – одерживали победы. А вот как только пошли в наступление, чтобы освободить важный железнодорожный узел Дебальцево между Донецкой и Луганской Народными республиками – тут-то и возникли проблемы. Причем фактически те же самые, что и перед Красной Армией в 1942 году. С учетом технического прогресса в военном деле, естественно. Те же проблемы с управлением крупными войсковыми соединениями – танковыми и мотопехотными бригадами. Те же проблемы со связью, подвозом боеприпасов, эвакуацией раненых и оказанием медицинской помощи.

К тому же при наступлении весной 1942 года на Харьков вскрылись еще и проблемы качества боевой техники. Оказалось, что непобедимые «тридцатьчетверки» и тяжелые танки «Клим Ворошилов» являются «детищами эвакуации», когда опять же качество компенсируется количеством. Отсюда – низкая надежность узлов и агрегатов, недостаточная защита брони, поломки по небоевым и боевым причинам.

А у гитлеровцев уже появились модели танков «Панцер-IV» с длинноствольной 75-миллиметровой пушкой, которая уже пробивала броню наших «тридцатьчетверок». И противотанковая артиллерия вермахта пополнилась такими же длинноствольными орудиями. По тактике и выучке командного состава Вермахт также превосходил в 1942 году Красную Армию. Это с ужасающей ясностью продемонстрировали Ржевско-Вяземская и Керченско-Феодосийская наступательные операции, ожесточенные оборонительные бои за Севастополь.

То же самое – с самолетами. К весне 1942 года Люфтваффе все еще обладало весьма высоким боевым потенциалом, оснащенная новыми модификациями «Мессершмиттов-109Ф», пикировщиками «Юнкерс-87», скоростными «Юнкерсами-88». Но главное – немецкие пилоты были все же лучше подготовлены. А в воздушном бою качество имеет практически подавляющее превосходство над количеством… Еще не зажглись яркие звезды Покрышкина и Кожедуба, Речкалова и братьев Глинки, других прославленных советских асов.

Пока что Красная Армия наступала на Харьков. «Вперед – на Запад!» – с не эшелонированными войсками на неприкрытых флангах, растянутыми и зачастую из рук вон плохо организованными линиями снабжения, при практически полном господстве Люфтваффе в небе…

Легкий штабной самолет Fi-156 «Storch» попал в «клещи» двух краснозвездных истребителей «ЛаГГ-3». Немецкий пилот отчаянно маневрировал, уходя от пулеметно-пушечных очередей советских самолетов. Пока что немецкому «Аисту» везло, краснозвездные машины отличались не очень хорошей маневренностью, особенно – у земли, к которой старался «прильнуть» на бреющем полете обер-лейтенант Люфтваффе. Штабной майор на правом пилотском кресле трясся от страха, прижимая к заметному под серым кителем брюшку опечатанный желтый портфель с секретными документами. Небо вокруг ажурной прозрачной кабины буквально кипело от русских снарядов и трассирующих пуль. Хоть истребители «ЛаГГ-3» были и неуклюжи, но этот недостаток они с лихвой компенсировали 20-миллиметровой пушкой и парой крупнокалиберных пулеметов на каждом самолете.

Пилот витиевато ругался, время от времени вставляя даже отдельные русские слова и обороты. Черт же дернул этих штабных крыс отказаться от эскорта пары «Мессершмиттов-109»! Вроде бы как Четвертый флот этого любимчика Германа Геринга – Вольфрама фон Рихтгофена обладает полным превосходством в воздухе!.. Тем не менее русские летчики, славящиеся своей безрассудной отвагой, умудрялись изрядно попортить нервы даже известным орлам Люфтваффе. Это ветеран легиона «Кондор», награжденный Испанским крестом, узнал на собственной шкуре. Во всяком случае, он единственный спасся на парашюте, когда русский истребитель винтом обрубил хвост его «Хейнкеля-111», предварительно расстреляв весь боекомплект по экипажу!.. Именно поэтому он сейчас летал на тихоходном связном «Аисте».

Внезапно немецкий связной самолетик тряхнуло, да так, что у штабного майора лязгнули зубы, а глаза чуть не вылетели из орбит.

– Was ist passiert?

– Нас все-таки подбили, вот что случилось! – прокричал пилот сквозь тарахтенье двигателя и адский треск раздираемой обшивки крыльев.

Немецкий «Аист» рухнул в глубине советской обороны, в лесу, похоронив под обломками бездыханные тела пилота, штабного офицера, а заодно и желтый кожаный портфель…

– Младшего лейтенанта Ракитина срочно вызывают в Управление контрразведки фронта, – раздался в трубке аппарата секретной ВЧ-связи голос дежурного офицера.

Виктор от души выругался, а в конце добавил неизменное и уставное: «Виноват, товарищ майор!». Визит в вышестоящий штаб, тем более такого уровня, да еще и во время наступления, не сулил ничего хорошего. Вскоре пришла машина, черная «эмка». Так что навстречу судьбе младший лейтенант Ракитин отправился с относительным комфортом. Все не в кузове «полуторки» пыль фронтовых дорог глотать. И то хорошо…

В штабе фронта младший лейтенант Госбезопасности оробел от обилия звезд на петлицах, но всем было не до сантиментов. Услышанное далее вообще повергло Виктора в легкую прострацию.

– По данным нашего радиоперехвата было засечено сообщение агенту в городе Барвенково. Неподалеку от города упал немецкий связной самолет. Из расшифрованного текста перехвата значится, что у штабного офицера, майора Бруно фон Майера, имелся при себе портфель с секретными документами. Агенту немецкой разведки в Барвенково предлагается его достать и переправить к немцам за линию фронта. Весьма вероятно, что речь идет как раз о том самом командире парашютистов, которого вы, товарищ младший лейтенант, упустили при ликвидации диверсионного отряда, – старший майор Госбезопасности был Ракитину не знаком, данные излагал сухо и без излишних эмоций. – Ваша группа направляется с заданием перехватить вражеского агента, доставить его и портфель с секретными документами. На выполнение спецоперации дается ровно сутки. Еще сутки – на подготовку.