Нев тяжело вздохнул, но спорить не стал.

8 декабря 2013 года, 4.02

Заброшенный военный городок

Московская область

– Давай, просыпайся уже, у нас мало времени!

За этим окликом последовала довольно сильная пощечина, судя по ощущениям, не первая. Войтех инстинктивно попытался отстраниться, но быстро понял, что серьезно ограничен в движениях: он сидел на довольно неудобном стуле, руки его были сцеплены за спиной наручниками. Пожалуй, это пробуждение претендовало на право называться худшим за текущую ночь. Больше он пока ничего не мог понять: спит он или бодрствует, в городе или где-то за его пределами.

Помещение, в котором он очнулся, не имело окон. Возможно, оно находилось в подвале. Здесь кто-то устроился с относительным комфортом: в дальнем углу Войтех приметил раскладную кровать, небольшой столик с газовой плиткой и такой же газовый обогреватель, как привезли с собой они сами. Остальную часть довольно просторного помещения он рассмотреть не успел, поскольку мужчина, разбудивший его так грубо, включил яркую лампу и направил свет прямо ему в лицо.

«Кино и немцы», – пронеслась у Войтеха в голове фраза, хотя он понятия не имел, где мог подцепить подобное выражение и почему в памяти всплыло именно оно.

– Итак, господин Дворжак, рад, что вы наконец-то соизволили очнуться. Прошу прощения за грубость, но после контакта с фантомом можно довольно долго пробыть в отключке, а у меня нет времени нянчиться с вами.

Голос мужчины звучал нарочито вежливо и с заметной издевкой. Войтех не мог разглядеть своего похитителя, поскольку тот держался позади лампы, поэтому он видел только его силуэт. И все же Войтех точно знал, что это именно тот человек, который похитил Сашу, а теперь и его самого. Возможно, эту цель он и преследовал с самого начала, а Саша стала приманкой. Войтех только надеялся, что с ней все хорошо.

– Кто вы такой? И чего вы от меня хотите? Все происходящее в городе – ваших рук дело?

– О, сколько вопросов, – незнакомец рассмеялся. – Только ты попутал кое-что, – из его голоса моментально исчезла напускная вежливость, ее заменила самая натуральная ненависть. – Это ты здесь для того, чтобы отвечать на мои вопросы. И от того, как быстро и полно ты будешь на них отвечать, будет зависеть то, как много шансов на спасение останется у твоих друзей.

Войтех постарался сохранить невозмутимый вид, но в горле моментально пересохло, а в груди начал завязываться тот неприятный узел, который довольно часто предупреждал его о грядущих бедах.

– Я не понимаю, о чем вы говорите. Что такого я должен вам рассказать?

– О своей работе на ЗАО «Прогрессивные технологии».

– Я не понимаю, о чем…

Он не успел договорить, поскольку мужчина в одно мгновение оказался рядом с ним и ударил его кулаком в челюсть, да так сильно, что стул, на котором он сидел, покачнулся и едва не опрокинулся. Во рту появился металлический привкус крови.

«Просто отлично, давно меня никто не бил по лицу, уже целый месяц», – пронеслась в гудящей голове саркастичная мысль. Впрочем, этот удар показался ему сильнее, чем прежние. И Ваня, и Максим, когда били, злились, но искренней ненависти не испытывали. Этот мужчина испытывал.

– Рекомендую не вешать мне лапшу на уши, – зло прорычал он Войтеху на ухо. – Я знаю, кто ты. Знаю, на кого ты работаешь. Мне нужны подробности: имена, адреса, способы связи, детали твоих заданий и отчетов хозяевам. И у нас мало времени, поэтому начинай говорить.

– А что со временем? – насмешливо поинтересовался Войтех, желая это самое время потянуть и лихорадочно соображая, что делать. – Ты торопишься куда-то?

– Нам всем следует поторопиться, – спокойно пояснил мужчина. – Потому что каждая минута, проведенная здесь, снижает шансы выбраться.

– Это и правда город-вампир?

– Конечно, нет. – Мужчина сцепил руки за спиной и принялся медленно ходить вокруг Войтеха, при этом снова прячась за светом лампы. – Это дурное место, но оно недостаточно сильно, чтобы погубить человека. Напугать иногда может, но не более. Потому о нем ходит так много разных слухов: каждый, кто приезжает сюда, рискует встретить тут проекцию собственного страха. Ты не знал об этом? Тебе вообще много говорят, когда отправляют куда-то с заданием? – Он внезапно остановился за спиной Войтеха и снова наклонился к его уху: – Скажи, они показали тебе всю запись, которую я им подкинул, или вырезали из нее главную приманку?

– Я не понимаю, о ком вы говорите, – упрямо повторил Войтех, за что на этот раз получил только подзатыльник, который оказался скорее обидным, чем болезненным.

– Не могу понять: это верность или глупость? – мужчина снова принялся наматывать круги. – Ты хоть сам знаешь, на кого работаешь? В чем причина твоих заданий и такая щедрая их оплата? Ты знаешь цели своих хозяев? Неужели ты их разделяешь?

– Я не понимаю…

На этот раз стремительный удар пришелся в живот, на несколько мгновений лишив Войтеха возможности дышать. Он закашлялся, с трудом восстанавливая дыхание. Мужчина только потер слегка ушибленную руку.

– Ты ведь простой наемник, Дворжак. Не строй из себя героя. Ты не герой, никогда им не был и уже поздно пытаться им стать. Ты никому не сделаешь лучше своим молчанием. Только навредишь. И себе, и своим друзьям. Или же… Они на самом деле для тебя ничего не значат?

На этот раз Войтех предпочел промолчать. Мужчина тяжело вздохнул.

– Не хотелось мне этого делать, но придется. – В поле зрения Войтеха появился небольшой столик, на котором были разложены инструменты: разнокалиберные кусачки, ножовки, небольшой молоток, очень острый на вид нож и даже маленький топорик. – Как ты относишься к боли? Мне почему-то кажется, что ты ее боишься. И еще больше, чем самой боли, ты боишься уродства и увечий. Ты молодой, привлекательный мужчина, пользующийся успехом у женщин, обладающий крепчайшим здоровьем. И как все подобные люди, ты боишься этого лишиться.

Войтех завороженно смотрел на то, как мужчина любовно поглаживает инструменты. Он тяжело сглотнул. Насчет уродства и увечий он точно не знал, хотя не сомневался, что потеря конечности не лучшим образом отразится на его дальнейшей судьбе, но и без этого он всегда не очень хорошо переносил боль.

В детстве его никогда не били. Отец, при всей своей суровости, не признавал права сильного бить того, кто слабее. В драки со сверстниками Войтех никогда не лез сам. Первый раз драться ему пришлось на занятиях по рукопашному бою в академии. Но и там это больше походило на хореографию: они отрабатывали приемы, но никогда не дрались в полную силу. В конце концов, их готовили в пилоты, а не в десантники. И к пыткам их точно никто не готовил. Однако интуиция подсказывала Войтеху, что сотрудничество с похитителем ничем хорошим не кончится.

– А если я отвечу на твои вопросы, ты меня отпустишь?