Минут через сорок он был готов начать восхождение. Последний раз проверил, удобно ли сидят широкие ремни обвязки, надежно ли закреплены на ботинках кошки, хорошо ли висит на поясе гирлянда принайтованных к поясу карабинов и, подойдя к дереву вплотную, решительно вбил переднее лезвие правой кошки в упругую кору.

Хрясь. Носок ботинка надежно врубается в теплую живую поверхность. Скользящее движение вверх по коричневато-серой стене. Хрясь. Левая нога втыкается в ствол, обретая опору. Хорошо, что кора на секвойе грубая и морщинистая, с глубокими и удобными складками, в которые хорошо ложатся пальцы. Вот только отдыхать на ровной, чуть изогнутой поверхности дерева, без ступеней и щелей, негде. Впрочем, он пока еще почти не устал.

Умный механизм лебедки, закрепленной в кузове мотокара, немного стравил страховочную веревку. Джейслав одним глазом покосился вниз, четырехколесный экипаж казался отсюда, сверху, совсем маленьким, не больше крупного паука, к которому паутинкой тянется пропущенный через кольца карабинов шнур.

Опустив правую руку от дерева, Джей нащупал висящий на вытяжном тросике степлер, прижал его тупым широким носом к стволу. Пх-х-х! Дюбель-винт крюка, вворачиваясь, ушел в твердую древесину. Джей раскрыл карабин, вщелкнул в него разноцветную веревку. «Эти крюки, – вдруг подумалось ему, – будут торчать в дереве не одну сотню лет, пока окончательно не врастут в его нутро. Может, и человек, поселившийся в ином мире, постепенно исчезнет под напластованиями чуждого? Но вот суть его… суть останется прежней? Или трансформируется во что-то принципиально новое?» Еще один крюк ушел в ствол хрустальной секвойи немного повыше первого. Джей пристегнулся к нему коротким шнуром и, отпустив руки, откинулся назад, достал из степлера расстрелянную обойму, вставил полную, а пустую положил в карман. Можно было бросить ее вниз, но потом не хотелось разыскивать железку по кустам.

Расслабив плечи, Джейслав потряс кистями, расслабляя предплечья, затем посмотрел на время. Он поднимался уже около двух часов, следовало поторапливаться. Джей еще раз встряхнул пальцами и подтянулся к шершавому протектору коры, нащупал пальцами глубокую впадину. Качнул правой ступней, освобождая ногу… Хрясь! Остроносая кошка опять вонзилась в дерево.

На исходе третьего часа Вагош добрался до нижнего венца ветвей. Ветки были могучими, будто торс африканского слона, и Джей устроил на первой же попавшейся маленький привал. По своему опыту он знал, что впереди примерно пятая часть пути. Он сидел, удобно откинувшись спиной на ствол, и массировал бедра натруженных ног. Теперь, забравшись в венцовую зону секвойи, следовало ставить крючья гораздо чаще, чтобы, сорвавшись, не размозжить голову о случайную ветку шириной с проселочную дорогу. Впрочем, у Джея имелась в запасе еще одна обойма, и этого должно было хватить.

Подниматься по венцовой зоне было несравненно легче, хотя и опасней, и очень скоро ствол секвойи стал заметно тоньше. В промежутках между ветвями явственно проглядывало небо. Джей сделал последний рывок.

Пробравшись между двумя нетолстыми ветками, Вагош подтянулся на руках и наконец выбрался на относительно горизонтальную плоскость. Вдыхая всей грудью, он встал на ноги и распрямился.

Щурясь от ослепительной синевы неба, Джейслав стоял на самой вершине хрустальной секвойи. Он ощущал себя мухой на кончике титанической заплетенной косы или птенцом в гнезде птицы Рух из арабской сказки.

Осторожно ступая по узловатой плетенке верхних ветвей, Джей вышел на середину неровной трехметровой площадки. Прямо над его головой висела голубая линза небес, по сторонам торчали заросшие хвоей ветви, а под ногами пузырилось бескрайнее море пушистых крон хлыстовника. Из этого розовато-лилового океана то тут, то там вздымались редкие верхушки других секвой.

От величественности зрелища перехватывало дух. Любуясь пейзажем, Джей пару минут стоял, благоговейно созерцая окрестности, потом, очнувшись, стянул со спины рюкзак и принялся распаковывать детали сборной эмэсовской антенны. Он ловко и быстро собрал изогнутую бумерангом решетку, соединил несколько сегментов в легкую четырехметровую мачту. Состыковав всю конструкцию воедино, он выбрал место в центре площадки и с помощью верхолазного степлера пристрелял основание дюбель-винтами, затем зафиксировал на основании мачту с антенной и раскрепил ее четырьмя растяжками. С удовлетворением осмотрев результаты своей работы, Джей присоединил антенные кабели к минигенератору и подключил взятый у Анны син-син.

На верхушке гигантского дерева было ветрено. Джей плотнее запахнул ворот комбинезона и, усевшись по-турецки, принялся вводить в памяти сина команды и коды. Все шло как по маслу. Инфопанель моментально установила связь с бортовым компьютером «шмеля», прошла идентификацию и включила машину в дистанционный режим управления. Теперь Джей мог вести кросс, сидя на верхушке своего баобаба.

Опыт обращения с манипуляторными программами у Вагоша имелся, и достаточно основательный. Над экраном син-сина развернулось несколько условное изображение кабины, Джей запустил двигатель и инициировал трансформацию ходовой части. Далеко внизу невидимый отсюда «шмель» начал выпускать гибкие побеги винтов. Подождав нужное время, Джейслав одного за другим коснулся сенсорных переключателей и дал приказ на взлет. Все цепи слушались идеально. Не прошло и двух минут, как кроссфлай с клекотом поднялся над массой колючих веток, будто кит, величаво выныривающий из пучины моря. Тугие потоки ветра ударили Джея в лицо, выбивая слезу, качнули назад. Щуря глаза, он развернул вертолет на северо-запад и повел его в сторону Соммерса. Антенна исправно транслировала сигнал, и обреченный «шмель» с пустой кабиной, задрав кверху треугольные пластины хвостовых стабилизаторов, летел над сельвой, постепенно превращаясь в ярко-желтое насекомое.

Джей прикинул, сколько примерно лёта до купола, и повозился, устраиваясь поудобнее. Ему предстояло вести кросс до самого места вручную. Никаких автопилотных программ. Следы маршрутной программы грамотный спец обнаружит в два счета как пить дать. Так что, лучше с часок поотсиживать зад на твердых ветках голографической кабины, чем пустить все труды коту под хвост.

Джей с сожалением подумал о забытых на станции солнцезащитных очках и сосредоточился на плывущих перед глазами полупрозрачных одуванчиковых шапках.

* * *

Он начал спуск лишь по прошествии двух часов, когда дело наконец было сделано. Антенну он решил не снимать, не хотелось возиться с выкручиванием крюков и разборкой мачты, только отсоединил генератор и син-син.

Спускаться почти всегда быстрее и проще, чем лезть наверх. Лебедка на мотокаре постепенно стравливала цветной шнур, и Джей спиной вперед пятился по стволу, опускаясь все ниже и ниже. Через пятнадцать минут он уже снимал широкие ремни обвязки, а триста метров альпинистской веревки неспешно сматывались на барабан лебедки.

До станции Вагош добрался в глубоких сумерках. Анна встретила мужа в центральном шлюзе. Джей припарковал мотокар, обнял жену, поцеловал в пупок упругий живот, сказал, что голоден аки зверь. «А где кросс?» – спросила Анна. Джей пообещал рассказать все чуть позже и отправился в душ.