– Эй, не надо валить на меня, – откликнулась та. – Я вынула именно то, что мы договорились вынуть.

– Можно обойтись и без навигации по звездам, – заключила Белла. – Просто поставьте его на гирокомпас и запускайте главный движок.

Флеттерик опустил визор и вернулся к полю зрения робота.

– Отчет! – скомандовал он и принялся выдавать четкие и короткие команды.

Камеры показали, как флаер отплыл на безопасное расстояние от корабля, после включил главный двигатель и помчался прочь на одном g – словно падал с небоскреба на Земле. Ядерный движок проработает полтора часа, затем топливо кончится, но робот отдалится на половину световой секунды. То есть временной лаг для телеоператора составит больше секунды. По отношению к «Хохлатому пингвину» робот наберет скорость в пятьдесят километров в секунду.

Приличная скорость по любым меркам, но «Хохлатый пингвин» и чужой корабль двигались быстрее в восемнадцать раз. Израсходовав топливо, флаер продолжит нестись вместе с ними в межзвездное пространство, но чуть медленней.

Он по-прежнему пойдет к Спике.

Белла возвратилась к себе в каюту и принялась возиться с рыбами, ожидая новостей. Спустя десять минут выяснилось, что антенна нормально принимает передачу с флаера. Никаких аномалий в работе антенны не обнаружилось.

Но Земля молчала.

Через полчаса Белла позвонила Белинде Пэджис. Та выглядела совершенно замученной.

– То, что нам дал флаер, мы и так уже знали, – сказала она. – Антенна работает нормально. Все без исключения пробы подтвердили это.

– Но нижний порог чувствительности мы бы отсюда не установили без чего-то вроде удаляющегося флаера, – заметила Белла, листая страницы предварительного отчета.

– Согласна, но с чего взяться проблемам с чувствительностью? Все приходящие сигналы должны быть высоко над уровнем шума.

– Значит, где-то просачивается лишний шум, – сказала Белла, тяжело уставившись на отчет.

Страницы его плыли перед глазами, колыхались, словно рыба под водой.

– Вы проверяли охлаждение на контурах предварительного усиления?

– Да, – со вздохом ответила Пэджис. – Вообще-то, его мы проверили первым.

– Извини, пытаюсь выдумать что-нибудь конструктивное.

– Это было вполне конструктивно, – произнесла Пэджис чуть виновато, – просто мы уже проделали все очевидное.

– Пробуйте дальше. В конце концов, через полчаса мы узнаем, как у нас дела с чувствительностью. Надеюсь, хоть это поможет.

– Надеюсь, – подтвердила Пэджис без особого энтузиазма.

Белла оставила ее в покое. Следующие полчаса протекли медленно и вязко, и от регулярных сообщений о том, что сигнал принимается нормально, хотя и слабеет, время тянулось еще невыносимей. Ослабление сигнала происходило в точности согласно теории, безо всякого уменьшения чувствительности из-за неведомой неполадки.

Линд напомнила себе, что на ней пока еще лежит управление кораблем, а Янус ожидает исследования. В почтовом ящике болталось с дюжину писем от Ника Тэйла. Капитан просмотрела их быстро. В каждом – уточненное резюме результатов дальнего сканирования. В отличие от антенны вся подведомственная Нику аппаратура работала нормально. В последнем письме Тэйл запрашивал официальное разрешение Беллы на запуск флаера, предназначенного для выхода на псевдоорбиту и наблюдения за «носовой» стороной Януса, пока недоступной для наблюдений.

Белла разрешила без колебаний. Все технические аспекты плана она обсудила уже давно. Флаер обогнет Янус на таком же расстоянии, на каком сейчас от него «Хохлатый пингвин». Никакого дополнительного риска.

Когда осталось пять минут до набора флаером Флеттерика максимальной скорости, Белла решила, что не может больше терпеть. Она снова позвонила Пэджис и назначила встречу с ней в операторской будке. Дженс Флеттерик еще лежал на кушетке, почти недвижимый. Периодически он шептал таинственные команды. Временной лаг был уже достаточно ощутимым.

– Тут есть одна странность, – заметила Хинкс, держа герметически закупоривающийся пластиковый пакет, куда она собрала ненужные части первого флаера. – Помните ту закавыку со звездным навигатором? Ну ту, которую Дженс хотел спихнуть на меня?

Белла с трудом припомнила события часовой давности.

– Да, – выговорила она, остро предчувствуя неладное.

– Такая же проблема с флаером, который вы позволили запустить Нику Тэйлу. А его-то процессоры я и пальцем не тронула.

– Нелепость какая.

– Да, еще одна несуразность в общую кучу. – Хинкс кивнула.

– Постой-ка, в этом нужно хорошенько разобраться, – возразила Белла. – Одну неисправность с навигатором я еще могу понять, но две и в совершенно независимых машинах?

– Думаете, оба глюка могут быть связаны? – До удивленной Хинкс начала доходить вся абсурдность ситуации.

– Я не знаю, что тут… – сказала Белла и осеклась, глядя на Дженса Флеттерика.

Тот поднял визор.

– Флаер достиг предельной скорости, – сообщил он. – Все системы работают нормально, включая нашу антенну.

Белла посмотрела на Пэджис, ожидая подтверждения. У той флекси был закреплен на руке, и на его экране лихорадочно мелькали обрывистые, рисованные яркими четкими цветами эскизы диаграмм с пометками от руки.

– Связь пока нормальная, – доложила она. – Сигнал идет на антенну и по частоте именно там, где и нужно. Доплеровский сдвиг вышел на насыщение – флаер перестал ускоряться.

– Передатчик робота воспроизводит амплитуду возможного сигнала с Земли на нашей антенне? – спросила Белла.

– С точностью до нескольких процентов модулированного среднего.

– Значит, наша система должна быть в порядке!

Пэджис вяло кивнула:

– Мы будем собирать данные, пока флаер удаляется на предельной скорости. Но вряд ли уже узнаем что-нибудь новое.

– Тем не менее продолжайте принимать и записывать.

– Это у меня глюки или оно все – полный абсурд? – осведомилась Хинкс.

– Это не у тебя глюки, – заверила ее Белла.

Дженс Флеттерик странно размахивал руками – будто дрался с тенью. Белла, Хинкс и Пэджис глядели на него, озадаченные и заинтригованные. Спустя минуту движения замедлились, стали вялыми. Наконец прекратились вовсе. Дженс лежал еще с минуту, дыша быстро и отрывисто, затем содрал с головы матовый телеоператорский шлем и отстегнулся от кушетки.

– Ушел, – сообщил он.

– Ушел? – спросила Белла.

– Связи нет. Не могу достучаться.

– Но ты еще далеко от предела чувствительности по радиосвязи, – заметила Хинкс. – Падение амплитуды приема было?