— Нет, — улыбнулся Морфей.

— Нет, — нехотя буркнул Тахо и насупился, правда, тут же добавил: — Но все равно эта студентка не сможет воспользоваться своей силой сполна, ибо совершенно неспособна к обучению…

А у меня сомнения были. Вернее, я пребывала в настоящем шоке. Шестьдесят четыре? Выше чем у Николя? Выше чем у любого полубога и божка из нашей группы? Да у Диониса этот показатель не больше восьмидесяти с хвостиком! Этот виртус хочет сказать, что я по силе уступаю ему только на каких-то двадцать процентов?.. Нет, я точно сойду с ума…

— Поздравляю, Ника, — обратился ко мне Морфей. — Действительно, потрясающий результат. Но профессор Тахо прав: наличие силы — это одно. Твой потенциал, так сказать. Другое дело, сможешь ли ты научиться ею пользоваться. И для этого нужно очень много трудиться… Но при желании ты сможешь добиться много. Даже достигнуть уровня олимпийской богини.

— Ника, это так здорово! — трещала Аяме всю обратную дорогу до общежития. — Почему ты не рада?

— А я понимаю Нику, — возражал ей Пашка. — Чем больше силы — тем больше этой… ответственности. И спрос с тебя больше. Да… И проблем тоже больше. Да и не хотела Ника оставаться долго в Академии! Так зачем ей этот потенциал в мире смертных?

— Ну, может, она передумает, — вставила Ханна. — И останется. Я бы на ее месте именно так и сделала.

— А чего сама Ника молчит? — посмотрел на меня Пашка.

— Мне пока нечего сказать, — усмехнулась я. — Шок у меня…

Но шоковое состояние, похоже, было не только у меня. Николя, шедший чуть поодаль, с хмурым видом пинал камни, что попадались ему на пути.

— Не может пережить, что ты его обогнала, — почти шепотом сказал Паша. — Ему же нужно быть везде первым.

Пашка прав. И теперь у Николя есть еще один повод меня ненавидеть…

К экзамену у Афродиты я немного отошла от потрясения, и мне даже удалось с утра быстренько пробежаться глазами по основным вопросам. Сложного там особо ничего не было: немного психологии, немного этикета, истории красоты и моды. В принципе, содержание курса не оправдывала своего громкого названия «Курс красоты и обольщения». Во всяком случае, в этом полугодии обольщать мы никого так и не научились. По большей части изучали истории самых красивых и знаменитых женщин с зарождения мира: от греческих гетер до современных секс-символов. Возможно, в следующем семестре будет что-то более существенное и практичное.

На этом экзамене нас тоже ожидало новое знакомство — с Эросом, сыном Афродиты от ее мужа Ареса. Юный бог любви и весны действительно выглядел как мальчуган с крылышками. Но вот его глаза — хитрые, лукавые и живые, смотрели прямо душу, вернее, сердце, угадывая самые потаенные секреты, касающиеся любовных дел. Поэтому каждый ответ студента заканчивался пророчеством или советом от бога любви. Так, парочку Аяме и Нобу он определил сразу, и заверил, что их любовь будет вечна. Пашке предложил воспользоваться его услугами и запустить стрелу в сердце «той, о ком он безответно грезит», однако приятель почему-то отказался. Это решение Эрос одобрил и пообещал, что у Пашки счастье еще впереди. Ханне же он посоветовал заглядывать в душу, а не любоваться оболочкой.

На меня Эрос смотрел долго и как-то чересчур серьезно. Его внимательный взгляд я ловила на себе еще тогда, когда начала отвечать на билет.

— Мне кажется, я уже прилетал к тебе, — сказал он наконец.

— Боюсь, это не так, — ответила я, настороженно на него поглядывая. — Я бы запомнила нашу встречу.

— Не запомнила бы, — покачал головой Эрос. — Ты была тогда младенцем. Видишь ли, есть особые люди, к которым я прилетаю в очень раннем возрасте. Это те, чья судьба, или вторая половина, называй это как хочешь, определена с самого рождения. И таких я должен пронзить своей стрелой как можно раньше, чтобы не нарушить ход дальнейших событий. Можно сказать, я ставлю метку «занято», чтобы представители противоположного пола обходили их стороной, либо не задерживались рядом надолго…

— Так вот почему у меня никак не складывалась личная жизнь! — мне вдруг стало обидно: я столько лет искала причины своих неудач в себе, а оказывается, на мне стоит какая-то «метка». — И можно тогда узнать, для кого меня пометили?

— Нельзя, — огорчил Эрос. — Но он где-то рядом. Мойра Клото уже плетет нить твоего настоящего, а ее сестра Лахесис следит за исполнением предначертанной тебе судьбы.

Мойры? Три богини судьбы? Которых боится даже Зевс?

— Но как мне понять, кто он? — голос неожиданно охрип, и спрашивала я почти шепотом.

— Придет время, и у тебя отпадут все вопросы, — улыбнулся Эрос. — Правда, любовь может даться вам не так легко. Будут сомнения и испытания на ее прочность. Если вы не преодолеете их, то навсегда останетесь одиноки. Оба. Ибо нет у вас других половин. С одной стороны, это счастье — иметь единственного, предназначенного тебе судьбой. С другой — наказание, поскольку права на выбор у вас нет. Такова незавидная участь всех «меченных»…

Экзамен по Божественной Истории растянулся на полдня. Афина оказалась такой дотошной, что порой задавала по пять вопросов дополнительно. Но самое главное, эта участь не миновала даже тех, кто отвечал билеты другим экзаменаторам — Фемиде и Аполлону. Афина все равно оставляла каждого и гоняла его по всей программе. В итоге, высшим балом стала восьмерка, и единственным, кто ее получил, был Николя. Но думаете, он обрадовался? Правильно, ни капельки! Еще и попытался оспорить ее. Ни что не напоминает? Но Афина в гневе оказалась еще страшнее, чем Гера, и даже договорить нашему французу не дала, тут же выставив вон. Полагаю, Николя в тот момент впервые пожалел, что экзамен принимала не Гера. Будем надеяться, с Афиной не произойдет несчастного случая, подобного на тот, что приключился с ректором. Тогда уж виновник будет очевиден…

Я же заработала шесть баллов, и была безумно им рада. В отличие от Аяме, которая над семеркой проревела весь вечер.

Готовиться к Иллюзии у меня нормально не получалось: мои мысли постоянно уносились к Кею и тем двум занятиям, которые он проводил для меня. Я пыталась отвлечься, взять себя в руки и сосредоточиться на учебе, даже холодной водой обливалась несколько раз, но все бесполезно — воспоминания о Кее то и дело лезли мне в голову, выбивая из колеи. А следом за ними я погружалась в размышления о том, что сказал мне Эрос. Кто тот «единственный», для которого меня без спросу «пометили»? В то, что это Кей, я поверить боялась. Ведь рядом с ним неизменно присутствовала Гера. Да и отношения у нас с Кеем более чем странные.

Кто еще? Дионис? Тут у меня почему-то всегда возникала улыбка. Я — вторая половина бога виноделия? Несерьезно как-то… Да и поступки Диониса частенько заводят меня в тупик. Пожалуй, стоит отодвинуть его в сторонку…

Николя? О, нет! В этом случае я лучше навсегда останусь одинокой.

А, может, Пашка? Тоже нет. Эрос бы и ему что-то подобное сказал. А так ведь предлагала Ханну охмурить…